чудесное отображение впечатлений от этого волшебного явления -- русского романса.
Екатерина, случайная или сознательная отсылка к:
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят?
like,

Екатерина, удивительное по ясности прозрение в поиске "кто мы, откуда пришли, и куда идем", эта бессознательная тяга к чему-то, приходящему во снах, приоткрывающая завесу памяти (родовой или более глубинной?), спасибо, что делитесь, очень нра.
:)

Её сегодня даже не топила)

....только в печь не сажайте!

спасибо, Александр,
шелом -- заимствование из германского :)

Мне непонятен вопрос. Я же не переводила, а только написала подстрочник двух эпизодов (из-за «на оба света», это, с моей точки зрения, основная вольность, но мнения могут разниться), так что, и сама не знаю, в какой бы манере перевела) Cornisce — рамка, даже на диалекте. Но у Белли, судя по всему, суперкрутая игра с «corno» (учитывая предыдущий текст). Для её понимания надо иметь представление о личности и исторических нюансах, о творчестве вообще. Я совсем не в курсе. Поэтому как-то Вас поправлять права себе не дала (я вообще это как факт не приветствую). Предложила то, что мне захотелось, на Ваше усмотрение, и всё, в общем-то)


А по имени можно Вас называть? 

Значит, Екатерина, если бы я перевёл в Вашей манере, чуть подработав, это было бы точным (не “вольным”) переводом?

там, между ними, скажи, синьор Феличе

это рыльце сына твоей жены

 не показалось ли картинкой в рамке

(самым красивым из всех)?

А в чём тут юмор?

A “cornisce” Вам ничего не напоминает? У Белли, к слову, встречается в другом контексте…

Обращаться можно просто - Бр,

eсли интересует больше -

https://poezia.ru/works/176445

Это было бы интересно, но временной лимит диктует свои условия, к сожалению ) Хотя перевод у Вас вольный, в целом, он вполне себе хорош. Например, ha fatto un maschio più grosso di lei — родила мальчика более толстого, чем она сама — Ваш вариант мне тоже нравится, более того, он ближе к образу, который независимо от текста возникает в голове, чем гротеск оригинала. А «dico la verità» как «ей-богу» так и вообще находка.


Как Вас зовут, если можно это узнать?

Спасибо, Екатерина. Про "картинку в рамке" я в курсе,
(фильм не видел). Я к Вам буду обращаться по поводу "подстрочников", не возражаете? 

Римский диалект, это конечно что-то) Поначалу кажется, что над тобой просто прикалываются, а потом начинаешь слышать. Остальные наречия всё же попроще) Спасибо, что переводите с него. Что-то в этом есть.
p/s Я два момента уточню, вдруг заинтересует (диалект для удобства заменила на язык Данте)

io ne ho fatti a questo mondo ventisei,

Здравствуйте, Александр Владимирович!

СпасиБо за замечание!

Я немного не понял насчёт амфиболии.

У меня:

Смертелен огнь твоей стрелы златой,

Свинцом холодным лук сражает мой.

Если поставить правильный порядок слов, получится:

Огнь твоей златой стрелы смертелен,

Мой лук сражает холодным свинцом.

Никакой двусмысленности, кмк. Противопоставление: золото, огонь – свинец, холод. Если убирать свинец, тогда надо и золото убирать...

Амфиболия была бы возможна, если бы у меня стояло "Смертельный огнь": смертельный огонь твоей золотой стрелы холодным свинцом сражает мой лук. Да и то предложение бессмысленное...

И где Вы нашли у меня слово "свинцовым"? Я поставил "Свинцом холодным", имея в виду наконечник стрелы, сделанный из свинца.

Хорошего дня!

С бу,

СШ

Алёна, пример заразителен. Пятый перевод пошёл:) Нужно было объявлять конкурс!

Несколько  вопросов по тексту. 

«Передо мной вдали вся Прага» - за счет этого «вдали» прочитывается, что дом не в самой Праге, а где-то-то   в пригородах. Нужно ли создавать такое ощущение? И будет ли тогда вообще из этого «далёка»  виден костел святого Николая? Может, «передо мной лежит вся Прага»?

Словосочетание «вглубь и прочь» немного насторожило.

«Шелом» - в моем представлении это все-таки тип  шлема, использовавшийся на Руси (и некоторых странах Азии), целесообразно ли  «взгромождать»  его на Пражский костёл?  Не знаю, не изучал этот вопрос глубоко, может, и ошибаюсь. 

«Ярко-зеленый в вышине» - ударение в «ярко» ритмически напрашивается  на букву «О». И потом кто тут получается «ярко-зелёный»? Костёл? А по тексту Рильке, вроде, только башня.

«Излишняя тщета?» Нужно ли тут этакая  отрицательная коннотация, я  бы еще покрутил.

Понимаю, что это был  экспромт, думаю, его можно немножечко отточить.

Удачи!

Александр, благодарю!

Сожалею.

Не извиняю. 

Доброй, Ира.
Это только маленький перевод. Разобраться можно.

Доброй ночи, Владислав. Не обязательно же всегда соглашаться друг с другом.

Доброго времени, Ира и Галина.
У Никиты блестящий перевод - и шелест, и прочее...,
но, как пример, он не корректен.
Поскольку уж я начал разбираться с переводом от конкурсных работ - я это проходил. И кое-что у Никиты для себя прояснял.
У Никиты сильно перестроенный текст. И речь не о буквализме и не о поэзии, как художественной вольности. В первой строфе проделан известный трюк Копперфильда - с исчезновением перекрёстка, гостиницы, кузницы и магазина.
Что, собственно, и свойственно игре света и тени.
Но это меняет всё в авторской логике - до самой финалки... 
Есть безупречный перевод тыквы под инеем. Лицемеров я перечитываю - до дыр... И прочее.
А осины - это для конкурса.
Это к разговору об убедительности прочтения.
Надеюсь, объясняться в моём отношении к Никите Николаевичу мне не нужно.
Нужно - заранее извиняюсь. Не удержался.

Нина, грандиозно! А можно поинтересоваться, что есть Летер и Гвик? Значиццо, нашим с Владом духовным системам посвящается это творение?
Мне вдруг пришло в голову, что вокруг у всех проекты, усердная работа над чем-то великолепным и содержательным, а я живу так, что понял бы меня, наверное, только Ли Бо)
Сегодня в дюнах по древнему северному ритуалу "утисета" решила поискать своего фетча. Каково было удивление, когда по окончанию к ногам прыгнул.. кто бы Вы думали? Чудес полно, но вот до проектов руки не доходят..
Поэтому повосторгаюсь Вашими.) Я, честно говоря, думала, что метаязык - это что-то подобное праязыку..  И куда дальше? 
Пенделя не получила.. Ну да ладно. Похоже, вселенная не возражает против лениво-медитативного образа жизни... Пока не возражает..

Думаю, Галина, что эксперимент удался. Даже больше ожидаемого.

Понятие «школа» я употребляю в том же смысле, что «научная школа» или «поэтическое направление. Не берусь утверждать, что придумал новый термин, поэтому будьте снисходительны. Если при многолетней работе с мэтром или в редакции определенного плана сложились навыки работы с превращением знаний об оригинале в перевод, то отойти от таких навыков крайне затруднительно. Именно Микушевич издавна применял для контакта с читателями приемы, которые теперь на наших глазах применяет Марковский. Не в том смысле, что Микушевич учил Марковского (не знаю), но приемы украшательства текста перевода при том, что в основе все же оригинал, у этих переводчиков схожи. В пример приведу «Строфы» Рильке в переводе Микушевича.

Я шел (иду всегда) от другой позиции. Например, фраза «как на ладони» задает структуру строфы, а то и всего текста, в которую крайне сложно вписать «шаги сумерек». Фраза взята в работу Марковским (о Вашем переводе я не знал тогда). Я в принципе хотел перевести иначе, чем он. Но что более «ключевое»? Вот на что переводчик опирается, как на ключевой фактор, то и формирует структуру. Отсюда внезапно появилась рифма «обитель-житель». Это другая «школа», чем демонстрирует Марковский. Мне бы и в голову не пришло из оригинального der matte Wind hält Blätterleichenschau вывести фразу Марковского об «ожившем листе». Не та «школа»... С кем поведешься, от того и наберешься, но это не теоретическое, а практическое обучение.

О превышении-непревышении это личное, я лично считаю, что Микушевич очень даже «превышает». Но спорить с Вами, Галина, не стану.

Думаю, у нас еще будет повод для беседы.

Ваш И.Б.

Здравствуйте, Александр Владимирович!
Пожалуй, отшучусь
Если бы Пастернак сидел в бочке, как Диоген,
а Микушевич был древним греком
их знали бы лучше!

Согласна с Вами, Игорь,такие ситуации с большим количеством участников обычно складываются на конкурсной основе. В данном случае Вам удалось расшевелить народ и сподвигнуть не соревноваться «за звание чемпиона», а вдумчиво подойти к волнующей теме „Рилькиана“. „Буквализм Сциллы“ и „отсебятина Харибды“, нмв, поодиночке существенно не влияют на поиск золотой середины. Она-то вот как раз и находится в их союзе. Мне до сих пор до конца трудно понять, что вкладывается в понятие „разные школы“. Если это семинары, то их ведущие прежде всего представляют предмет обсуждения в сравнении различных концептуальных подходов к решению проблем поэтического перевода, презентируя свой наработанный метод. Или я ошибаюсь?

Вы предполагаете, что за Марковским школа Микушевича. Я не посещала ничьих семинаров и поэтому совершенно не знаю, чему учит Владимир Микушевич, но думаю, что учит правильно, ибо почитаю его недюжинный талант как переводчика, так и поэта. Насколько он также широко известен как поэт, судить не берусь, но его собственные стихи также великолепны, как и его „достаточно точные“ переводы. Эта так называемая „достаточность“, по-моему, и можно отнести к той необходимой золотой середине. То есть соизмеримое сочетание адекватной передачи смысла и формы оригинала с элементами допустимых преобразований в русском тексте. Я не встречала ни одного его перевода с искажением формы оригинала, но иногда не соглашаюсь с преобразованиями русского текста на все 100.

Так вот у Марковского строго соблюдена форма оригинала, но превышены допустимые преобразования, что однако абсолютно не лишает его перевод художественной ценности в качестве вольного перевода.

Марковский передал основное содержание оригинала без соблюдения эмоциональной окраски (Вы это, кажется, называете „тоном“, если я правильно понимаю), стилистических приёмов и образов оригинала. То есть по большому счету, если хотите, у него отсебятины от начала (кроме „Я в старом доме“) и практически до конца. Я считаю, что „отсебятины“ допустимы, если они являются трансформацией образов в полном соответствии с оригинальными, то есть если у Пастернака в „За книгой“, появляется „ последний домик прихода“, то, казалось бы, лишний и не имеющийся в оригинале „приход“ я отношу к расширению имеющегося в оригинале образа „последнего дома“ при полном соблюдении контекстуального соответствия (имеется в виду философско-религиозная окраска оригинала).

А вот у Марковского в обсуждаемом переводе слишком много этих лишних слов, полностью не соответствующих оригиналу. Большой город, получился уменьшенным за счёт сравнения „ весь целиком, как на ладони“ (то есть я считываю это как на ладошке, а не как „очень ясно, отчётливо“) и маленького медальона, сумерки у него превратились в ночь, великан-воин крепкого телосложения исчез совсем, купол с разрушающим медь налётом зелёно-голубого цвета стал волшебным, а сам костёл – загадочным. Это я ещё достаточно мягко описала свои ощущения... И о какой „достаточной точности“, простите, здесь можно говорить?

Ваш перевод к вольным я не отношу, несмотря на „обитель-житель“ и несоблюдение рифмовки во второе строфе, то есть Вы этой „достаточной точности“ достигли, но поработать ещё есть над чем.

С уважением

Александр, хороший стих, только последняя рифма хромает.

Улыбнули последней фразой, и довольно широко) И - Диоген именно эпатировал публику. Но заодно, а не ради. Избушка всё-таки ближе к Мюзо) К тому же, климат у нас не особенно для бочки. Плюс, если лекции Вы сами читаете, it's time усесться под звёздами)

Не думаю, что Диоген кого-либо эпатировал. Он, думаю, отказался от предложения Македонского потому, что этим он бы зачеркнул всю свою прошедшую жизнь, все свои искания Истины. А на кусок хлеба (много ли человеку надо?) Диоген мог заработать и лекциями (что регулярно делал для ближайшего круга сограждан). Его бочка – это что-то вроде избушки в пригороде Москвы. Тепло, сухо, никто не мешает, и на лекции в Москву иногда съездить можно. Благо, недалеко. Кого я, живя в избушке, эпатирую? Разве что жену...

Совершенно верно, Екатерина, я крайне опасаюсь похвал. Не потому, что не могу распознать лесть, а боюсь расслабиться. Жизнь у меня была такая, что, стоит расслабиться, и съедят с потрохами или упадешь в лужу. Впрочем, я сам ее выбрал, эту лужу.

Институт, о котором я говорил, собирал уникумов со всей страны. Не абы каких, а интересных ученым. Правда, я там был недолго и сбоку припеку. А Рильке, полагаю, тоже не любил похвал, иначе не бежал бы в замок Мюзо, а общался с молодежью.

Я, можно сказать, жизнь потратил на то, чтобы отличать бочки с Диогенами от бочек с огурцами. От любого Диогена нынче остаются не бочки, а след в Инете. Нет следа – нет человека. Кто ж говорит про одиночество?