Стихи-размышления о времени, о его течении в ограниченных рамках одной человеческой жизни, когда выражение о его неумолимом беге воспринимается как ощутимая реальность, а не отвлеченная поэтическая метафора. Три стихотворения связаны временным контекстом, в котором сны о прошлом или смешанные чувства радости и сожаления при завершении творческой работы – это проекции на этап завершения в расширительном смысле. Если бы только время убегало тише... Эти стихи полны ностальгии, светлых нот в память былых надежд, многие из которых не сбылись, мрачного сожаления и тревожащих настроений.
Всю эту гамму чувств вызывают стихи, прочитанные по-русски благодаря чуткому таланту Владимира Кормана воспринимать тончайшие вибрации лирического чувства иноязычной поэзии и родного языка.
Об авторе стихотворений: Авангардистская поэзия Эшбери, обычно причисляемого критиками к нью-йоркской школе, сложилась в поле влияний Одена, Стивенса, Пастернака, французских сюрреалистов, которых он много переводил, а также американского художественного авангарда (Дж. Кейдж, Э. Уорхол и др.). Перевёл на английский книгу Артюра Рембо "Озарения".
Сара Тисдейл тонкий лирик. Ее поэзии, наполненной остротой и экспрессивностью, присущи простота и краткость. Лирическая сущность ее поэзии включает наличие драматического сюжета, на фоне которого возникает эмоция. При этом важно, что интеллектуальный концепт, лежащий в основе эмоции, всегда подчинен у Тисдейл эмоциональной притягательности.
Зажег гибискус факелы к утру
(Люби меня, мой милый, жизнь не ждет).
С горящих пуансеттий на ветру
Багровый лист срывается в полет.
В этой связи вспоминаются слова Альфреда Хаусмана из его эссе "Имя и природа поэзии": "И вправду, поэзия представляется мне явлением скорее телесным, чем интеллектуальным... Я по опыту знаю, что, бреясь, мне лучше следить за своими мыслями, поскольку, если в память ко мне забредает поэтическая строка, волоски на моей коже встают дыбом, так что бритва с ними уже не справляется".
По-моему, Ида Лабен хорошо почувствовала эту особенность поэтического дара Сары Тисдейл – до мурашек по щеке:
Ждет ящерка, головку приподняв, –
Целуй меня, пока не умер зной!
В тени ветвистой сейбы спрячь меня
От коршуна, что кружит надо мной.
Стихотворение было впервые опубликовано в "Дейли телеграф" 3 ноября 1930 года под названием "День мертвых", за восемь дней до Дня перемирия 11 ноября, двенадцатой годовщины окончания Первой мировой войны. Это острая атака на лейбористское правительство. Формальным поводом к написанию стало информирование иностранных официальных посетителей о том, что они не должны чувствовать себя обязанными возлагать венки к Кенотафу в Уайтхолле или к могиле Неизвестного солдата в Вестминстерском аббатстве, "если только их чувства действительно не побуждают их к этому".
Убежденный патриотизм Киплинга, его работа в Комиссии по военным захоронениям, гибель его сына Джона в 1915 г. подпитывали его неприязнь к идеям разоружения и передачи власти Индии, которые обсуждались в то время в противовес принципам насущной необходимости для нации сохранять бдительности против своих врагов и дорожить имперскими связями.
Киплинг был обеспокоен массовыми антивоенными настроениями в стране, которые он приписывал изощренной пропаганде Лиги Наций и официальной политике правительства. Встревоженный конференцией по разоружению, проходившей в Лондоне весной 1930 года, он опубликовал стихотворение "Воспоминания", в котором выразил свое горькое разочарование и негодование попранием дорогих ему ценностей – и которое Ольга Нуар представила нам в своем переводе, талантливо передающем как букву, так и дух этого стихотворения Киплинга.
Хочу обратить внимание на содержащиеся в стихотворении отсылки к цитатам из Евангелия от Марка, глава 9, стих 44: "идеже червь их не умирает" и Евангелия от Матфея, глава 23, стих 4: "связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их", что нашло выражение в переводе.
