Райнер Мария Рильке. Магия

Поразительно точный

Перевод  двоеточий.

Хорошо звучит, и передаёт точно мысль и образы Рильке. Это всё же искусство, когда читаешь перевод и думаешь, а, может, Рильке написал по-русски. (Хотя Рильке действительно писал русские стихи. Но они не так замечательны, как на немецком:)

Доброго дня, Вячеслав!
Мне тоже перевод понравился. Особенно второй катрен.
Смущает только 4-ая строка. После Ситницкого с его бессмертным "рожают же" у меня аллергия на подобного рода выражения. Поэтому "в искусстве же" резануло мой слух. Но это, возможно, мои проблемы. В "огнём вернётся прах" мне не очень нравится "вернётся". Здесь точнее, кмк, "становится". И вообще, лучше смотрится не "станет" и не "вернётся", а "пеплом становится пламя" и "огнём становится прах" (глаголы в этом времени – не в будущем).
Здоровья и всех благ!
С бу,
СШ

- "звонит" -
нас правят грамотеи,
но ни один так и не понят,
кто прав - они, или же те?.. и
тем не менее все звонят...

Двоеточий стало на треть меньше, зато произросло тире. Если тире это возбужденная запятая, то здесь был Пушкин, а вовсе не Буало. Но Пушкин услышал пение глухого и ушел.

Странно, что среди прочих похвал только Андрей Гастев обратил внимание на сигнал голубке "в звуках пения глухого"...
Не уверена, что Рильке при всём его знании или незнании русского языка написал бы так по-русски, тем более, что и на родном языке он выразился несколько иначе.

Приветствую, Вас Яков! Спасибо! Вас всегда интересно читать... У меня сегодня и завтра рабочие дни, поэтому смогу отвечать по частям, как время позволит.

 

Яков: «...в оригинале этот странный знак препинания во второй строчке "-:" на самом деле - два знака.  Сначала чёрточка, так называемый Ergänzungsbindestrich после сложных слов имеющих одну общую составляющую, потом обычное двоеточие перед перечислением. Пример: die Miet- und Kaufpreise... Рильке всобачил сюда этот знак чтобы подчеркнуть в слове "Gebilde" образование, связывание разный понятий этим словом. То есть всё-таки это важно.»

 

Нет, Яков,  всё немного не так. Знак во второй строчке оригинала – это не «Ergänzungsbindestrich» (дефис),  а «Gedankenstrich» (тире). Поэтому и сказанное Вами об  одной общей составляющей после сложных слов и про связывание  разных понятий словом «Gebilde» не имеет прямого отношения к этому стихотворению в целом и к этой строке в частности.  Тире в данном предложение предлагает читателю сделать паузу, которая потребуется для того, чтобы он (читатель) активизировал своё внимание, поскольку «мимоходом» следующую часть предложения не уяснить. По этой же причине (пауза в чтении) в оригинале (и в переводе) вторая строка – укороченная (четыре стопы).

 

В любом случае, спасибо, что обратились к теме знаков препинания. Думаю, что двоеточие после тире в первой строке будет всё-таки нелишним. 

PS. Вина в вашем заблуждении в части дефиса, частично, моя. До сегодняшнего дня на этой странице в представленном варианте оригинального текста во второй строке был дефис. Но должно быть - тире.

Яков: «... во всех источниках там этот самый коротенький Еrgänzungsbindestrich, 

не отделённый от слова Gebilde пробелом...»

Ну, полно Вам, Яков... К «источникам» Вы забыли дописать: «не внушающих доверия». Вот передо мной 2-й том (стр. 375) комментированного издания “Rainer Maria Rilke. Werke” в четырёх томах. Изд. “Insel”, 1996г.  На полке рядом – 6-й том (стр. 269) из десятитомника “Deutsche Gedichte und  ihre Interpetationen”, Изд. “Insel”, 2002г.  Чуть дальше – однотомник “Rainer Maria Rilke. Die Gedichte”, Изд. “Insel”, 1986г (стр. 960).  Везде – во второй строке этого стихотворения после слова "Gebilde" стоит тире и никак не дефис. Давайте в этой части на этом поставим точку.

- я одного не понимаю, зачем переводить эти замшелые догмы про возрождение из пепла чего-то там?.. прах он и в Африке прах и, увы, ничем другим, кроме как удобрением, ему не стать... а это вот что такое - "невидимый звуковой сигнал"?.. неее... я бы такой живучести Рилькиной поэзии не позавидовал... да перечитай он эту галиматью,  а тем паче в переводе на варварский язык, дожив до более преклонных лет, и сам бы наверняка устыдился... я так думаю... :о))bg

Что-то с детства знакомое, долго в вспоминал))))

В истинном золоте блеска нет;
..................................................
Зола обратится огнем опять,
В сумраке луч сверкнет,
Клинок вернется на рукоять,
Корону Король обретет!

О «звуках пения глухого». На этой страничке (а со вчерашнего дня - и на другой «площадке») прозвучали критические  замечания в адрес процитированного словоприменения  в переводе «Магии»  Рильке (здесь и далее курсив мой, - В.М.):

 

«Странно, что среди прочих похвал только Андрей Гастев обратил внимание на сигнал голубке "в звуках пения глухого"... Не уверена, что Рильке при всём его знании или незнании русского языка написал бы так по-русски...».

 

«... "пение глухого" мне тоже сразу бросилось в глаза. Ещё потому, что словосочетание "глухой звук" или "глухой голос" на слуху у русского человека. "Глухое пение" уж очень экзотично выглядит»...

 

«Рильке у каждого свой. Одних манит звуками пения глухого, других заставляет подумать или хотя бы призадуматься...»

 

Напомню, что речь идёт о двух заключительных строчках стихотворения Рильке «Магия»:

 

(7) «und ist doch wirklich wie der Ruf des Taubers,
(8)   der nach der unsichtbaren Taube ruft.»

 

В моём переводе

 

(7) «Так голубь в звуках пения глухого

(8)  сигнал невидимой голубке шлёт.»

 

Поскольку выше  подчёркивалась важность «ассоциативного мышления», давайте обратимся к седьмой строке оригинала, к слову «голубь» (“der Tauber”) и вспомним, что  в немецком языке есть и другие значения слова “Таuber”. В частности, „ein Tauber“ – это сушествительное «глухой». Да, грамматически (в силу артикля) в стихотворном предложении двусмысленности  нет. Речь идёт о голубе. Но полифоническое звучание этого слова и ассоциации - остаются.  Гюнтер Кунерт (Günter Kunert) в критическом разборе этого стихотворения Рильке говорит о том, что «поэтические произведения, стихотворения  подобны зову голубя..; поэтическое слово само создаёт его получателя. Это своего рода парадокс: письмо производит адресата.  Стихотворение производит читателя».

 

В этом смысле поэт находится  действительно в положении «глухого»:  он создаёт произведение, предаёт его гласности, но будет ли обратная связь, отклик невидимых читателей (той самой голубки), найдётся ли вообще читатель, он не знает, не может предугадать...  По иронии судьбы, это «послание» Рильке ждало своего читателя больше четверти века и впервые  увидело читательский «свет» только в 1950 году.

 

Для меня было важным сохранить при переводе упомянутых строк возможность прочтения  этого самого второго плана.  С учётом того, что в переводе слово «глухого» находится в той же самой позиции, что и «Tauber» в оригинале и рифмуется («простое слово... в звуках пения глухого»), полагаю, что это и есть попытка приближения перевода к оригиналу на практике в более широком смысле, чем просто создание рифмованного подстрочника.

 

А что касается «ассоциативного мышления», то да, ассоциации у каждого свои. Здесь спору нет.