Увы, Коля... Я вообще ничего не понимаю. 

Юра, актуально. К сожалению...

Галя, это плохо у любого поэта - неважно какого века. Разве что к поэтам каменного века можно проявить снисхождение. Учиться следует не только на положительных, но и на отрицательных примерах.

Сделать этакий экскурс, Юрий, пришлось вот... неприятно мне, когда исподтишка продолжают изгаляться:))

- это бартер, Сергей... обычный бартер...

- ссыкун твой тёзка, сыздетства зашуганный собаками... а вот Филиппок  (не Педросыч конечно) справлялся с любой собакой... 

Вот ещё, Юра, Вам на потеху... изыскала в основном у поэтов Серебряного века:

Она его тогда узнала…

И он любил ее тогда.

Еще снаружи ― ветерок,

Что ночью жался к нам, дрожа. 

Зарей шел дождь, и он продрог. 

Да будет так же жизнь свежа.

И мастера у бога не нашлось,

И он решил, что люди могут сами

Ее исправить рыжими руками, ―

Ведь многое в делах им удалось.

В тени безлунных длинных риг,

В огнях баклаг и бакалеен,

Наверное, и он ― старик

И тоже следом околеет.

Он чист, ему неведом грех,

И он летает выше всех.

И если есть средь нас Иуда,

Бродящий в шорохе осин,

То и над ним всевластно чудо,

И он мучительно один.

Се ― тот же столп пред нами светит,

В страну желанную ведет;

Спроси, где путь, ― и он ответит,

Иди, ― он пред тобой пойдет!

Ватага наохотилась и ела.

Хрустели кости лошадей и коз

Вокруг костров. Там дальше был откос.

И он сидел у самого предела.

        И он же ― девушка расстроенная

        Пред объясненьем с женихом,

        И нервноколкая, и гибкостройная,

        Воспетая в любви стихом.

        И он ― Поэт, и Принц, и Нищий,

        Колумб, Острило, и Апаш,

        Кто в Бунте Духа смысла ищет ―

        Владимир Маяковский наш.  

                        О, он достоин состраданья,

                                      Ведь он за вас скорбит душой,

                                      И, осмеяв его страданья,

                                      Вы посмеетесь над собой!

                      О, Он в тот миг, когда я Им ругался,

                                      Меня казнил как Бог: меня спасал

                                      Погибелью моей, и мне изрек

                                      В своем проклятии благословенье.

                                      Каким путем Его рука меня,

                                      Бежавшего в то время от Голгофы,

                                      Где крест еще Его дымился кровью,

                                      Обратно привела к ее подошве!

         Мы будем близки. Я в том уверен.

        Я этой грезой так дорожу.

        Восторг предчувствий ― о, он безмерен.

        Я суеверен. Я весь дрожу.

Сердито свечи он задует.

Не пустит он тебя на бал.

О, он ревнует, негодует.

Он все метели разослал!

Всё нет в прошедшем указанья,

Чего желать, куда идти?

И он в сомненьи и в изгнаньи

Остановился на пути.

Исканьем тайн дух человека жил,

И он сберег Атлантов древних тайны,

В стране, где, просверлив песок бескрайный.

Поит пустыню многоводный Нил.

Иногда у консьержки беру напрокат

Симпатичного куцего фокса.

Я назвал его «Микки», и он мой собрат ―

Пишет повести и парадоксы.

Что шаг, то всё сильней меня объемлет трепет…

Вот старый мшистый дуб, свидетель дальних лет…

О, он узнал меня ― и листьев робкий лепет

Мне шлет таинственный привет. 

Три встречи Будды, С.Я.Надсон (1885) 

        Я вас призвал, старейшины Непала,

        Как властелин и любящий отец.

        Бесценный перл судьба мне даровала

        На склоне дней в мой царственный венец.

        Расцвел цветок прекрасней и пышнее

        Пурпурных роз Гангесских берегов,

        Взошла звезда небесных звезд светлее, .

        Взлетел орел отважней всех орлов!

        Как кедр высок и строен Сидората;

        Он наделен и меткою стрелой,

        И медом уст курильщиц аромата,

        И силой мышц, и гордой красотой.

        Но тайный страх мне сердце угнетает:

        Он всё грустит, возлюбленный мой сын;

        Забав дворца, дичась, он убегает,

        Угрюм и тих, он любит быть один;

        В моих садах, как лань в глуши, он бродит,

        И смотрит вдаль, и всё чего-то ждет,

        И, всё томясь, ответа не находит

        На ту печаль, что грудь его гнетет…

        Не раз смущен тоской его упорной,

        Я у него пытался расспросить,

        Какая грусть своею тенью черной

        Его чело дерзнула омрачить.

        Я говорил: «Полны конюшни наши

        Как вихрь степей могучих скакунов,

        Я прикажу вином наполнить чаши,

        Я созову танцовщиц и рабов;

        В глуши лесов рассыпем мы облаву,

        А ты учись стрелою и конем

        Приобретать воинственную славу:

        Не забывай ― ты призван быть царем!»

        Но он в ответ: «Отец, меня не манит

        Веселый звук охотничьих рогов;

        Моя душа в тяжелой скорби вянет,

        Мой дух изныл под бременем оков!

        Прости, отец!.. Иной я полн заботой!..

        Я жажду знать, кто синий свод небес

        В час тихих зорь румянит позолотой?

        Кто создал мир, кто создал степь и лес?

        И много ль звезд рассеяно в лазури?

        И есть ли жизнь на дальних облаках?

        И чей призыв я слышу в шуме бури,

        Чью вижу тень в полуночных тенях?»

        И он стоял, как светом озаренный,

        Смотря туда, где догорал закат,

        И был глубок, как океан бездонный,

        Его очей задумчивый агат,

        И мрак кудрей тяжелою волною,

        Прильнув к плечам, сбегал с его чела.

        И мнилось мне, что за его спиною

        Горят, как жар, два огненных крыла…

        И с той поры тяжелое сомненье

        Меня гнетет и мучит без конца:

        Что, если он свое уединенье

        Вдруг предпочтет величию венца

        И, позабыв высокое призванье,

        Свой древний род и сан своих отцов,

        Пойдет искать безвестного познанья

        В глуши пустынь и в сумраке лесов.

Мне повезло. Мой личный цензор не филолог и не музыкант. Но чутье на фальшь у нее отменное. 

Спасибо, Алёна! 

Никогда не слышал о велосипедах с таким названием. А чтобы собаки на них ездили - ещё чаще не слышал. :о))

Юрий, Вам ли не знать, каково занимающемуся переводом находиться между филологом и музыкантом... Между молотом и наковальней, наверное, полегче будет.

:))

Нина, я просто поделилась с Вами своим мнением и Вам не нужно оправдываться, если Вы уверены в правильности и точности. Да и мы с Вами не участвуем в конкурсе изобретений по улучшению поэтического перевода. Вы правильно заметили, что потери в поэтических переводах неизбежны и, к сожалению, присутствуют у всех переводчиков.

Всё зависит от балансировки груза перевозчика и испорченности соглядатая:) 

Ваш перевод уже достоин уважения, потому что он - это результат скрупулезно проделанной Вами работы. Ибо не секрет, что есть такие горе-переводчики, которые считают, что для точного поэтического перевода уже достаточно иметь текст перед глазами... и не важно знать пролог написания того или иного оригинала

Успехов Вам!

Не за что!

А дамам передайте слова Сирано де Бержерака: "Внушайте нам стихи, но не судите их!"

Здравствуйте, Юрий! Спасибо! Да, две прекрасные дамы уговорили меня. Мол, "Ион" ничуть не уступает "Underist"(у) в оригинале... Тем более, есть такая фамилия. Вместе: Ион Underist.  Но с вашей поддержкой нашего полку прибыло. Я поправил. Еще раз - спасибо!

Меня в детстве догнала собака на велосипеде Бабочка и укусила. Я упал и заплакал. С тех пор пишу стихи.))

Здравствуйте, Валентин.
Вы точно подметили насчёт отсутствия рифм между двумя строфами. Но это было бы сверхзаданием для меня, тем более, что в оригинале присутствуют идиомы (down at heel, аt sixes and sevens with you).
Расстояние между рифмующимися строчками довольно большое, рифмы не влияют на общее звучание текста, поэтому я пошёл на компромисс, но строго придерживался передачи смысла.
Следование рифме привело бы к компромиссу смысла.

Здравствуйте, Алексей!
Возможно, если бы первые две строфы рифмовались в переводе между собой так, как это сделано в оригинале, я полагаю, что и с листа текст смотрелся бы хорошо.
С уважением,
Валентин

Все чудесно, Вячеслав. Кроме - Ион звезда. И прочих звезд жалко.

Алёна, спасибо за поправку. Переставлю.
Текст песни не очень воспинимается без музыки, это правда. Но когда я переводил, я вымерял слог в слог с оригиналом. Поэтому я поместил ссылку на музыку.

Алексей, хотя с листа текст и не очень воспринимается, песня красивая, и поется, like,

может поменять местами:
С тобойЙа была всё время. - Была я с тобой все время?
и музыкальный акцент важнее на слове "с тобой", нет?

"первые четыре строфы - отличные стихи!" - а я, прочитав:
"И к рынку заспешил народ, к заботам падкий;

Да ладно! Иногда нам по ндраву арбуз, а когда и свиной хрящик... )) "Ведь мы играем не для денег, а чтобы вечность провести." И тебе, дорогой тёзка, удач в этих увлекательных играх!

Тёзка, первые четыре строфы - отличные стихи! Последние три совершенно лишние, да и хужее намного, кмк... )) |"Не слышал кто их зова" - инверсия не шибко уклюжая. Ну и неплохо бы закончить вещь строчкой "а волны – шарк да шарк – перемывают гальку." - уж больно она хороша. Лайк - в любом случае!

Нина, спасибо. :о)

Lapsus paradoxalis?
L!

Спасибо, Алексей.

Вот пара примеров из НКРЯ.

"Зажмуриваясь и больно стискивая влажные пальцы на шершавой твердости каната, человек скользнул вниз, в холод и ветер. Рвущая пронзительная боль разрезала ладони". (Михаил Ковлев. Машина и сердце).

"Страшное напряжение не прошло даром ― острая боль резала грудь, сердце ослабело". [И. А. Ефремов. На краю Ойкумены.

Обычное дело. Лг идет босыми ногами по острым камням.

Читается хорошо. Немного смущает, как боль может резать подошвы.