Вот, Высоцкий. Душу рвал – за нас, за простых людей. Правду любил; пил. Ширялся. А не мог он терпеть всего этого, не мог. Опрокинет стакан, занюхает рукавом, а песня уже вот тут подступает, вот тут. Только от него мы и слышали слово истины, от Володьки.

Поет он надсадно, мол, порубили все дубы на гробы, а мы понимаем, что за дубы, кому на гробы, кто порубил. Мы все понимаем. Мы в любом покашливании улавливали смысл, так воспитаны. Я вот студентом стих написал про кучера. Стих безобидный, но меня могли арестовать и послать на сенокос, потому что кучер – это К.У.ЧЕРненко. Генеральный секретарь партии, между прочим. Царствовал не долго, все сморкался и сопел. Ни хороший секретарь, ни плохой, никакой. Но каждый уважающий себя литератор обязан был намекнуть на что-нибудь эдакое, как-то должен был заявить свое несогласие. А иначе какой ты, к лешему, литератор, так, баловство.

Надо было чем-то заниматься героическим, вот и намекали. Потому как, если без намеков, то сказать-то по сути нечего. Ну да, один министр пристроил своего сынка в институт, а другой, партийный, телевизор без очереди купил, подонок. А в выходные еще и тещу на дачу возил, на служебной-то на машине. И на даче у него пристроечка – вроде бы сарайчик для дров, но все-то знали, что там у него банька.

Да, все всё знали, но молчали униженно и оскорбленно. А Володя не молчал. Ничего не боялся, резал правду и сжигал себя без остатков. По краю пропасти ходил, ох по краю.

Так казалось. А сейчас смотришь – и почему, собственно, так казалось? В песнях – ни фразы протеста. Да и против кого? Или чего? Номенклатура его любила; мог спектакль сорвать, но в спектаклях занят плотно. Иной за такие штуки полетел бы, как Гагарин, но администрация театра терпит. Харизматик. А по актерской шкале – далеко не Смоктуновский.

После школы Володя поступил в технический ВУЗ, в котором проучился год. Почему не был в армии, загадка. Закончив школу-студию МХАТ, попробует себя в театре миниатюр, театре им.Пушкина, молодежном экспериментальном театре, снимается в эпизодах, сочиняет песни блатного содержания, из которых наиболее известная «Где твои семнадцать лет». А в 1964 году поступает в Таганку (Любимов: «На просмотре он прочитал что-то маловразумительное, бравадное» ©). Поступив, уже на следующий год по настоянию Ю.Любимова 27-летний Володя ложится в психиатрическую лечебницу (специализированная клиническая больница № 8).

Нарушая советский закон вопиющим образом, он без визы выезжал в Англию, Италию, Мексику, Канаду, США. Если бы сроки по статье 83 УК РСФСР о «Незаконном выезде за границу» суммировались, как в США, светило бы Высоцкому полтора десятка лет лагерной самодеятельности. Это не считая сроков за наркотики и ДТП. Лишь однажды было возбуждено дело, в котором Высокий проходил свидетелем. Интересный социальный феномен.

Нам, конечно, хочется думать, что пил он от любви к народу, но все пьют от любви к питию. Да и не слишком он был близок к народу на своем «Мерседесе» (в нынешних эквивалентах частный самолет подошел бы, да и тот смотрится тускло).

Причем, «Мерседесов» было целых два: седан и спортивный. Были у него и две BMW разного цвета. Был и «Рено». Не говоря о родных «Жигулях». То есть за 9 лет Володька 6 машин сменил. Что-то продал, остальное разбил. Что ж, мог он себе такое позволить, ибо на беспошлинный ввоз машин имел разрешение, подписанное лично замминистра внешней торговли.

Это к тому, что ездить на «Мерседесах» Володька ездил, а долги отдавать и не спешил, и не собирался. Наверное, стеснен был в деньгах. Подмосковье проехал Володя с левыми концертами вдоль и поперек: Подольск, Ивантеевка, Коломна, Лыткарино, Химки, Мытищи, Тарасовка... Три концерта в одном только Лыткарино. А денег не хватало и не хватало. Это в начале карьеры. А последние годы и отдавать-то было некогда – сплошной тур. В 1978 году в Орджоникидзе он выступил во дворце «Металлург», дал выступление в училище МВД, плюс в Высшем зенитном ракетном командном училище, плюс три концерта во Дворце спорта «Манеж». И это небольшой эпизод из турне по Кавказу за первую неделю октября. Из США, куда съездил в обход советского ОВИР, Володя привез валюты на пару сотен тысяч рублей. Но долги как-то все не отдавал. Долги, да, не малые – кооперативных квартир можно было накупить, сколько хошь. А зачем ему кооперативные, ему государство нормальную квартиру выдало. Правда, жил он в ней – как и положено глубоко пьющему человеку – очень неаккуратно. Как человек, глубоко пьющий, то есть деградирующий, имел Володька склонность к поступкам хамским и подловатым. Денег (чужих) не считал, но некоторые его проявления можно квалифицировать, как лютая жадность.

Но нет у нас в стране человека, кто Высоцкого бы не любил – от зека до генсека. Я не исключение. В отрочестве и у меня была тетрадочка с его песнями. Но позволил я себе этакий тон не провокации ради, не по природной злобе и не от зависти.

…Лет 40 назад наблюдал я сцену, в которой один крупногабаритный мужчина довольно агрессивно гонял троих подростков с назидательным криком «сегодня Ленин родился». Подростки, в общем-то, помалкивали, но мужичок был выпивши, и ему надо было кого-то гонять, а тут эти. Какие-то действия подростков были квалифицированы как неуважение к красной дате календаря. Не знаю, что там на следующее утро, но по пьяни про Ленина мужичок выкрикивал довольно натурально, со слезой. Если бы я влез со справкой, что человечность самого человечного человека обернулась России 20-ю миллионами жертв и полной экономической разрухой, он бы меня убил и был бы показательно оправдан. Раззадоренный погоней, в пьяной экзальтации он и сам был готов на жертву.

Не думаю, что у того мужчины сложились какие-то особенные отношения с Лениным, но в день рождения вождя мир. пр. он пил с распахнутой душой и чистой совестью. А это основание для формирования непримиримой позиции.

Действительно, нужны ли объективные ракурсы в ситуациях сложившихся, притертых, тем более комфортных. Но что такое объективный ракурс? Неужели всегда примитивный негатив? Или в разных ситуациях по-разному? Это не о Высоцком, это о вообще. А если о Высоцком, то – именно такой моральный комфорт он нам и предлагал.

Каждый голливудский продюсер скажет, что зритель должен отождествлять себя с главным героем, а главный герой должен быть героем. Главным. Тогда массовый успех фильма гарантирован. Героем можно стать, преодолев сопротивление, победив в борьбе за идею. Идея не должна быть сложной, в Голливудском же варианте на нее можно вообще только смутно намекнуть, а дальше борьба, принципиальность, победа. Зритель выходит из зала, вздыхает всей грудью, можно жить дальше.

Для всей страны Высоцкий стал личным, интимным Голливудом. Он всем нам дал ощущение правоты в борьбе за что-то, не очень четкое, но понятное. «Иноходец» – это ведь обо мне. И «Колея» – это ведь тоже обо мне. А «Охота на волков» – совсем обо мне. Ведь обложили же, обложили: туда нельзя, сюда нельзя. Точно, обо мне.

В такой ситуации любой негатив, любые сомнения, любой кривенький скепсис – это плевок в мою (героическую) душу. Сама мысль о том, что Высоцкий, в общем-то, ни с чем таким не боролся, от инфантильной психики потребует приличных усилий. Можно, конечно, безболезненно и по-взрослому эту мысль принять. Но это если по-взрослому. Казалось бы, а что тут для меня болезненного? А вот что-то есть.

Если дамочка станет объяснять подруге, что ее великолепный ухажер – брачный аферист, то первая реакция будет такая: завидуешь, голубушка. Если все окажется правдой – иные смогут простить афериста, а иные и передачки носить станут: не настоящими были намерения ухажера, но эйфория-то была настоящая.

Конечно, Высоцкий никого не обманывал и специально ничего не моделировал. Но если без флера жертвенности и борьбы, то получается, что писал Высоцкий песни, а они, в свою очередь, нравились людям. Как пишут песни братья Меладзе, Игори Николаев и Крутой и другие мастера этого жанра. Большинство этих песен большинства мастеров этого жанра затихнут без следа, но что-то переживет свое время. Как у Пахмутовой-Добронравова и Соловьева-Седого. А у Высоцкого таких песен много. Даже выйдя в тираж, он не девальвировался, и в этом его профессиональная исключительность. Но о нем говорят ведь не в таком контексте. Высоцкий – это кумир, и кумир не одного поколения, личность, масштаб. И в этом смысле мой беглый поверхностный негатив содержит провокацию конструктивного, если угодно, толка.

Про Высоцкого, как про поэта-барда, слова дурного не скажу. Другое дело, личность, человек. Но тут претензии не ко мне. Хотя претензии будут – эмоциональные, праведные, с желваками во все лицо. Задумаемся, какова природа этого гнева? Нам Высоцкий брат, сват, близкий человек? Если Высоцкий (или некто) стал частью меня, почему бы и не присмотреться, а что это за личность стала частью меня?

Я спокойно могу дать высокую оценку художнику, который мне по-человечьи антипатичен и чье творчество, что, наверное, забавно, мне совсем не близко. Бренды «талантище» или «знаменитость» парализующего действия на мой мозг не оказывают. И непорядочных поступков не отменяют. Лично мне симпатичны люди мне симпатичные, то есть порядочные и душевные. Настаивать не буду, но сдается, что это самый правильный критерий. А среди них, порядочных, душевных и симпатичных мне, много талантливых. И, глядя на них, я понимаю, что не переступят они через этический порог, не растолкают остальных, и, значит, ценить их талант будем потихоньку, узким кругом. А эти вещи взаимосвязаны.

Вспомнился вот диалог с милой девочкой, которая воскликнула, что Пушкину можно простить все. И убийство твоей мамы? – добродушно спросил я. Договорившись, что убивать никого не будем, стали проводить следственный эксперимент с отпусканием грехов. Талантливому поэту? – отпустим. Художнику? – тоже отпустим. Архитектору? – отпустили после чуть заметной паузы. А конструктору? Ведь современная грань между архитектурой и конструкцией неуловима. А за конструктором уже и бетонщики стоят, цинично покуривают. Все хотят на свободу.

Конечно, есть вещи святые. Мне скажут, что Высоцкий как раз такая святая вещь. Но кумир – тот, на кого равняются даже бессознательно и сознательно подражают. А для самого Высоцкого были святые вещи? В хоре восторженных воспоминаний попадалось хоть одно, в котором он кому-то помог? Ну, привез такому-то из-за границы нужную штуку? Весь его личностный позитив, его открытость и человечность сводится к одному железному аргументу: он мог пить с кем угодно.

Как ни странно, чтобы творческому человеку достичь стадии фантастического обожания окружающими, ему нужно быть фантастическим эгоистом. Эгоизм – это и для себя источник энергии, и для окружающих нечто вроде гипноза.

И вообще, пора отличать спелое от гнилого. Это не сложно, а пользы много.

Когда я объясняю студентам, насколько смещены наши ориентиры, то есть насколько вывернута история вместе с нашим сознанием, для наглядности предлагаю такой тест. Прошу назвать несколько самых известных злодеев. (Чикатило, Джек-потрошитель, Гитлер, пират Сильвер и т.д. С десяток быстро набирается.) Потом прошу – выдающихся личностей. (Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон.) Спасибо. Хотя жертвы этих посерьезнее будут. Прошу назвать самых красивых женщин истории. (Называют, в основном, современных манекенщиц, но и кое-кого из древности, включая Клеопатру, которая красивой-то ой как не была.) Потом прошу назвать самых богатых людей истории. (О, тут от Креза до Абрамовича.) А в конце прошу назвать православных святых. Живем-то мы в России, и это реперные точки нашей ментальности.

Увы. Двух-трех.

…………………………….

Кажется, Женька его звали, не уверен, не помню. Паренька, которого в числе тысяч послали в Чечню. У родителей денег не было отмазать от армии, а может, и не хотел отмазываться, такие тоже бывают. Вот и пошел паренек в армию. И дальше – в Чечню. Попал в плен. Ему говорят: ты рядовой солдатик, мы тебя убивать не станем, только крестик выброси. Но не выбросишь – голову отрежем.

Может, у них в деревеньке все такие, может, еще что, но крестика паренек не выбросил. Голову отрезали.

Паренька причислили к лику святых. Но как его зовут, я не знаю. Кажется, все-таки, Женька.