5.4. Конкурс проводится в условиях анонимности конкурсантов. Имена и фамилии конкурсантов раскрываются после подведения итогов Конкурса.

Пожалуйста присылайте свои работы на электронный адрес куратора конкурса: ii.baral@poezia.ru до 20 августа 2025 включительно.

На английское отделение конкурса подано 15 заявок. Оценки и комментарии к ним принимаются по 25 сентября включительно.

Каждый участник конкурса одновременно является одним из его судей. Каждый из конкурсантов должен выбирать 10 (не более и не менее) лучших, по его мнению, конкурсных переводов (кроме собственного), которые необходимо расположить по местам в порядке убывания от 1-го до 10-го. Для определения победителя принимается, что первое место оценивается в 10 баллов, 10-е место в 1 балл. Приветствуется обоснование своего выбора и комментарии к оцениваемым работам. Участник, не предоставивший оценок, выбывает из конкурса и не участвует в распределении мест.

Кроме того, мы приглашаем каждого автора сайта Поэзия.ру поддержать конкурс и выступить в роли судьи, прислав свой список 10 (не более и не менее) лучших конкурсных работ, расположенных в порядке убывания, куратору конкурса по электронному адресу ii.baral@poezia.ru в этот срок. Эти оценки будут учтены при подведении итогов и выборе победителя. Все судейские листы будут опубликованы одновременно после 25 сентября 2025.

 

Участник 1

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вдохнём ли снова счастье дней ребячьих,

Когда делились мы наперебой

Игрушками без нежностей телячьих,

С улыбкой до ушей над ерундой?

Смеялись ли мы после зачастую?

Винились ли пред ней, прощавшей нас?

Но солнце может ободрять, врачуя,

А боги – жизнью райской без прикрас.

 

Небесный кров – не домики для кукол,

Деревьям не хватает прежних дупел,

И птичьих гнёзд недостаёт полям,

То счастье дней былых невозвратимо,

Мальчишеские беды несравнимы

С надеждой, без которой горько нам.

 

 

Участник 2

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Когда опять вдохну такого искреннего счастья –

Такого, что легко свою игрушку отдаёшь?

Смеяться без причины, беззаботно мог бы всласть я –

Смеяться так, как будто ты от Радости поёшь!

Мы слишком часто с Радостью смеялись. И творили

Украдкой слишком странные и горькие грехи.

Нет, мы её прощения ничем не заслужили,

Чтоб ждать её протянутой прощающей руки...

 

Нам небо меньше кажется теперь, чем дом игрушечный,

Широкие объятия деревьев стали уже нам,

И не найдем убежища мы в чашечке цветка,

Сравнить с тоскою взрослого мальчишеские горести?

Печаль их не печальнее надежды нашей пропасти,

И счастье не вернётся никогда – наверняка.

 

 

Участник 3

 

Уилфред Эдвард Солтер Оуэн

 

Счастье

 

О, если бы снова дышать нашим счастьем,

Беспечно забросив игрушки свои!

Не мы ли когда-то смеялись так часто,

Не требуя ласки, не зная любви?

Не мы ли, шутя, забывали печали

И радости не выпускали из рук?

Нам солнце всходило, нам звезды сияли,

И боги на равных пускали в свой круг.

 

Но вот небеса показались с овчинку,

Бутон не пчелу укрывает, но льдинку,

Сутулят деревья широкие плечи,

Ушло наше счастье – жалей не жалей,

Надежда мальчишеских драм тяжелей,

А их огорченья тоски нашей легче.

 

 

Участник 4

 

Уилфред Оуэн (1893-1918)

 

Счастье

 

Вздохну ли снова безмятежным счастьем,

Счастливый, словно в пору детских игр?

Смогу ль, не жаждя ласки, улыбаться,

Как в радостный смеялся прежде миг?

Не мы ль украли глупые обиды

Из рук его? Очистить сможет в свой

Черёд звезда и солнце. Жизнь — сюита:

Богам доступны радости с лихвой!

 

Но небеса — как кукольный домишко,

В бутоне разгуляешься не слишком,

И длань деревьев не объемлет даль.

Былое счастье безвозвратно сгинет:

Печаль юнцов светлей, чем наша ныне:

Надежды наши — вот юнцов печаль.

 

 

Участник 5

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вернётся ли счастье былое однажды?

Когда-то беспечно вели разговор,

Улыбки дарили без повода каждый,

Не слишком ли часто смеялись с тех пор?

И в поисках радости были жестоки

Не слишком ли часто в поступках «благих»?

Солнце, быть может, очистит. А боги

Покажут блаженства сильнее людских.

 

Но небо не больше, чем домик для кукол,

Птенцам в синеве не отыщется угол,

Деревьев раскидистых сникли черты.

И счастье былое не может вернуться:

Мальчишкам от скорби нельзя отмахнуться,

Нет скорби печальнее нашей мечты.

 

 

Участник 6

 

Уилфред Оуен (1893 – 1918)

 

Счастье

 

Ещё когда вдохнуть простого счастья,

Как было нам – свою игрушку дать?

Мы не за ласку ведь смеялись часто?

С тех пор – уж слишком радостно, видать?

Сколь чуждой лжи нам стоило прощенье

Любимых рук? Загладят время, зной

И звёзды. Жизнь продолжит песнопенья,

А мы – ждать свыше радости иной.

 

Но с виду небо – с домик старой куклы,

Объятья крон едва ли уж округлы,

И колокольчику не стать гнездом.

Ведь счастье прошлого невозвратимо.

Не чаще дети плачут, чем грустим мы,

И не горюют горше, чем мы ждём.

 

 

Участник 7

 

Уилфред Оуен

 

Счастье

 

Способны ль счастье вновь мы ощутить

То, детское? Нам было так легко

Игрушки и улыбки всем дарить.

Теперь веселье так ли велико?

Теперь не полны ль горьких мы обид

Из-за любви? Излечит солнце всё,

И время, и свет звёзд. Песнь зазвучит,

И мы блаженства божьи предпочтём.

 

Но небо словно вниз устремлено,

Средь колокольчиков не свить гнездо,

И нет той мощи у дубов теперь.

То счастье не вернётся никогда:

Страшней печалей юношей – тоска,

Надежда в нас их грусти не грустней.

 

 

Участник 8

 

Уилфред Оуен

 

Счастье

 

Едва ли мы вдохнём былое счастье,

Оставленное некогда с игрой.

Смеялись даром, не ценя объятья?

Но и с тех пор смеялись мы взапой.

Как часто совершали злодеянья,

Не знав её прощающей руки?

Иные боги после покаянья

Покажут рай земному вопреки.

 

Тут небо меньше кукольного дома,

Нет места для гнезда чудесных птиц,

Деревьев ветви куцы и бесцветны.

Ушли года, которых краше нет,

Печальнее печали детских лет

Надежды наши, а попытки тщетны.

 

 

Участник 9

 

Уилфред Оуэн (1893–1918)

 

Счастье

 

Когда мы счастье чистое вдохнëм?

Веселья нам для этого не нужно,

И мы с улыбкой думаем о том,

Как перед ним мы были безоружны,

Как мы обиды горькие ему

Застенчиво вручали. Губит солнце

И время, и светила. Путь во тьму

Божественным сияньем обернётся.

 

Просторней неба кукольный наш дом,

Но для гнезда и сна нет места в нём,

И власть утратили деревьев руки.

Невозвратимо счастье, словно даль:

Не так печальна юная печаль —

Надежда наша горестней разлуки.

 

 

Участник 10

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вдохну ли вновь чистейший воздух счастья

Счастливых лет, где игры не нужны?

По пустякам мы улыбались часто?

Смеясь, с тех пор мы с Радостью дружны?

Не мы ли глупости творили и обиды,

За рук прощенье? Смоет солнца блик

Свет звезд. Споет нам жизнь для вида,

Откроют небеса блаженств родник.

 

Пространство меньше кукольного дома,

Меж колокольчиков приюта нет,

Деревьев лапы сбились в вихре гроз.

Былое счастье безвозвратно – ну и пусть,

Кручина юности – не то, что наша грусть,

Печали нет печальней наших грез.

 

 

Участник 11

 

Уилфред Оуэн

 

СЧАСТЬЕ

 

Славно видеть во сне, будто чистое счастье вдыхаем,

Что беспечно забросили с детской игрушкой в углу.

Улыбались пустому, не греясь тем ласковым раем.

Сколько раз так смеялись с тех пор мы в сердечном пылу?

Сколько раз совершали постыдное, сколько грешили,

Чтобы милость прощающих рук её вновь заслужить?

Только время нам даст очищение жизненной шири,

Только боги позволят блага неземные испить.

 

Это небо мало — не укроет и кукольный домик,

Не осталось гнезда в том краю, где был воздух так свеж,

И деревья утратили роскошь былую одежд.

Знаю счастья ушедшего невозвратимость:

Даже детское горе светлее, чем эта тоскливость,

Даже детская грусть не грустнее всех наших надежд.

 

 

Участник 12

 

Уилфред Оуэн (1893—1918)

 

Счастье

 

Чистого счастья вдохнуть бы опять:

Отдал игрушку -- счастливейшим стал,

Смеясь без причин, без ласки играть.

Как часто с друзьями ты хохотал?

В грехах увязал, в печальнейшем зле,

Простить умолял? Снимет солнце грех.

Как звезды, миг. Жизнь споет на земле,

Боги для нас не жалеют утех.

 

Рай всё ж невелик: он как кукольный дом,

В цветущих полях места нет притулиться,

Деревья объятья раскинут с трудом.

Но счастье былое невозвратимо:

Мальчишечье горе с твоим несравнимо,

Печаль не печальней надежд: что потом.

 

 

Участник 13

 

Уилфред Оуэн (1893 – 1918)

 

Счастье

 

Вдохнуть бы счастье, словно много лет назад —

Когда могли с другим игрушкой поделиться,

Довольны были мелочам, умели веселиться,

И ласка не нужна — любой и так был жизни рад.

Желая милость заслужить, мы иногда

Неправы были — нас прощали солнце, звёзды

И жизнь сама. Казалось нам: ещё не поздно,

Нас боги наградят, и прочь уйдёт беда.

 

Но нынче небо меньше кукольного дома,

И гладь цветов нам больше не знакома,

Объятья веток дерева узки…

К нам не вернётся счастье — то, что прежде,

И взрослые стремленья и надежды

Печальней детской грусти и тоски.

 

 

Участник 14

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Пусть счастья вдох, но сделан будет грудью полной,

Как в те задорные минувшие года,

Когда наш смех был чистой пустотой исполнен,

Хотя мы и с тех пор смеялись иногда.

Как знать, как часто наносили злые раны?

Могли бы мы за них молить её простить?

Свет звёзд и время очищением нам станут,

Позволят боги наслаждения вкусить.

 

Тут дом для кукол выше голубого неба,

И птицы не совьют на ветках новых гнёзд,

Увяли те цветы, чей аромат так свеж.

Счастливых лет ушедших не познали меру,

А беды мальчиков не горче нашей веры,

Печалей их не больше, чем у нас надежд.

 

 

Участник 15

 

Уилфред Оуэн

 

Счастье

 

Вновь не дышать чистым счастьем ужели

С тем счастьем, что знали средь детских утех?

С беспечной улыбкой мы ласк не хотели?

Разве не был столь частым от радости смех? 

Разве мы не искали за дерзость прощенья

Из ее нежных рук? Время солнцу взойти

И звездам мерцать. Скрасят жизнь песнопенья,

И, внимая богам, не собьемся с пути.

 

Но все ж небеса меньше детской беседки,

В колокольчиках ныне птенцы очень редки,

И ветви деревьев короче, чем прежде…

Ушедшее счастье вернется едва ли:

В детстве горесть не горше, чем наши печали,

В детстве грусть не грустнее, чем наши надежды.