И еще "красивые руины") Не новая тема, конечно, но что в этом мире ново, кроме нашего восприятия)

Про руины С.П. замечательно когда-то написала:https://poezia.ru/works/157298

Ну... удобрение тоже нужно, перегной там, навоз - чтоб почва благодатная была - питательная )

Думаю, без службы в армии Довлатов как писатель и не состоялся бы. По крайней мере "Зону" бы точно не написал.

.

Ч

.

Ч

 Спасибо, интересно читать ваши заметки.
Думается, книжки Довлатова не более антисоветские, чем любимые комедии Сталина)))
Сам он заслуживает уважение за три года службы в армии. 

. 

.

Д

.

Доброго времени, организаторы, участники и читатели.
Хотелось бы понять следующее...
Как автору Поэзия.ру оценивать перевод, размещённый его автором на другом сайте. В конкурсе оригинальных стихов, по крайней мере, жюри было оригинальным.
Как это соотносится с анонимностью конкурса...
5.4. Конкурс проводится в условиях анонимности конкурсантов. Имена и фамилии конкурсантов раскрываются после подведения итогов Конкурса.
Откровенно говоря - пофиг...
Что-то слишком много пофиг... Да пофиг.
Но как-то не стыкуется.

На белорусское отделение конкурса подано 11 заявок. Оценки и комментарии к ним принимаются по 25 сентября включительно.

Каждый участник конкурса одновременно является одним из его судей. Каждый из конкурсантов должен выбрать 10 (не более и не менее) лучших, по его мнению, конкурсных переводов (кроме собственного), которые необходимо расположить по местам в порядке убывания от 1-го до 10-го. Для определения победителя принимается, что первое место оценивается в 10 баллов, 10е место в 1 балл. Приветствуется обоснование своего выбора и комментарии к оцениваемым работам. Участник, не предоставивший оценок, выбывает из конкурса и не участвует в распределении мест.

Кроме того, мы приглашаем каждого автора сайта Поэзия.ру поддержать конкурс и выступить в роли судьи, прислав свой список 10 (не более и не менее) лучших конкурсных работ, расположенных в порядке убывания, куратору конкурса по электронному адресу ii.baral@poezia.ru в этот срок. Эти оценки будут учтены при подведении итогов и выборе победителя. Все судейские листы будут опубликованы одновременно после 25 сентября 2025.

 

 

Участник 1

 

Владимир Жилка

 

Замок

 

Вокруг был ров, травой поросший, и широкий,

За ним - останки стен - тут замок был когда-то.

А в замке том жил князь - князь гордый и богатый,

И слухи шли о нем, и слава - в мир далёко.

 

Теперь же мрачный мур зияет тут и там,

В простенках ветер рвёт, сдувает пыль столетий.

Ночами крик и плач - пугают совы этим,

А днём нетопыри летят по погребам.

 

В призамковом селе старик расскажет древний,

Как ходят по ночам в окрестные деревни,

И чётками стуча из капелек росы,

 

Русалки там поют, но песни их как вой.

И о княжне младой, невиданной красы,

Сгубившей жизнь свою в той башне за стеной...

 

 

Участник 2

 

Владимир Жилка

 

Замок

 

Кругом широкий ров, весь в зарослях бурьяна,

За ним обломки стен, поросших мхом, лежат,

Владелец замка – князь, почётен и богат,

Стоустая молва о нём летела рьяно.

 

Теперь же веет здесь тоскою глухоманной,

Ветра сдувают пыль с останков анфилад,

Ночные вскрики сов до ужаса страшат,

Хоронятся от света божьего крыланы.

 

Седой старик-баян в деревне недалече

О тайнах этих мест чудные держит речи,

Рассказы унизав росою старины.

 

Да слышен на тропе здесь ропот муравьиный

О юной красоте таинственной княжны,

В одной из башен там загубленной безвинно.

 

 

Участник 3

 

Владимир Жилка

 

Замок

 

Вокруг окоп травой поросший и широкий,

За ним останки стен разрушенных дворцовых…

Здесь князь когда-то жил богатый, образцовый,

И обошла молва о нём весь свет далёкий.

 

Теперь же камни одиноки в марях скорбных,

Сдувает ветер пыль веков в проходах новых,

Страшат в ночи стенанием и плачем совы,

Мышей летучих всплески, тени крыльев чёрных.

 

В селе соседском седовласый старец вторит

О страхах разных, что таятся там, о стольных

Ночницах, что нанизывают бусы из росы.

 

И тропами снуют и сеют песнь жуды,

Да о святой княжне – невиданной красы,

Сгубившей в башне замка молодую жизнь.

 

 

Участник 4

 

Владимир Жилка (1900-1933)

 

Руины замка

 

По кругу — ров, травой поросший и широкий,

За ним остатки стен, что временем разбиты...

Здесь князь когда-то жил, богатый, знаменитый,

Молва и слава шла о нём в земле далёкой.

 

Но ныне облик стен покинут и печален,

В проходах ветер мчит, сдувая пыль эонов,

Неясыти в ночи своих страшатся стонов,

И днём нетопыри гнездятся средь развалин.

 

В селе соседнем старый дед споёт вам песни

О тайнах замка, и ужасных, и чудесных,

О соловьях, что нижут бусы из росы,

 

И бродят вороны, роняя сказ о той

Княжне — неслыханной, невиданной красы, —

Что в башне замка век сгубила свой младой.

 

1921

 

 

Участник 5

 

Владимир Жилка

 

Замчище

 

По кругу виден ров, поросший и широкий,

Остатки древних стен разрушенных лежат…

Здесь жил когда-то князь почётен и богат,

И слава-слух о нём летела в край далёкий.

 

Теперь же грустно дёрн глядится одинокий,

В проходах ветер рвёт, несёт столетий пыль,

Здесь нагоняет страх в подвалах нетопырь,

А ночью крик совы разносится жестокий.

 

В округе старичок век коротает сказом

О страхах, чудесах, ночных русалках разом,

Плетущих связки бус из утренней росы,

 

Бывает, у дорог их жуткий слышен вой,

Да о княжне ещё невиданной красы,

Что в башне навсегда осталась молодой.

 

 

 

Участник 6

 

Владимир Жилка

 

Замчище

 

Окружены широким рвом с густой травою

Остатки замка — молчаливые руины…

Здесь знатный князь когда-то славил род старинный,

И вести по земле о нём неслись молвою.

 

Теперь фундамента печальные развалы

Тревожит ветер, пыль сдувая вековую,

Ночами совы стонут здесь напропалую,

На день нетопыри скрываются в подвалы.

 

В деревне ближней вам расскажут старожилы

О разных страхах, чудесах неясной силы,

О тенях дев, что нижут бусы из росы

 

И по дорогам с песней ужаса снуют,

О молодой княжне невиданной красы,

В высокой башне погубившей жизнь свою.

 

 

Участник 7

 

Владимир Жилка (1900 – 1933)

 

Замчище

 

Вокруг пролёг травой поросший ров обширный,

За ним – разрушенного замка полустены…

Тут князь когда-то жил, богатый и почтенный,

Молва и слава разом шли о нём по миру.

 

Теперь же меж останков стен унылых, жалких,

Ревёт в проходах ветер, пыль веков сдувает,

В ночи совиный крик стенаньями пугает,

Нетопыри день коротают в лазах затхлых.

 

А в ближней деревушке бает дед с причудью

Про страхи разные, что там таятся, чудищ

Ночных, что нижут ожерелья из росы

 

И по дороге скачут, сея жуткий вой,

Да о княжне – неописуемой красы,

Сгубившей в башне замка век свой молодой.

 

 

Участник 8

 

Владимир Жилка

 

Замок

 

Глубокий ров вокруг, заросший и широкий,

За ним разрушенные замковые стены…

Здесь правил князь богатый и почтенный,

Снискал успех давно тот князь в краях далёких.

 

Теперь одна стена зияет одиноко,

Шумят ветра и пыль разносят вековую,

Печальная сова несёт тоску ночную,

И мышь летит, как тень, над ямой неглубокой.

 

Расскажет дед седой в заброшенной деревне

О жутких голосах, что там звучат напевно.

Свой бисер из росы певуньи собирают,

 

И путнику в ночи от песен станет страшно,

Ведь дивная княжна, каких уже не знают,

Сгубила жизнь свою когда-то в старой башне.

 

 

Участник 9

 

Владимир Жилка

 

Руины замка

 

Ров широкий вокруг, скрытый плотной травой,

Окаймляет руины от замковых стен…

Правил князь тут когда-то и славен был тем,

Что богаче земли и не знали другой.

 

Груда мрачных камней одиноко глядит,

Пыль уносит ветрами прошедших веков,

Напугают в ночи стоны плачущих сов,

И летучие мыши над плесенью плит.

 

Дед в деревне начнёт свой печальный рассказ

О легендах, что люди слыхали не раз.

Будто девы плетут кружева из росы,

 

Напевая все жуткие песни свои

Про княжну самой редкой на свете красы,

В башне замковой горько закончившей дни.

 

 

Участник 10

 

Владимир Жилка

 

Замок

 

Когда-то ров здесь был, теперь порос травою.

Он замок окружал, остались лишь руины.

Богатый, знатный князь тут проживал. Былины

Слагались встарь о нём и вдаль неслись молвою.

 

Сейчас стена одна: пуста, печалью дышит,

Гоняет вековую пыль сквозь щели ветер.

Пугают стоном совы по ночам. При свете

Летучие шуршат по серым камням мыши.

 

В селе поблизости жизнь старец доживает,

О чудесах былых предания слагает,

Что нижутся в ночи, как капельки росы,

 

А в них тоски звучит таинственная сила:

Все песни о княжне невиданной красы,

Что в башне замка свою молодость сгубила.

 

 

 

Участник 11

 

Владимир Жилка

 

Замок

 

Ров виден широкий, укрытый травой,

Безмолвно развалины замка лежат…

Когда-то князь местный был очень богат,

Все знали о славе его боевой.

 

Тревогу навеет руинная тишь,

Раздуют ветра пыль ушедших времён,

Звук ночи тут уханьем сов заглушён,

А днём затаится летучая мышь.

 

В деревне соседней расскажет старик

О песнях ночниц, так похожих на крик.

Те чёрные ведьмы бредут по росе,

 

Её собирая в блестящую нить,

Доносится песнь их о юной княжне,

Чью молодость в башне пришлось схоронить.

 

На немецкое отделение конкурса подано 11 заявок. Оценки и комментарии к ним принимаются по 25 сентября включительно.

Каждый участник конкурса одновременно является одним из его судей. Каждый из конкурсантов должен выбрать 10 (не более и не менее) лучших, по его мнению, конкурсных переводов (кроме собственного), которые необходимо расположить по местам в порядке убывания от 1-го до 10-го. Для определения победителя принимается, что первое место оценивается в 10 баллов, 10-е место в 1 балл. Приветствуется обоснование своего выбора и комментарии к оцениваемым работам. Участник, не предоставивший оценок, выбывает из конкурса и не участвует в распределении мест.

Кроме того, мы приглашаем каждого автора сайта Поэзия.ру поддержать конкурс и выступить в роли судьи, прислав свой список 10 (не более и не менее) лучших конкурсных работ, расположенных в порядке убывания, куратору конкурса по электронному адресу ii.baral@poezia.ru в этот срок. Эти оценки будут учтены при подведении итогов и выборе победителя. Все судейские листы будут опубликованы одновременно после 25 сентября 2025.

 

 

Участник 1

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям

 

Блеск юности, наивные химеры,

Потоков синь и запахи земли,

Волшебные распахивали сферы

Для тех, кого душою облекли,

Кто любит родину свою без меры,

По ней тоскуя в странствиях вдали;

Всё зыбко, что цвело тогда, но ныне

Оно непреходящая святыня.

 

Глядите, сад мой пёстро разукрашен,

И образы туманные парят

Вокруг безоблачных высоких башен, -

Зарёю ослеплённый, наугад

Творит мой разум их, незрел, бесстрашен.

Сердцам друзей вверяю этот сад.

Возвышенный, окрепший с возрожденьем,

Он не снесётся вековым теченьем.

 

 

Участник 2

 

Йозеф Фрайхерр фон Айхендорф (1788-1857)

 

Друзьям

 

Блеск юности, тоски дрожащей нота,

Речушек сеть сквозь аромат земли —

Влечёт всех нас в магические гроты. —

Кто в сердце пламень веры запалил —

Глядит с тоской в бескрайние широты,

Где родина заветная вдали;

То, что цветы игривые сплетали,

Священным раскрывается граалем.

 

Взгляни на жизнь, узри её красоты,

Где блеском олова — весёлый сад,

И образы во мгле (лучи восхода

Сиянием мне чувства ослепят)

Собой заполнят дали и высоты.

Над ними бури времени летят;

Тому, что сердце преданное вскормит,

Не сгинуть в надвигающемся шторме.

 

1812

 

 

Участник 3

 

Йозеф Фрайхерр фон Айхендорфф

 

Друзьям

 

Блеск юности и мудрецов печали,

Земных потоков дивный аромат,

Притягивают нас, чтоб их желали. –

Но тот, по ком сердца в груди горят,

С тоской предвидит наших странствий дали

К родной стране, где каждый друг и брат;

Что на ветру дрожало как цветок,

К святилищу склоняет стебелек.

 

Взгляните же на этот яркий сад,

Где в красках жизнь буянит по приказу,

Где образы, что в сумерках парят,

Под утро ослепляют блеском разум, –

Пусть в вашем взгляде силу ощутят.

Хоть время входит в бешеную фазу,

Перерождая их в сердцах опять,

Сумеем их вовек не потерять.

 

 

 

Участник 4

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям

 

Звенят о юности мелодии тоски,

Бегущие ручьями по земле.

Они влекут нас в омут мастерски.

Но что за пламя, как свеча во мгле,

Согреет родины холодные тиски?

Так птицы с юга бреют на крыле —

Так правит ими внутренний компас.

Грядёт в весна, цветенья пробил час.

 

Вокруг взгляните — всюду бьют ключи,

И солнце освещает дивный сад,

Как образы высокие в ночи.

Они к утру мой разум ослепят —

Сквозь время проникают их лучи

И к вам в сердца намеренно летят.

Так верные рождаются огни.

И не страшатся омутов они.

 

 

Участник 5

 

Йозеф Фрейхер фон Айхендорф

 

Друзьям

 

Блеск юности, тоска познавших страсти,

Ручьи благоухающей земли,

Пленяют нас своей волшебной властью.

Тот, в чьей груди огонь благой зажгли, -

Тот видит с грустью бесконечность странствий

К далёкой родине, что с кротостью манит;

Сплетясь причудливо, цветение земное

Укроет куполом священного покоя.

 

Взгляни на жизни пёстрое волненье

Вкруг сада моего, что ярче серебра,

То сумеречных образов паренье,

То блеском ум мой ослеплён с утра -

И в Ваших взорах зреет восхищенье.

Хоть всё сметает времени игра;

Но верными сердцами возродимы,

Останьтесь в бурном шторме невредимы.

 

 

Участник 6

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям.

 

Блеск юных лет, сплин мудрых идиотов;

Земной простор благоуханных рек,

Влекущий нас волшбой круговоротов, -

Огня глубокой веры имярек

На крестный ход к отчизне дальних сквотов

Глядит с тоской свой бесконечный век;

Игрой земных цветов порывы наши -

в безмолвье храма, в подношенье чаши.

 

Так прикоснитесь к пёстрой жизни ладом -

В моём саду, среди свинцовых плит,

Где разум слеп под утро, и над садом

В небесных грёзах сумрачно парит -

Где им расти и зреть под этим взглядом.

Пусть время смерчем взор опустошит -

Воскресшим в душах верных, в эти сроки,

Им не пропасть в бушующем потоке.

 

 

Участник 7

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям

 

Блеск юных глаз, печаль умов пытливых

И сонм потоков благостных земель, —

Богатства те так манят нас, счастливых,

В чьих душах чистых раздаётся трель.

Смотря с тоской вдоль берегов равнинных,

Узнаешь лишь родных туманов бель;

От прежней лёгкости твои весы отныне

Качнутся тихо в сторону святыни.

 

Взгляни на жизнь, пестрящую огнями,

Вокруг садов, что смог я посадить,

Где свет небес является ночами,

Где утра блеск способен ослепить.

Под взгляды тех, кого назвал друзьями,

Ты выше будешь, сколько бы ни жить,

Ведь вечно то, что в сердце настоящем, —

Не поглотит его поток бурлящий.

 

 

Участник 8

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям

 

Тоска желаний, юности богатство,

Потоков хор по ласковой земле, —

Всех тянет в это сказочное братство,

Кто носит свет негаснущий в себе,

Кто с грустью смотрит на дорогу странствий,

Ведущую к утраченной стране.

И чаша жизни, лёгкая когда-то,

Склонится тихо к пышному закату.

 

Познай веселье жизни в чистом благе

В моём цветущем красками саду,

Где образы в обманном полумраке,

Мне видятся как будто поутру —

От вас они сейчас в едином шаге.

Года, как пепел, сдует на ветру;

Но всё, что в сердце верном возродится,

В потоке жизни вечно будет литься.

 

 

Участник 9

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

К друзьям

 

Сверканье младости, тоска безумства,

Поток благоуханья по стране...

Влечет нас эта магия-искусство.

Молитва в ком звучит, как дар весне,

Тот смотрит с грустью на разливы чувства

В поездках дальних к ближней стороне.

И, сотканный игрой, земной цветочек

К святыне устремляет лепесточек.

 

И так вот жизнь: пестра и динамична -

За крепостью вокруг меня, - давно,

А образы пред ней серы привычно,

И глянец утра - ночи полотно.

От взгляда Вашего так поэтично

Промчится время, с ветром заодно;

И в вашем верном сердце возродится -

Что никогда не сможет позабыться.

 

 

Участник 10

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям

 

Нетерпения песни и юности пыл,

Много тысяч ручьёв благодатной земли, –

Всех, кто Бога в открытой душе сохранил,

Путь приводит в духовные скрепы свои.

Бесконечна дорога в края, что любил,

Только горечь от образа дома вдали.

Так затейливы тропы, как лозы в цвету,

Что к святилищу тихо приводят судьбу.

 

Вы взгляните на краски редчайших цветов,

Их любовно взлелеял я в этом саду,

Там мелькают картины в тени полуснов,

Что едва различаются мной на свету, –

С вами стану к ним ближе на много шагов.

Жизни бег я едва ли замедлить смогу;

Пусть в сердцах ваших образы будут гореть,

Чтобы время уже не смогло их стереть.

 

 

Участник 11

 

Йозеф фон Эйхендорф

 

Друзьям

 

Блеск юных дней и мудрецов сомненья,
Меж трав журчанье тысячи ручьёв, -
Всему свой круг и тайна вовлеченья.
А кто из прошлых лет услышит зов,
Скитаний забывая треволненья, -
Родимый край приветствовать готов;
Кто, как цветок, что выстоял в ненастье,
Возносит чашу, чтоб принять причастье.

Картины жизни средь садов прекрасны,
Как оловянной утвари узор,
Их образы и в сумерках так ясны,
И на рассвете ослепляют взор;
А вы – возвышенному сопричастны.
Бег времени неудержимо скор;
Но пусть они у вас в сердцах хранятся
И после бурь, как прежде, возродятся.

 

На французское отделение конкурса подано 8 заявок, что меньше количества переводов, обозначенных в п.5.3. Но, принимая во внимание исключительную трудность для перевода стихотворения Огюста Анжелье на русский язык, в виде исключения, конкурс переводится в стадию судейства. Оценки и комментарии к переводам принимаются по 25 сентября включительно.

Каждый участник конкурса одновременно является одним из его судей. Каждый из конкурсантов должен выбирать 7 (не более и не менее) лучших, по его мнению, конкурсных переводов (кроме собственного), которые необходимо расположить по местам в порядке убывания от 1-го до 7-го. Для определения победителя принимается, что первое место оценивается в 10 баллов, 7-е место в 4 балла. Приветствуется обоснование своего выбора и комментарии к оцениваемым работам. Участник, не предоставивший оценок, выбывает из конкурса и не участвует в распределении мест.

 
Кроме того, мы приглашаем каждого автора сайта Поэзия.ру поддержать конкурс и выступить в роли судьи, прислав свой список 10 (не более и не менее) лучших конкурсных работ, расположенных в порядке убывания, куратору конкурса по электронному адресу ii.baral@poezia.ru в этот срок. Эти оценки будут учтены при подведении итогов и выборе победителя. Все судейские листы будут опубликованы одновременно после 25 сентября 2025.

 

 

Участник 1

 

Огюст Анжелье

 

Золотой фазан

 

Когда фазан златой над самкою токует,

Расправив воротник, кружится и ликует,

Костюм его расшила чудная игла,

Блестит он как сосуд муранского стекла.

Подняв на головою гребень золотой,

Раскрыл бордовый плащ, зарёю налитой,

Выпячивая грудь с огнём горящим шарфом,

Он, крылья приподняв, идет надменным шагом;

Зеленый капюшон, весь в мраморных разводах

Как лотоса листок, плывущий в теплых водах,

Весь светится, и кромка перьев золотых

Теряется среди ковра цветов иных.

Кармин спины его и киноварь, хвоста

Прозрачный аметист, чья глубина чиста,

 

Подернутая сеткой черных нот,

Все в нем горит, и блещет, и цветет…

В горячем блеске глаз мерцают самоцветы,

Оправленные в сталь, и в бронзу разодеты,

В них золото дрожит, стекается, струится,

Слоится, расходясь, взрывается, искрится,

Волнуясь и дробясь чешуйками слюды,

И пылью золотой колышется как дым,

Покровом кружевным пульсирует и бьется,

Волшебной кисеей над птичьим телом вьётся,

Пылающим как горн.

 

 

Участник 2

 

Огюст Анжелье (1848-1911)

 

Золотой Фазан

 

Вот Золотой Фазан пред самкою танцует,

Порхает, чтоб явить пред взор свою красу ей,

Пылая ярче, чем двойник его витражный.

Златым венцом трясёт, щетиня перья важно,

Чей оттенён рассветный блеск чертами ночи,

Раздув бордовый зоб возлюбленной пред очи,

Крыла раскрыл, идёт походкой горделивой;

Блестит его наряд, и светится игриво

Нефрит воротника, кайма пера златая,

Спины закатный цвет, величие хвоста — и

Багряно-алый штрих роскошного наряда

Прочерчен чередою чёрных линий — рядом

С богатым, дорогим, прозрачным аметистом,

Всё светится, блестит...

 

...И перелив очей прозрачных самоцветов,

Сходясь и расходясь на бусы и браслеты,

Оправленные в сталь, и серебро, и бронзу,

Изменчиво дрожит, как золотые звёзды,

Что, вспыхнув, разгорясь, сжимаются и гаснут,

Взрываются, скользят, текут волнообразно,

В златую клеть сплетясь, златыми став листами,

Пылая и томясь, пылясь или блистая

И тонкой оплетя магическою сетью

Объятое огнём фазанье многоцветье.

 

Сборник «Путь времён года» (1903)

 

 

Участник 3

 

Огюст Анжелье

 

Золотой фазан

 

Когда фазан подруги начинает обольщенье,

Он пишет круг, расправив в блеске оперенье,

Сверкает лучше птиц любых витражных,

Свой золотистый хохолок и хвост расправив важно

В цветах зари и зебры в чёрную полоску,

Он красной грудкой придаёт походке лоску,

А каждое крыло приподнято надменно;

И оперенье в блеске драгоценно,

Весь в бронзе воротник и с золотом кайма,

А цвет спины багров, и сводит хвост с ума,

Где киноварь свои скрывает зёрна

За чередой штрихов, чернеющих узорно

На фоне роскоши богатой аметиста

В сияньи всплеска света золотистом...

 

... Над этими глазами самоцветов чистых,

Объединяясь в драгоценностях лучистых,

А после распадаясь в бронзе, стали, серебре,

Дрожь золота изменчиво бежит в живом костре,

Рождаясь, растекаясь, сжавшись и дрожа,

Взрывается, скользит по лезвию ножа,

Пыльцой томится золотой, пылает,

Колеблется, течёт и умирает,

Пульсирует в пластинах то и дело,

Волшебной сетью покрывая тело.

 

Сборник: Путь времён года (1903)

 

 

Участник 4

 

Огюст Анжелье

 

Золотой фазан

 

Всем видом золотой фазан, избравший самку,

Похож на райских птиц готического замка,

Но живописней он любого витража,

Когда вокруг неё не торопясь кружа,

Распустит хохолок с червонным опереньем

И ощетинит хвост, пестрящий от вкрапленья

Эбеновых штрихов в небесный цвет рассветный;

Идёт, подняв крыла, походкою балетной,

С карминовым брюшком и бронзово-зелёным

Воротником, каймой злаченой обрамленным,

Спадающим к спине в оранжевом загаре,

С мерцающим хвостом от зёрен киновари

И зебровых полос на фоне аметиста,

Весь золотом объят …

 

…Оно у этих глаз игривого агата,

Серебряным кольцом оправленных богато,

С отливом темных бронз, железа, медных руд,

Рождается, дрожит, и отблески бегут,

То растекутся вширь волною полукружной,

Сусалью золотя узорчато- кольчужной

Всё на своём пути, скользя, струясь по птице,

То угасают вдруг, распавшись на крупицы,

Что призрачная сеть, окутавшая тело,

Чтобы оно под ней волшебно пламенело.

 

 

Участник 5

 

Огюст Анжелье (1848-19011)

 

Золотой фазан

 

Когда златой фазан подругу обольщает,

И распускает хвост, и перьями сверкает —

Горит его крыло, как огненный витраж.

Вздымает хохолок, галантный, словно паж,

И грудкой расписной с чернильными краями

Он щеголяет, как барон меж господами.

Неспешен шаг его, блестят литые крылья,

Переливается цветастая мантилья;

Зелёный воротник, кайма на пышных перьях,

Нефритовая брошь на гладком подреберье,

Мерцающий рубин, пронзëнный острой мглой,

Как аметистовой безжалостной иглой,

Горящей золотым, несметным, жарким светом, —

Всë зыблется, поëт, и следом...

 

...В расширенных зрачках, прозрачных, как брильянты,

Качаются, звеня, бессонные гирлянды

Из стали, серебра, из меди и огня —

И дрожь живая та, взывая и маня,

Дробится и скользит, волнуется и плещет,

Сияет и течёт, искрится и трепещет,

Свивается в кольцо, сплетается с тенями,

И тает, и томит погибельными снами —

И, тело птичье вдруг, как кружевом, накрыв,

Взмывает к небесам ликующий мотив.

 

Из сборника «Дорога времени» (1903)

 

 

Участник 6

 

Огюст Анжелье

 

Золотой фазан

 

Покоряет милую золотой фазан,

Хвост, подобно вееру, словно блеском стлан,

Как узор мозаичный, ярче витража,

Хохолок шафрановый кверху распуша.

Цвета зебры огненной сзади капюшон,

Гордо раздувается на груди пластрон.

Ходит горделиво он, крылья приподняв,

Каждой драгоценностью в перьях засияв.

Шёлковая мантия, будто малахит,

Вся переливается, пламенем горит.

Алых ягод россыпи рдеют на хвосте,

Кистью нарисованы на ночном холсте.

Аметиста отсверки украшают фон,

Озаряя красками, изумляет он.

 

Самоцвет таинственный исчезает враз,

На глазах рассыпавшись на ковёр из страз,

Стали блеск изменчивый, с нежным шёлком схож,

Разбавляет лёгкая золотая дрожь,

Что, рождаясь, катится, как морской прилив,

Разлетевшись каплями, перейдя во взрыв;

Развернулась медленно золотая шаль,

Пылью рассыпается тонкая вуаль,

Снова собирается в колдовскую сеть,

Чтобы птице пойманной в страсти той гореть.

 

 

Участник 7

 

Огюст Анжелье

 

Золотой фазан

 

Когда златой фазан, за брачным ритуалом,

Подруге взор слепит искристым опахалом;

Изящней, чем окна витражного пролёт,

Взбивает венчик свой и гривою трясёт-

Окрасом под эбен по зебре ранью ясной;

Нагрудник свой раздув в жар пламенности красной,

Он шествует меж крыл, воздетых горделиво,

Пером своим светясь, как блёстками разлива;

Спина воплощена с достоинством ливреи -

Подолом золотым - от изумрудной шеи,

Изысканным хвостом - в божественном муаре -

К графитовым штрихам вкраплений киновари,

Из роскоши на шлейф нанизанных лучисто -

Во обрамленье сот густого аметиста...

 

... Камней прозрачных мгла, как взгляд из-под вуали -

Пытается размыть - и цельность, и детали,

В ознобе золотом неуловимых тЕней:

Серебряных, стальных и бронзовых плетений.

Возникнув, эта дрожь, расплывшись и сужаясь,

Сочится и кипит, скользя и погружаясь,

Маячит шелухой и, как парча златая,

На лоскуты и нить расходится, блистая...

Пыль алой пудры.. Сеть арахны, то и дело,

пленяющую вдруг пылающее тело.

 

Участник 8

Огюст Анжелье

Золотой фазан

 

Чарует невесту фазан золотой,

Расправив свой хвост, ослепив красотой,

Пылает огнями стекла расписного,

Нет ярче его хохолка перьевого;

Подбой — будто зебра укрылась зарёй;

Вздувая нагрудник карминовый свой,

И, крылья расправив, он гордо шагает,

Сияние звёзд на покрове играет,

Накидка блестит, как зелёный алмаз.

Хвост щедро усыпан крупинками страз,

Он словно из блёсток с багровым отливом,

Что в чёрные нити стекают игриво,

Танцующий пламень зажёг аметист,

Огонь всё сильнее из маленьких искр.

 

Прозрачные камни заметны в глазах,

Над ними узор в небывалых цветах,

В которых есть отблески бронзы и стали,

Что золота трепет дразнящий вобрали;

Рождаясь, он льётся, сжимается вновь,

Взрываясь, дробится на много слоёв,

Уходит волной в золотые пластины,

Распавшись на радужные паутины,

Как сетью волшебной на теле живом,

Он птицу накроет любовным костром.

На английское отделение конкурса подано 15 заявок. Оценки и комментарии к ним принимаются по 25 сентября включительно.

Каждый участник конкурса одновременно является одним из его судей. Каждый из конкурсантов должен выбирать 10 (не более и не менее) лучших, по его мнению, конкурсных переводов (кроме собственного), которые необходимо расположить по местам в порядке убывания от 1-го до 10-го. Для определения победителя принимается, что первое место оценивается в 10 баллов, 10-е место в 1 балл. Приветствуется обоснование своего выбора и комментарии к оцениваемым работам. Участник, не предоставивший оценок, выбывает из конкурса и не участвует в распределении мест.

Кроме того, мы приглашаем каждого автора сайта Поэзия.ру поддержать конкурс и выступить в роли судьи, прислав свой список 10 (не более и не менее) лучших конкурсных работ, расположенных в порядке убывания, куратору конкурса по электронному адресу ii.baral@poezia.ru в этот срок. Эти оценки будут учтены при подведении итогов и выборе победителя. Все судейские листы будут опубликованы одновременно после 25 сентября 2025.

 

Участник 1

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вдохнём ли снова счастье дней ребячьих,

Когда делились мы наперебой

Игрушками без нежностей телячьих,

С улыбкой до ушей над ерундой?

Смеялись ли мы после зачастую?

Винились ли пред ней, прощавшей нас?

Но солнце может ободрять, врачуя,

А боги – жизнью райской без прикрас.

 

Небесный кров – не домики для кукол,

Деревьям не хватает прежних дупел,

И птичьих гнёзд недостаёт полям,

То счастье дней былых невозвратимо,

Мальчишеские беды несравнимы

С надеждой, без которой горько нам.

 

 

Участник 2

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Когда опять вдохну такого искреннего счастья –

Такого, что легко свою игрушку отдаёшь?

Смеяться без причины, беззаботно мог бы всласть я –

Смеяться так, как будто ты от Радости поёшь!

Мы слишком часто с Радостью смеялись. И творили

Украдкой слишком странные и горькие грехи.

Нет, мы её прощения ничем не заслужили,

Чтоб ждать её протянутой прощающей руки...

 

Нам небо меньше кажется теперь, чем дом игрушечный,

Широкие объятия деревьев стали уже нам,

И не найдем убежища мы в чашечке цветка,

Сравнить с тоскою взрослого мальчишеские горести?

Печаль их не печальнее надежды нашей пропасти,

И счастье не вернётся никогда – наверняка.

 

 

Участник 3

 

Уилфред Эдвард Солтер Оуэн

 

Счастье

 

О, если бы снова дышать нашим счастьем,

Беспечно забросив игрушки свои!

Не мы ли когда-то смеялись так часто,

Не требуя ласки, не зная любви?

Не мы ли, шутя, забывали печали

И радости не выпускали из рук?

Нам солнце всходило, нам звезды сияли,

И боги на равных пускали в свой круг.

 

Но вот небеса показались с овчинку,

Бутон не пчелу укрывает, но льдинку,

Сутулят деревья широкие плечи,

Ушло наше счастье – жалей не жалей,

Надежда мальчишеских драм тяжелей,

А их огорченья тоски нашей легче.

 

 

Участник 4

 

Уилфред Оуэн (1893-1918)

 

Счастье

 

Вздохну ли снова безмятежным счастьем,

Счастливый, словно в пору детских игр?

Смогу ль, не жаждя ласки, улыбаться,

Как в радостный смеялся прежде миг?

Не мы ль украли глупые обиды

Из рук его? Очистить сможет в свой

Черёд звезда и солнце. Жизнь — сюита:

Богам доступны радости с лихвой!

 

Но небеса — как кукольный домишко,

В бутоне разгуляешься не слишком,

И длань деревьев не объемлет даль.

Былое счастье безвозвратно сгинет:

Печаль юнцов светлей, чем наша ныне:

Надежды наши — вот юнцов печаль.

 

 

Участник 5

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вернётся ли счастье былое однажды?

Когда-то беспечно вели разговор,

Улыбки дарили без повода каждый,

Не слишком ли часто смеялись с тех пор?

И в поисках радости были жестоки

Не слишком ли часто в поступках «благих»?

Солнце, быть может, очистит. А боги

Покажут блаженства сильнее людских.

 

Но небо не больше, чем домик для кукол,

Птенцам в синеве не отыщется угол,

Деревьев раскидистых сникли черты.

И счастье былое не может вернуться:

Мальчишкам от скорби нельзя отмахнуться,

Нет скорби печальнее нашей мечты.

 

 

Участник 6

 

Уилфред Оуен (1893 – 1918)

 

Счастье

 

Ещё когда вдохнуть простого счастья,

Как было нам – свою игрушку дать?

Мы не за ласку ведь смеялись часто?

С тех пор – уж слишком радостно, видать?

Сколь чуждой лжи нам стоило прощенье

Любимых рук? Загладят время, зной

И звёзды. Жизнь продолжит песнопенья,

А мы – ждать свыше радости иной.

 

Но с виду небо – с домик старой куклы,

Объятья крон едва ли уж округлы,

И колокольчику не стать гнездом.

Ведь счастье прошлого невозвратимо.

Не чаще дети плачут, чем грустим мы,

И не горюют горше, чем мы ждём.

 

 

Участник 7

 

Уилфред Оуен

 

Счастье

 

Способны ль счастье вновь мы ощутить

То, детское? Нам было так легко

Игрушки и улыбки всем дарить.

Теперь веселье так ли велико?

Теперь не полны ль горьких мы обид

Из-за любви? Излечит солнце всё,

И время, и свет звёзд. Песнь зазвучит,

И мы блаженства божьи предпочтём.

 

Но небо словно вниз устремлено,

Средь колокольчиков не свить гнездо,

И нет той мощи у дубов теперь.

То счастье не вернётся никогда:

Страшней печалей юношей – тоска,

Надежда в нас их грусти не грустней.

 

 

Участник 8

 

Уилфред Оуен

 

Счастье

 

Едва ли мы вдохнём былое счастье,

Оставленное некогда с игрой.

Смеялись даром, не ценя объятья?

Но и с тех пор смеялись мы взапой.

Как часто совершали злодеянья,

Не знав её прощающей руки?

Иные боги после покаянья

Покажут рай земному вопреки.

 

Тут небо меньше кукольного дома,

Нет места для гнезда чудесных птиц,

Деревьев ветви куцы и бесцветны.

Ушли года, которых краше нет,

Печальнее печали детских лет

Надежды наши, а попытки тщетны.

 

 

Участник 9

 

Уилфред Оуэн (1893–1918)

 

Счастье

 

Когда мы счастье чистое вдохнëм?

Веселья нам для этого не нужно,

И мы с улыбкой думаем о том,

Как перед ним мы были безоружны,

Как мы обиды горькие ему

Застенчиво вручали. Губит солнце

И время, и светила. Путь во тьму

Божественным сияньем обернётся.

 

Просторней неба кукольный наш дом,

Но для гнезда и сна нет места в нём,

И власть утратили деревьев руки.

Невозвратимо счастье, словно даль:

Не так печальна юная печаль —

Надежда наша горестней разлуки.

 

 

Участник 10

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вдохну ли вновь чистейший воздух счастья

Счастливых лет, где игры не нужны?

По пустякам мы улыбались часто?

Смеясь, с тех пор мы с Радостью дружны?

Не мы ли глупости творили и обиды,

За рук прощенье? Смоет солнца блик

Свет звезд. Споет нам жизнь для вида,

Откроют небеса блаженств родник.

 

Пространство меньше кукольного дома,

Меж колокольчиков приюта нет,

Деревьев лапы сбились в вихре гроз.

Былое счастье безвозвратно – ну и пусть,

Кручина юности – не то, что наша грусть,

Печали нет печальней наших грез.

 

 

Участник 11

 

Уилфред Оуэн

 

СЧАСТЬЕ

 

Славно видеть во сне, будто чистое счастье вдыхаем,

Что беспечно забросили с детской игрушкой в углу.

Улыбались пустому, не греясь тем ласковым раем.

Сколько раз так смеялись с тех пор мы в сердечном пылу?

Сколько раз совершали постыдное, сколько грешили,

Чтобы милость прощающих рук её вновь заслужить?

Только время нам даст очищение жизненной шири,

Только боги позволят блага неземные испить.

 

Это небо мало — не укроет и кукольный домик,

Не осталось гнезда в том краю, где был воздух так свеж,

И деревья утратили роскошь былую одежд.

Знаю счастья ушедшего невозвратимость:

Даже детское горе светлее, чем эта тоскливость,

Даже детская грусть не грустнее всех наших надежд.

 

 

Участник 12

 

Уилфред Оуэн (1893—1918)

 

Счастье

 

Чистого счастья вдохнуть бы опять:

Отдал игрушку -- счастливейшим стал,

Смеясь без причин, без ласки играть.

Как часто с друзьями ты хохотал?

В грехах увязал, в печальнейшем зле,

Простить умолял? Снимет солнце грех.

Как звезды, миг. Жизнь споет на земле,

Боги для нас не жалеют утех.

 

Рай всё ж невелик: он как кукольный дом,

В цветущих полях места нет притулиться,

Деревья объятья раскинут с трудом.

Но счастье былое невозвратимо:

Мальчишечье горе с твоим несравнимо,

Печаль не печальней надежд: что потом.

 

 

Участник 13

 

Уилфред Оуэн (1893 – 1918)

 

Счастье

 

Вдохнуть бы счастье, словно много лет назад —

Когда могли с другим игрушкой поделиться,

Довольны были мелочам, умели веселиться,

И ласка не нужна — любой и так был жизни рад.

Желая милость заслужить, мы иногда

Неправы были — нас прощали солнце, звёзды

И жизнь сама. Казалось нам: ещё не поздно,

Нас боги наградят, и прочь уйдёт беда.

 

Но нынче небо меньше кукольного дома,

И гладь цветов нам больше не знакома,

Объятья веток дерева узки…

К нам не вернётся счастье — то, что прежде,

И взрослые стремленья и надежды

Печальней детской грусти и тоски.

 

 

Участник 14

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Пусть счастья вдох, но сделан будет грудью полной,

Как в те задорные минувшие года,

Когда наш смех был чистой пустотой исполнен,

Хотя мы и с тех пор смеялись иногда.

Как знать, как часто наносили злые раны?

Могли бы мы за них молить её простить?

Свет звёзд и время очищением нам станут,

Позволят боги наслаждения вкусить.

 

Тут дом для кукол выше голубого неба,

И птицы не совьют на ветках новых гнёзд,

Увяли те цветы, чей аромат так свеж.

Счастливых лет ушедших не познали меру,

А беды мальчиков не горче нашей веры,

Печалей их не больше, чем у нас надежд.

 

 

Участник 15

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вновь не дышать чистым счастьем ужели

С тем счастьем, что знали средь детских утех?

С беспечной улыбкой мы ласк не хотели?

Разве не был столь частым от радости смех? 

Разве мы не искали за дерзость прощенья

Из ее нежных рук? Время солнцу взойти

И звездам мерцать. Скрасят жизнь песнопенья,

И, внимая богам, не собьемся с пути.

 

Но все ж небеса меньше детской беседки,

В колокольчиках ныне птенцы очень редки,

И ветви деревьев короче, чем прежде…

Ушедшее счастье вернется едва ли:

В детстве горесть не горше, чем наши печали,

В детстве грусть не грустнее, чем наши надежды.

с оленем мы весь день
соревновались в пенье...
умчит меня олень
в свою страну оленью!

вспомнилась мне песенка из детства, пела когда-то :)
замечательно-добрая картинка и прямо зримый большой олений глаз, в котором отражается мир, здорово, Екатерина, и да: детское и взрослое -- одновременно,
чудесно!

Надежда! я сильно опасалась, что начальный образ будет непонятен, но Вы увидели эту крутую горную тропу! Лу Ю описывает гору Фушань в его родном Шаосине (одиночная гора в центре города), по очертаниям напоминающую лежащего дракона, поэтому ее еще называют "Крадущийся Дракон"..
согласна, "подступающий" может вызывать вопросы. но мне нужно было уместить два смысла: прямой -- наступление заката, и переносный -- закат, как старость. подступать, правда, как разговорный вариант: о времени, явлениях, наступить, настать. кроме того, подступать используют, говоря о чувствах, ощущениях, состояниях, и как я поняла, в оригинале здесь о чем-то подобном :) но еще подумаю над этим!
с благодарностью,

Мне тоже Робин Корнейчукова больше нравится, чем Робин по фамилии Кое-как. Правда, я не пойму его "кузнИцу" ("И кузницу с кузнецом"). Может, это старое такое ударение по аналогии со словом "больница"?.. Неужели нельзя было написать "Съел и кузню с кузнецом"?
Да, раньше обсуждений переводов было гораздо больше, чем сейчас. Но у каждого времени есть свои плюсы и минусы... 
Здоровья и Творчества! 🙏 

Ольга, большое спасибо за доброжелательное прочтение.

Вот именно, Евгений. "Нельзя не впасть, как в ересь, в неслыханную простоту". 

Мудрые краткие мысли , зарисовки , картинки . Почти хайку. Но с чашкой чая на крыльце . 

Алёна, действительно, свивающиеся и уходящие в зелёную глубину ступени напоминают ползущего зелёного дракона. Очень живописная картина нарисована. Вот только не получается представить закат, подступающий к  башне. Мне кажется, это слово связано с приближением как с физическим перемещением. Впечатление такое, что закат поднимается к башне. ) Хотя, может, это только моё восприятие слова. 

Наташа, большое спасибо! Благодарю за прочтение и переживания! Сергей.

Здорово, получается прекрасное определение, что такое простая песня- His argument true, his tone light

Александр, спасибо за столь тёплые слова! 

Превосходный образец стихотворной новеллы. Здесь органично собрано всё - все, пожалуй, десять её ключевых признаков, включая главные: интрига от экспозиции до развязки, говорящие персонажи, кинематографичность, поэтичность, психологизм и неожиданный финал.

Да, Сергей, но английские стихи будут читать русские дети)). Недавно сравнила переводы Маршака и Чуковского : Робина Бобина и скрюченного человека. И, как ни странно, отдала предпочтение Чуковскому. Более того, зная Барабека и скрюченные ножки наизусть, считала, что это перевёл мой любимый Маршак. 
Но это так...к Геррику не относится.
Ради хохмы переведу H-44) если получится покажу...

Нашла на стихире перевод Ерусалимского ( у него хорошая находка визави - любви) и прочитала обсуждение. Интересно и поучительно. Жаль, что мы здесь в такие тонкости не вникаем. То ли времени нет, то ли все своим заняты...17-ть лет назад, когда я здесь появилась, было по-другому. 

Всегда благодарен, Наташа, за понимание, искренность, дружественность...