Обзор произведений июньского ТОПа (продолжение)

Пушкин. Михаил Эндин

https://poezia.ru/works/183109

 

«Так или иначе, даже на амхарском ощущается: Александр Сергеевич – великий поэт» (Берхану Шиберу, эфиопский кинорежиссёр, изучавший русскую литературу в России)

Читая эти два стихотворения, снова думаешь о том, что Пушкин близок не какой-то определённой нации, расе, а обычной человеческой душе. В первом стихотворении Михаил Эндин выбрал тон, которым любил изъясняться сам А.С. И мы можем проследить путь лёгкого погружения к корням. И в пути этом не понадобится ни хлеб, ни какая-либо другая пища. Разве что крепость граппы, которая облегчит нужный отрыв. Пушкин неизъяснимо тянулся к дальней родине. В моменты печали особенно сильно. Словно чувствовал в ней потенциальную опору для своей вдохновенно мятущейся души. Автор сумел сказать об этом очень естественно, с теми оптимизмом и иронией, которыми столь богаты труды Поэта.

Второе стихотворение более раздумчивое, со второго катрена меняется ритм и схема рифмовки, словно один-два такта фортепианной пьесы надо играть скрещенными руками. И вот уже читатель в сердце Петербурга, в последнем жилище Поэта. Картина кажется пасмурной, но светлой, как будто через плотные облака изо всех сил пытается пробиться солнце. И здесь мы видим совсем другого Пушкина, не обращённого к читателю. Но у последнего не возникает грустного чувства от неполученного ответного приветствия. Он любуется тем, что видит, и в прохладном Петербурге ему тепло от того, что Пушкин рядом.

 

 

Три клоуна. Аркадий Шляпинтох

https://poezia.ru/works/183454

Хотя я уже привыкла к глубине философской мысли в стихах Аркадия Шляпинтоха, меня поразило то, как полно раскрыта тема. Речь идёт не столько о так называемом «синдроме клоуна», сколько о доступной возможности пережить свои собственные слабости и неловкости-неудачи в ком-то другом, кто с готовностью делает нечто, позволяющее зрителю почувствовать себя сильнее того, с кем на его глазах происходят неурядицы. Большинство людей впитало из культуры, что обнаруживать присущую абсолютно каждому человеку ситуативную слабость и неуклюжесть – стыдно и даже опасно. А клоун свободно «рыдает на показ», «обо всём, о том же, что и мы». И собственным когда-то пережитым не слишком приятным ощущениям, связанным с подобными проявлениями так легко затеряться на фоне клоунской «игры в неуклюжесть». Теперь все смотрят на него, и даже я сам сейчас смотрю не на свои, а на его неловкости, по сравнению с которыми мои – почти что ерунда. И хочется смеяться от радости ощущения этого контраста, который можно приравнять к сиюминутному внутреннему спасению.

И всё же, это только поверхность. Из всех трёх стихотворений становится ясно, что речь также и о наличии в жизни конкретного человека кого-то, кто сознательно позволит ближнему не чувствовать своей слабости. И в неоднозначной ситуации сделает так, что оплошавший ближний будет возвышен. Или даже изначально организует общение с такой позиции, чтобы дорогому человеку было комфортно, несмотря ни на что. И при этом полон внутренней силы, поэтому остается собой, на каком бы языке ему ни пришлось говорить.

 

 

Поэт не имеет возраста… Олег Духовный

https://poezia.ru/works/183513

Это очень тонко-чувственное, эротичное и одновременно целомудренное стихотворение, написанное близким жизненным языком. Его хочется слушать, как грустную – и вместе с тем сладкую музыку. Хочется рассматривать, как знакомый узор, в котором вдруг стали угадываться иные диковинные сплетения. Колеблющийся и в то же время эмоционально устойчивый ритм проникает в читателя и на время становится его собственным.

Та часть личности, которая есть поэтическая ипостась, в самом деле не имеет возраста. У неё всегда возраст времени. Прошлое ли, будущее, настоящее. Куда потянет вдохновение.

Хворост – это то, что легко воспламеняется и хорошо горит. Но недолго. Для поддержания огня продолжительное время его нужно много. В стихи попадает нечто уже пережитое, т.е. те самые «сухие ветки». А если переживание в процессе, это выглядит как «не пишется». Но на самом деле пишется, где-то внутри.

Сумрачность огня и шальная порода – это то, что забирает ресурс. Но делает этот процесс приятным для отдающего, который, по сути, проживает свою нереализованную свободу в чужой, лишенной привязанностей, оттого проявленной мощно и ярко.

Великолепны и глубоки образы нательного крестика и гладко выбритой памяти. Образ крестика – хотя его можно рассмотреть как ситуативный – неспроста появляется в стихах и похож на намерение отдать возлюбленной всего себя, и даже больше. И лёгкость её отношения к этому дару – смех, радостный и ничего не гарантирующий. Второй образ направлен на отражение желания забыть, получившего обратный результат. На самом деле главный герой сделал память в некотором роде похожей на природу своей возлюбленной. Гладко выбритая память, так похожая на часть прекрасного тела, не пускает его и к самому себе. Потому что там сейчас больно. Она внешне идеальна, эта память. Но и бесплодна.

Жизнь без любви вырождается в старость.

А поэт не имеет возраста. Потому что вдохновение без любви, в её самом глубоком понимании, невозможно.

Бог в помощь тебе, перелётная птица! – такое здесь великое понимание природы другого человека и почерпнутая в собственном чувстве сила не чинить препятствий, несмотря на боль…

Сюжет этого стихотворения – один из самых прекрасных незакрытых гештальтов, которые мне доводилось встречать.

 

 

Treachery. Сергей Буртяк

https://poezia.ru/works/183450

Если бы меня попросили высказаться в двух словах, я бы сказала «прекрасный рэп». Учитывая всё же допитый виски, можно было бы добавить психоделический. Из-за его футуристичности и ёмкости. Мысль в стихотворении выборочно зашифрована, символы выглядят знакомыми, но по факту таковыми не оказываются. Здесь довольно места читателю. И вместе с автором, и самостоятельно он может переосмысливать нечто очень привычное. Юмор? Он здесь тоже улавливается. Горьковатый.

Образы раскрывают свои глубины и, например, «Старая чужая квартира за груду денег в месяц, да ещё и выгонят скоро…» обретает дополнительный смысл – так способна почувствовать себя и человеческая душа в отведённом судьбой жизненном пространстве, пытающаяся нащупать соответствие между собой и тем, что окружает. «Плоскость» классического «идиота», шарообразная плотность «барана», заявленные как не имеющие смысла и толку, вовсе не выглядят бессмысленно. Напротив, их суть и прок расширены за пределы общепринятых рамок. И в рамках всем этим действительно не воспользоваться.

Самый, на мой взгляд, теургический образ – трудно пьющийся виски, который всё-таки допивают. Жизнь ли это, которую надо прожить во что бы то ни стало? Путь ли, который в определённый момент надо пройти? Но речь идёт и о внутренней силе, которой хватило на преодоление.

Далёкий пляжный тир в Одессе и слетающие на раз-два банки – так же легко когда-то побеждались и трудности. До самого горизонта – неизвестная, желанная, манящая жизнь. И внутреннее тёплое море, своим шумом заглушающее всю внешнюю мерзость.

Образ кота также выходит за пределы просто кота. Словно какая-то часть души удивлённо наблюдает за происходящим, незаметно пряча всё самое ценное в укромное местечко до лучших времён.

Телефон, заряжающийся на расстоянии вытянутой руки, как готовность быть рядом, и «звонить больше некому», похожее на выбор… И treachery… Кто и кого? Сам ли недосмотрел от желания верить, что люди лучше, чем они есть, ближний ли внезапно сорвался во-что-то гадкое… Сложно сказать. Treachery просто существует в этом мире. И оно не слишком понятно главному герою. Оно ему полузнакомо. Похоже, в нём самом этого просто нет. Упомянутый ранее кот удивляется происходящему и использует язык ощущений, чтобы транскрибировать полученные извне сигналы в своей системе. Кот понимает главное: всё самое ценное надо как-то защитить. Главный герой верит коту, но treachery для него не впервые. Хотя всё равно толком не появилось в родном языке. Поэтому он говорит о своих чувствах – в общем-то, не находя обличающих слов для тех, кто их заслуживает. Treachery просто существует в этом мире. А человек, внутри которого оно звучит на получужом языке, пересёкшись с теми, кто всё-таки нашёл его в своём словаре, вместо обвинений напишет настоящие, глубокие стихи.

 

 

Девичьи руны. Кохан Мария

https://poezia.ru/works/183228

Ритм этого стиха завораживает. Кажется, что руническая вязь ткётся самим читателем, его внутренним голосом. С одной стороны, это напоминает легендарный эпос. Но размышляя над стихами Марии Кохан, я всё же вижу разницу. В старых преданиях речь больше идёт о внешних взаимодействиях. Правильно организованные, они в прямом смысле помогали выжить. Согласно задачам сегодняшней жизни, ключевые взаимодействия происходят внутри самого человека. Более, чем когда-либо человеку полезно осознать личную ответственность, вплоть до нюансов. Другими словами, это про «познакомиться с собой».

Главная героиня стиха бежит в лес. И бегство её стремительно, из-за чего она ранит ноги. Кровь остаётся во мхах горьковатой целебной ягодой. Как письмо тому, кто сорвёт и съест её. Как понимание действительной важности и ценности чего-то маленького.

В песню, льющуюся из сердца, встраивается нечто чужеродное, изнутри разрушающее. Тому способствует шершень, пособник Хийси. И вот, песня отравлена. Дева это понимает, потому устраняет себя из системы бытия. Это также проявление любви к внешнему. Чтобы никого не коснулась зараза. Затхлое, как куриный остов, дыхание, мне представляется чем-то, что для всех общее, потому одна часть потенциально имеет доступ к другой. Дева дышит. Зло тоже дышит. Потому возможет контакт и взаимодействие. Можно ли было его избежать? Только относительной удалённостью. Но где-то было упущено что-то важное, из-за чего дистанция сократилась. Это не путь в сторону пропасти. Скорее, в силу каких-то обстоятельств незаметно завязавшийся узел, благодаря которому сблизились участки нити.

И дева уходит в чащу леса. И там, в то время, когда лунный диск несёт в себе свободное пространство, дева достраивает его своими песнями. И лишь в полнолуние такой возможности нет. Возможно, и встроившееся злое слово воспользовалось переходным состоянием души. Но как луна меняет свои видимые формы, так и душа переживает разные состояния. Поэтому непрерывно находиться в целостности невозможно, поскольку противоречит замыслу. Судя по всему, луна осознанно, а потому – избирательно позволяет вплетать в свой свет. Благодаря чему способна отцедить и не впустить злое слово. И очень похоже, что дева учится у неё этому. Потому что есть вероятность, что дева просто чувствует: что-то стало не так, но где, в чём именно причина, пока не понимает. Луна для неё – аналог собственной женской природы. И в этой своей природе она и ищет ответ.

Каждое новолуние дева расплетает косы. И постепенно, в течение лунного цикла, туго их заплетает. Это подобно регулярному омовению, необходимому ещё и по той причине, по которой дева оказалась в лесу.

А взаимодействие с миром, который она покинула, довольно долгое время происходит через луну, очищающую песню девы и защищающую её в трудный период своеобразного горнила. И для всех песня девы угадывается в далёком лунном свете. Лишь на дворе луны, которую правильно сравнить с собственной сутью, руны можно рассматривать близко. Дева почти научилась. И вполне может быть, что это уже другие руны, петь которые можно, оставаясь в своих пределах, подобно луне. И ещё думается, зло, появление которого привычно связано с темнотой, чаще совершается при свете и на виду.

Ещё примечательно, что изначально Хийси считался духом леса, в том числе к нему и сбежала дева. Возможно, присвоение ему злонамеренности связано с развившейся разобщённостью человека со своими условно-«тёмными» сторонами. Это также подтверждает, что всё изначально находится внутри самого человека. И мощь его – в определённом внимательном взаимопонимании собственных, в том числе дремлющих или отвергнутых сил.

 

 

Звёзды, что ли, жалят в уши… Владимир Старшов

https://poezia.ru/works/183417

Стихотворение из тех, которые очень похожи на заговор. Чёткий ритм и непрерывная смена образов упраздняют внешнее поле читателя и мгновенно вовлекают в собственное. Жгучесть звёзд; комариная печаль над Тунгуской, несущая в себе еле слышную песню прекрасной шаманки; ветер, помогающий или мешающий демонам катить луну, от смещения которой на небе скрипят созвездия; чья-то лодка, суть и облик которой отданы мотору, подобная пустоте вокруг бьющегося сердца; Большая медведица, зовущая свои звезды, но слова так и остаются внутри, только их дрожь их невысказанности раздаётся в пространстве; некто, обнимающий лес за плечи и тем самым его удерживающий; сосны, чьи лапы подобны журавлиным крыльям. В сжатом пространстве собираются и проявляются многие силы и, подобно ветру, собранному из многих потоков, обдувают главного героя со всех сторон. Где-то голоса их перемешиваются, и попытка распутать ближайший клубок приводит к другому, ещё более запутанному клубку.

кто я? где мой камень? – очень ожидаемый здесь вопрос. Потому что вовне проявлены только те силы, которые уже существуют внутри, и какие-то из них не нашли применения в обычной жизни, поэтому выглядят незнакомыми. Несмотря на смятение, главный герой это прекрасно понимает. И ждёт тишины, где неизведанное выйдет из-под своего полога, и он его, наконец, узнает.

 

 

Жара. Никола Горячев.

https://poezia.ru/works/183131

Это коротенькое стихотворение очень эмоционально насыщенное. Как жизненный эпизод, кажущийся самым обычным, несёт в себе нечто, властно (и часто – неизгладимо) отпечатывающееся в поле восприятия, так и эта чувственно-температурная зарисовка вызывает желание в неё погрузиться и пережить. Подложив руки под щёчку, под деревом спит женщина, и сон её даже в наблюдении прекрасен. Зноен и душист недвижный воздух. Тихо, лишь неизменное жужжание пчёл сладко колет слух. И в этой тишине солнце щекочет напитанную персиковой нежностью кожу женского плеча. И всё. Но – как глоток, полный Жизни.

 

 

320-й маршрут (по дороге в пансионат МИД СССР «Дружба»).

Александр Шведов

https://poezia.ru/works/183086

Отозваться на это стихотворение мне особенно приятно, поскольку места очень и очень знакомые. И удивительно нежно и естественно-просто изложено произошедшее. Автобус, следующий с множеством остановок, в некотором роде удлиняет временной период, во время которого в двух юных сердцах естественным образом вспыхивает нечто прекрасное. Девушка оказывается более свободной, как, видимо, по времени-ситуации, так и внутренне. Юноша связан конкретной задачей, у него есть цель, может быть, не совсем его, но с ним, видимо, согласованная. То есть, он чувствует ответственность за то, чтобы путь был реализован согласно плану. А чувства не спрашивают. Они выливаются через край и вступают в диалог с прекрасной спутницей, которая конкретно на них отвечает. Но, как часто бывает и в юности, и вообще, никто не решился. Ещё это стихотворение особенно понятно и близко, потому что у меня тоже была ситуация, когда нравившийся юноша, оказавшись со мной в одном вагоне пригородной электрички, предложил выйти раньше и пройти до нужной станции пешком. Я побоялась опоздать. А может, что-то другое остановило. Но даже спустя время в его взгляде я читаю недосказанность. Видимо, точно такую же он читает в моём. Бывает.

Стихотворение оставляет тонкое и тёплое эмоциональное послевкусие. Словно намёк на возможный иной исход событий.

 

 

Будущие соседи. Сергей Погодаев

https://poezia.ru/works/183549

Вчитываясь в это глубокомысленное стихотворение, сильнее всего в нём я уловила желание главного героя не оставаться одному даже в небытии. Понятно, что выбирать не приходится, всё, в общем, как в жизни. Рядом окажутся случайные люди. И уже как будто не представится возможности подойти ближе и узнать друг друга через беседу или почувствовать через совместное приятное времяпровождение. Потому что человеку знаком только такой способ взаимодействия. И в навыке только он.

Также здесь можно проследить и желание быть замеченным или даже узнанным. Поэтому главный герой, размышляя об исходе, начинает обращаться к потенциальным ближним заранее, в некотором роде мастерит пространство, представляя его, насколько ему это доступно из текущего момента. Тема сложная и неоднозначная. Но я бы сказала, что это всплеск чего-то светлого, что, приглядевшись, можно было бы приравнять к любви, принимающей рядом себе подобных.

Стихотворение представляет собой стопный логаэд, по форме удачно сочетающийся с выбранной темой, во второй части можно наблюдать ослабление ритмических акцентов, которое усиливает ощущение неопределённости. 

В стихах Сергея Погодаева всегда вдоволь практической философии и скрытой иронии. Всё очень живо, жизненно и понятно.