Спасибо!!!

Как же, вспоминаю пионерское детство.
Кстати, если кто из катающихся не отталкивался ногой и не разгонял "шаги", - называлось - халтурой. Я это слово долго связывал именно с этим аттракционом.
Стихи ностальгические, с хорошей концовкой.
Привет, ЛБ.

"Эхо стоит в лесу, как вода в колодце,
Птицы не движутся, тени пускают корни,
И стрекоза, испаряясь, дрожит на солнце,
Как драгоценный камень в моей ладони!"

Редка такая поэзия в наше время. Спасибо, Владимир, за подборку. Блеск! И удовольствие от встречи с настоящим.
С уважением, Вячеслав.

Андрей, это произведение по-настоящему всколыхнуло душу! Это даже не стихи. Жанр такой еще не придуман. Я закрываю компьютер на время, чтобы не погасить это волнение.

Геннадий

Стихи хорошие. См. подкомментарий.

Геннадий

Ты верен себе:)) что не может не радовать:))

Андрей, это стихотворение - один из твоих взлетов!

Геннадий

СМИ выдают:... российский атлет в труднейшей борьбе завоевал бронзу, а золото досталось китайцу....

Я так хочу чтоб было можно,
но только то, что невозможно.

сон-просон

4. Отступление один.
В этой связи.
Пусть у меня есть большие претензии к уважаемым коллегам, осуществляющим входную премодерацию.
Но я же не говорю об этом вслух!

А где же взять добре сало i смачні вареники з cиром? Тока в Киеве

Ваше стихотворение, Юрий, напомнило мечту моей мамы - побывать хоть разочек в Париже... Красивая мечта и отличный стих!

Весь цирк в дерьме, и тут выхожу Я — весь в белом. :(((

Миша, молодец! В стихи это вписалось!

Генадий

А здОрово!

Геннадий

Андрей, понравилось. Глубоко психологическое стихотворение.

Геннадий

Да, ткани бывают разные. ) Ткань Вашего стиха, Сергей - блестящая.
Горячее армейское лето?

Удача для автора написать такие стихи, а для читателя - их прочесть. Спасибо, Сергей!

И ледяного холода побеги,
Как лезвие, блистательно остры!

То же самое можно сказать о Ваших строчках, Владимир. Истинное удовольствие от прочтения.

Александр, все хорошо. Успокойтесь. Я лично против Вас ничего не имею. Плохих оценок я Вам не ставил, равно как и никому другому (в частности единиц). За замечания по поводу аллюзий с целлюлитом в "донецкой гречанке" я Вам благодарен, не мог я предвидеть такую точку зрения, а надо было. И, думаю, надо дела делать, а не отношения выяснять. Если чем-то обидел, извините!

Я провёл в Париже 9 незабываемых дней. Это было летом 1997 года. Расставался с городом (на Северном вокзале) почти со слезами на глазах. После этого лет, эдак, десять мечтал снова побывать в этом, на мой взгляд, самом красивом городе на земле. А вот теперь не мечтаю, хотя чего проще: сел в самолёт и прилетел! И деньги есть, и время...

А потому не мечтаю, что много раз читал, во что за истекшие годы Париж превратили "эти". Уже тогда их было немало, и они целыми ночами взрывали петарды, не давая выспаться целым районам. О терактах не говорю, при мне их не случилось, но ВСЕ МУСОРНЫЕ ЯЩИКИ БЫЛИ НАГЛУХО ЗАВАРЕНЫ СТАЛЬНЫМИ ЛИСТАМИ (дело шло ко Дню Бастилии), дабы кто-либо из "новых парижан" в патриотическом угаре не сунул в ящик бомбу. Естественно, вокруг каждого мусорного бачка лежала груда зловонного мусора...

Так что твоё грустное стихотворение нашло отклик в моей душе...

Спасибо.

Да, действительно, вот это уровень! От восторга аж встаю.

Эля! В твоих стихах всегда присутствует сила и плоть правды. Читаю тебя с удовольствием.
Владимир.

Замечательное, веселое стихотворение. Побольше бы таких стихов, глядишь, и люди были бы другие.
Владимир.

Все хорошо, кроме названия. Оно занято сонатой Бетховена. Неизбежно соотносишь ее звучание со звучанием стихотворения. Родства не получается, ну разве что с последними строками, где лунный ожог. Тут обращали внимание на слово глиссада как на инородное, не русское. Соната тоже нерусское слово и, на мой взгляд, в нем неточности больше.

Василий, первое четверостишие очень понравилось, особенно "не вылезая из снов" - очень емкий образ, а дальше размер уехал и по содержанию спорно это все, почему, например, наоборот, сыновья не снимают видео и в ютуб не выкладывают? или сыновья не влюбляются?..

В саду ягода-калитка,
В огород ползет улитка,
Чипсы хрумкает, попкорн,
И трубит в вожатский горн,
Только чипсы не простые
А лапшою завитые,
Хрум! И тут же - хрясь лопух,
А под ним Егор опух -
Наступил, видать, на жабли,
Нет, скорее, на ежа, блин.
Там коза - во все глаза.
Тут во весь опор - да с гор,
И по сосенке из бора
От обеда до забора
На трибуны вышел люд
На рогах, от виршей лют…
:)

Дим, я любя - твоей музыкой стиха навеяло:)

:))) да, давно так не смеялся, вот это позитив:))) спасибо, Дмитрий! Кстати, в строке "да семечки грызет" слога не хватает, может там опечатка, а было: да и семечки грызет?

а улитка мчится вдаль
нажимая на педаль

это все о чем? о том как плохо жить на Руси? а зачем? а что так все несвязанно?
и вот это о чем?

"да спустится медвед
потомственный андроид
туда где яркий свет
узрел сперматозоид"

Куда он спустится? В матку? Но там темно, насколько я знаю, да и сперматозоид совсем ничего не зрит.
Потомственный андроид, медвед, спускается в матку, где он узрел каким-то образом свет, зачем он туда спускается? Да и кто такой медвед? Интернетовский сленг "превед медвед" или намек на президента?
Хочется спросить, о чем речь, господин поэт?

СОЛОМОН ВОЛОЖИН. Рецензия.
http://www.codistics.com/sakansky/paper/volojin/solomon02.htm

«Убей своего мадьяра»...

Имеется в виду, что мадьяр – это человек толпы. Как тот пулеметчик на чердаке: «Он был мобилизованным мадьярским солдатом немецкой армии, так сложилась его венгерская жизнь». Воюет поневоле, понимай. Или как та мадьярка, жена пулеметчика, тоже марионетка. Куда муж, туда и она. А если даже они идейные борцы против СССР... Все-таки повествовательница – дочь советского офицера. А он не мог не знать, что в 1945 году венгры, воевавшие против СССР, были салашисты, не хортисты. Последние вышли из союза с Германией еще в 1944 году. И если это не отразилось в рассказе впрямую, то, может, чтоб не запутывать читателя. Самой же повествовательнице, в глубине души, ясно, что это самые идейные венгры все еще сражались против СССР в 1945 году.

Отсветом этого является проникшая в рассказ борьба вековой давности, революция 1848 года, национально-освободительная борьба Венгрии против Австрии. Я имею в виду столь любимого женой пулеметчика Петефи, поэта и воина, погибшего тогда, как погибло тогда и дело независимости Венгрии, как оно погибло и в 1945 году. И в 1956 году (подавленный путч тоже проник в этот рассказ).

Однако и не оболваненные, идейные – тоже своеобразные марионетки, рабы массовой идеи. Например, идеи независимости Венгрии от варварского СССР. И этого след тоже есть в рассказе. Я говорю о противопоставлении: «До чего же не празднична, убога - серая моя родина» с одной стороны и «домик синий соперничает с домиком желтым яростью красок» с другой (и много еще всякого контрастного).

И не потому ли НАСТОЛЬКО солидарна с пулеметчиком-мужем его жена, что сама с ним полезла на чердак помогать отстреливаться от штурмующих город советских. (Наверно, то случай, что в тот бой пулеметчику пришлось вступить в своем родном городе и в своем доме. Но фанатизм мужа и жены, может, и не случаен.) Война – время выбора. Многие, так или иначе, примыкают к одной или к противоборствующей толпе. И при поражении своих кажется, что рушится мир. И тогда фанатики своей, терпящей поражение толпы, готовы покончить с собой, если остались живы, и даже покончить с жизнью собственных детей. Что и попыталась сделать жена пулеметчика, прося советского капитана застрелить ее и детей ее.

Наконец, и сам советский капитан – представитель толпы, толпы, ведущей справедливую, по ее мнению, войну против исчадия ада – фашизма и его приспешника, салашизма.

Капитан, да, убил мадьяра-пулеметчика, человек одной толпы убил человека другой толпы.

Но если название «Убей своего мадьяра» это призыв убить человека толпы в СЕБЕ, то даже такой, казалось бы, экстраординарный поступок капитана, как в бою отказаться убить сразившую капитанского ординарца женщину – не есть еще выламывание капитана из толпы.

Поясню.

Война кончается. Великодушие вот-вот победителей, гуманность их настолько велика, что рука капитана, поднятая на мать (дети ж тут же!), опускается.

Убивает в себе человека толпы капитан лишь тогда, когда под дулом пистолета в руках женщины, с умирающим (но еще не умершим) ординарцем на спине уходит.

И здесь мелькает мысль, а не демонизм ли ведет этого человека? Ощутить всю полноту жизни на ее грани со смертью...

Или капитан здесь просто квинтэссенция человека толпы, обуянной чувством силы и справедливости?.. То есть героический персонаж коллективистского толка...

Наверно, все же второе.

Вот он и в 1956 году не ослушивается приказа и участвует в подавлении антисоциалистического путча в Венгрии. Военнослужащий же... Человек толпы.



И только дочь его, повествователь рассказа, наконец, безусловно совершает акт убийства в себе человека толпы.



Вот доказательства.

Во-первых, она возводит в культ почитание Случая.

А это действительно Случай с большой буквы – то, что произошло на чердаке в 1945 году. Не брось яростная женщина автомат после попадания в ординарца, продолжи она очередь, капитан был бы убит.

Или скажете, что закономерно: сработала ее женская суть. Каким бы ни была она фанатиком идеи, какое бы чувство мести ни поднялось в ней при виде убитого мужа, женская мягкость-де вмешалась всевластно.

И все же... Доля секунды отделяла капитана от смерти.

Близко он был от нее и под дулом вальтера. Все же женщина ненавидела его. Теперь еще и за то, что он отказался покончить с ее детьми и нею.

Нет. Случай спас капитана. Впрочем, и его ординарца: «Потом ординарец станет толстым председателем колхоза».

И вот ради чувственного чествования Его Величества Случая повествовательница несколько раз ездит в Венгрию, в тот город, где случайно не убит был ее будущий отец. Тот случай породил-де цепь других случаев. Случай ее рождения. Случаи ярких явлений ее жизни: рождения ее детей, рождения ее любовей к разным мужчинам.

Да здравствует Случай!

Во-вторых, повествователь вводит в культ красоту, сопровождавшую тот, первый Случай: «как внезапная летучая мышь, из тени выскакивает женщина», «раскинув крыльями руки», «Над отброшенным автоматом дымок, как над чашкой чая».

В третьих, в рассказе есть культ экстремального, экзотического: декламация стихов по-венгерски человеком, не знающим этого языка, яркие поступки в виду смерти (ординарец, грудью заслоняющий своего командира, женщина, решившая всей семьей погибнуть вместе с мужем, бесстрашие капитана).

И, наконец, этот вызов – со стороны повествовательницы – общественному мнению в ее стране, состоящему в том, что преступления фашистов не подлежат забвению и прощению. Следовательно, ничем внешним не может быть оправдан (пусть и похожестью на лицо отца) поцелуй в губы каменного салашиста в фашистской каске, памятника жертвам в борьбе с СССР в 1945-м и в 1956-м годах.



Все это вместе достаточно доказывает, что идеалом Ильницкой, вдохновившим ее на создание рассказа является демонистский идеал сверхчеловека.



Скажете, а как же с дифференцировкой между повествователем и автором? – А Ильницкой как раз характерно внедрение собственного бытового элемента. Расстояние между автором и повествователем у нее предельно мало. Как, впрочем, и у всех романтиков (этих эгоистов, если в моральном плане и одним словом, по Гуковскому) и их крайних представителей, демонистов.

Впрочем, чтоб не создалось негативного осадка от данного осмысления рассказа стоит и впрямую похвалить автора. Во-первых, за само наличие идеала, стимулирующего ее творчество. А то в нашу эпоху постмодернизма художник зачастую творит, не имея за душой того, во имя чего вообще стоит творить. И получается произведение, так сказать, околоискусства, выражающее мировой пофигизм. Во-вторых, это не шутка – гуманистический материал развоплотить в антигуманную идею, прекрасные массовые порывы - в ценность случая, ужас смерти – в красоту. Как писал Мазель: «Сила [художественного] открытия измеряется его неожиданностью и трудностью. Чем дальше друг от друга совмещенные свойства, чем меньше угадывалась заранее сама возможность их сочетания и чем менее очевидными и более трудными были пути реализации этой возможности, тем выше, при прочих равных условиях, творческая сила открытия, В этом смысле истинно художественное произведение осуществляет, казалось бы, неосуществимое, совмещает, казалось бы, несовместимое». И можно сказать: «Браво, Ильницкая!» Даже несмотря на такую щекотливость, как демонизм. Ибо такой идеал призван встряхнуть, побудить к бунту против застоя, пошлости, мещанства. Это иногда нужно людям.

Я вообще исповедую теорию Атанаса Натева, что специфической (ничему больше не присущей) функцией идеологического искусства (в смысле не прикладного) является непосредственное и непринужденное испытание сокровенного мироотношения человека с целью совершенствования человечества. И отношения искусства с нравственностью в этом случае оказываются очень, как бы это сказать помягче, неоднозначными. Кто-то из людей может не выдержать испытания. Но не человечество. Поэтому ему не страшно даже испытание такими страшными идеалами, как ницшеанство, демонизм...

Так что пусть не смущает никого то, к чему привел мой разбор рассказа Ильницкой.



Хочу еще признаться, что данный разбор явился результатом проверки следующей идеи.

Идеал – явление инерционное. У некоторых он один-единственный на всю жизнь. У некоторых – плавно изменяется. Медленно. Так если Ильницкая относится ко вторым, то ее идеал нескольколетней давности не должен бы измениться.

А несколько лет назад я столкнулся с книгой Ольги Ильницкой «Дебют на прощанье».

Из разбора кое-чего оттуда получалось, что она – демонистка.

Захотелось проверить, осталась ли она ею.

Получилось – осталась.

Можете сравнить. См. http://art-otkrytie.narod.ru/bayron.htm

Дайте файлу открыться до конца, инструментом Find найдите «Ильницкая» и читайте, проверяйте.



2 августа 2005 г.

© Соломон Воложин