Комментарий к "Сонетам" У. Шекспира

«Сонеты» Уильяма Шекспира — сложный для восприятия текст. Язык елизаветинской эпохи значительно отличался от современного английского языка во всех своих элементах — в словарном составе, грамматике, синтаксисе. Особую трудность для современного читателя представляют случаи (а их множество), когда знакомые вроде бы слова употребляются автором в давно устаревших значениях. Дело усугубляется тем, что оригинальное издание Т. Торпа (1609 г.), по всей видимости, появилось без ведома автора и его вычитки, — в тексте сохранились явные опечатки, колебания орфографической нормы и темные места, дающие возможность различных истолкований. Кроме того, будучи поэтической книгой, «Сонеты» изобилуют игрой слов и всеми приемами стилистики.
По всем этим причинам есть необходимость в комментариях, которые позволили бы заинтересованному читателю ближе познакомиться с этим классическим произведением. В английской литературе подобные комментарии существуют, а на русском языке до сих пор имелся только весьма неполный (и местами неточный) комментарий А. Аникста, опубликованный в книге: «Шекспир В. Сонеты. — М., Радуга., 1984».
Осенью 2007 года я завершил свой комментарий к шекспировским сонетам. В его основу положено традиционное истолкование, состоящее в том, что сонеты 1 – 126 адресованы молодому человеку (Другу), а сонеты 127 – 152 – женщине (Темной Даме). В работе использованы словари “Oxford English Dictionary (2nd ed.)”, “New Shorter Oxford English Dictionary” и другие, а также комментарии к «Сонетам», принадлежащие британским шекспироведам, в особенности комментарий Дж.Б. Эванса (G.B. Evans), содержащийся в издании: “The Sonnets. The New Cambridge Shakespeare. — Cambridge University Press, 1996”. Учтен также упомянутый комментарий А. Аникста.
Частично я поместил свой комментарий на сайт http://sonnets-best.narod.ru; полностью он будет опубликован в виде приложения к книге «Сонетов» Шекспира в моем переводе (планируется к выходу в первом полугодии 2008 г.). Здесь я, в качестве примеров, привожу комментарии к трем сонетам —№№20, 66, 73.
Александр Шаракшанэ

СОНЕТ 20

A woman’s face with Nature’s own hand painted
Hast thou, the master-mistress of my passion;
A woman’s gentle heart, but not acquainted
With shifting change, as is false women’s fashion;
An eye more bright than theirs, less false in rolling,
Gilding the object whereupon it gazeth;
A man in hue, all hues in his controlling,
Which steals men’s eyes and women’s souls amazeth.
And for a woman wert thou first created,
Till Nature as she wrought thee fell a-doting,
And by addition me of thee defeated,
By adding one thing to my purpose nothing.
But since she pricked thee out for women’s pleasure,
Mine be thy love and thy love’s use their treasure.

Комментарий
Сонет 20 дает богатый материал для суждений о характере отношений между поэтом и его Другом. В нем юноша наделяется красотой и нежным сердцем, которые сделали бы честь женщине, но при этом ему приписываются не свойственные женщинам постоянство и правдивость. Поэт восхищается Другом, но претендует только на душевную близость с ним, оставляя физическую любовь женщинам.

с.1 face with Nature’s own hand painted — лицо, написанное рукой самой Природы. Естественная, природная красота противопоставляется здесь искусственной, поддельной.
с.2 master-mistress of my passion — Это выражение, звучащее многозначительно и даже провокационно, породило множество комментариев. Не вдаваясь в интерпретации (которых может быть много), заметим, что это место, как и весь сонет, выражает двойственное отношение автора к своему адресату; более того, сама эта двойственность, балансирование между различными чувствами, является здесь предметом поэтического осмысления.
с.4 shifting change — изменчивость; непостоянство
women’s fashion — обыкновение (свойство натуры) женщин
с.5 an eye — В «Сонетах» нередко слово “eye” употребляется в единственном числе, когда по смыслу речь идет о глазах, взгляде.
less false in rolling — (твоим глазам) меньше свойственна обманная игра (чем глазам женщин)
с.6 gilding the object whereupon it gazeth — придающими (золотой) блеск предмету, на который они глядят. Согласно представлениям эпохи, механизм зрения основывался на том, что глаза испускают лучи. Соответственно, прекрасные глаза способны своими лучами украсить («позолотить») то, на что они направлены.
с.7 hue — В оригинале Торпа это слово было напечатано как “hew”. По мнению большинства комментаторов, его следует читать как “hue” и истолковывать не в современном значении «оттенок цвета», «тон», «колорит», а в устаревшем значении «форма», «стать», «осанка», «грация». Заметим, что помимо сонета 20 существительное “hue” употребляется в «Сонетах» еще четырежды — в сонетах 67, 82, 98, 104, причем в двух случаях (сонеты 82, 104) речь идет, скорее всего, о внешности вообще, а в двух других (сонеты 67, 98) — определенно о цвете, тоне.
A man in hue, all hues in his controlling — Фраза, допускающая различные прочтения. Если для глагола “control” считать определяющей идею превосходства, доминирования, то это можно перевести как «обладаешь мужской статью, превосходящей любые стати». С другой стороны, “control” можно понимать в смысле включения частей целым; соответственно, допустима интерпретация: «обладаешь мужской статью, в которой воплощены все лучшие мужские и женские черты». (Подобная альтернатива присутствует и в том случае, если для “hue” выбрать значение «цвет», «тон» (лица).)
с.9 for a woman — в качестве женщины; для того, чтобы быть женщиной
с.10 wrought — Архаическая форма Past от глагола “work”: «создавала», «творила».
fell a-doting — влюбилась (в тебя)
с.11 by adding; также c.12: by adding one thing — прибавив нечто
me of thee defeated — Глагол “defeat” употреблен здесь в устаревшем значении «лишить (обманом)».
с.13 pricked… out — отметила; выделила. Присутствует фривольная игра на слове “prick”.
с.14 love’s use — Здесь «использование любви» можно понять в смысле физической любви в отличие от душевной близости (называемой в этой строке просто “love”), или же как произведение на свет потомства; возможна и игра на обоих значениях.

Подстрочный перевод
Лицом женщины, написанным рукой самой Природы,
обладаешь ты, господин-госпожа моей страсти;
нежным сердцем женщины, однако, не знакомым
с непостоянством, которое в обычае у обманщиц — женщин;
глазами более яркими, чем у них, но без их обманной игры,
золотящими любой предмет, на который они глядят;
мужской статью, которая все стати превосходит,
похищает взоры мужчин и поражает души женщин.
Сперва ты создавался, чтобы стать женщиной,
но затем Природа, творя тебя, сама влюбилась
и занявшись добавлением отняла тебя у меня —
добавив нечто, мне вовсе не нужное;
но поскольку она предназначила тебя для удовольствия женщин,
пусть будет моей твоя любовь, а использование твоей любви — их сокровищем.


СОНЕТ 66

Tired with all these, for restful death I cry:
As to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimmed in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disablиd,
And art made tongue-tied by authority,
And folly (doctor-like) controlling skill,
And simple truth miscalled simplicity,
And captive good attending captain ill:
Tired with all these, from these would I be gone,
Save that to die, I leave my love alone.

Сонет 66 выделяется среди других неожиданно резко звучащей темой усталости от жизни и неприятия окружающей действительности. В остальном творчестве Шекспира похожие мотивы можно найти, например, в знаменитом монологе Гамлета («Быть или не быть…»). Сам номер сонета, возможно, содержит намек на апокалиптическое «число зверя». Уникальной является структура стихотворения: оно состоит всего из двух предложений, причем первое содержит десятикратную анафору: каждая из строк 3–12 начинается с союза “And” и добавляет пункт к списку обвинений, которые поэт предъявляет миру. Нагнетание этих мрачных констатаций завершается трагической кульминацией (строка 13) и пронзительной лирической концовкой (строка 14).

с.1 Tired with all these — устав от всего этого. Список «всего этого» содержится в строках 2–12. Предикатив “tired” в основном означает «у меня больше нет сил терпеть», однако уместны и другие коннотации: «мне все это давно наскучило, надоело», а также «из-за этого моя жизнь исчерпана, я постарел».
restful — Эпитет “restful” составляет антитезу к “tired” в этой же строке: смерть несет отдохновение, покой уставшему от жизни лирическому герою.
for… death I cry — я взываю к смерти (призываю смерть)
с.2 As = Such as — Наречие грамматически примыкает к фразе “tired with all these” в строке 1 и открывает список пороков, которые поэт находит в мире.
desert — достоинство; заслуги. Здесь «достоинство» выступает в персонифицированном качестве, и далее персонификация имеется в каждой строке вплоть до двенадцатой. Назначение этого стилистического приема в том, чтобы придать всеобщий характер тому, что поэт говорит о мире. (В оригинале Торпа непоследовательно выделены заглавными буквами только некоторые из персонифицируемых существительных).
desert a beggar born — достоинство, рожденное нищим (от роду пребывающее в нищете)
с.3 needy nothing — Здесь “nothing” — антитеза “desert” в строке 2, то есть ничтожество. Эпитет “needy” тавтологически усиливает этот смысл ничтожности, отсутствия достоинств; выражение “needy nothing” можно передать как «жалкое ничтожество», «убогое ничтожество».
trimmed in jollity — Здесь “trimmed” означает «наряженный», «разодетый» а “jollity” употреблено в устаревшем значении «пышность», «великолепие», «роскошь». При этом возможна игра на другом значении “jollity” — «веселье», «празднество», а также ассоциация с шутовством.
с.4 faith — 1) вера (не обязательно в христианском смысле); 2) верность
unhappily — Наречие “unhappily” имеет здесь значение, которое было в употреблении с начала 16 в. до середины 17 в. — «злобно», «злонамеренно»; однако и более общее значение, «к несчастью», возможно, также следует учитывать.
faith… forsworn — от веры отреклись
с.5 gilded honour — По стилистическому механизму метонимии, «честь», «почести» (honour) здесь названы «позолоченными» (gilded), поскольку они символизируются золотыми знаками отличия (цепями и пр.); одновременно эпитет “gilded” содержит указание на чисто внешний, фальшивый характер этих почестей.
shamefully — постыдно
misplaced — Здесь, в отношении почестей, “misplaced” означает, что они воздаются не тому, кто их заслуживает.
с.6 maiden virtue — девственная добродетель (нравственность; целомудрие). Это можно понимать конкретно, как добродетель девственниц, или в более широком смысле.
rudely strumpeted — Поскольку “strumpet” означает «проститутка», “strumpeted” можно перевести как «проституирована»; наречие “rudely” (грубо) добавляет к этому экспрессивности, составляя параллель и контраст с “maiden”. Не совсем ясно, однако, что имеется в виду: что добродетель торгует собой, или что добродетель принуждают продаваться.
с.7 right perfection — истинное совершенство
wrongfully disgraced — Здесь “disgraced” означает «опозорено», а “wrongfully” — «ложно», «несправедливо», то есть “wrongfully disgraced” можно перевести как «оклеветано». С другой стороны, глагол “disgrace” употреблялся до конца 18 в. еще и в значении «обезобразить», «изуродовать», которое здесь может быть уместным, если под «совершенством» понимать красоту.
с.8 strength by limping sway disablиd — Здесь “sway” означает «власть», «правление», а “limping” — «шаткая», «неустойчивая» (присутствует также ассоциация с прилагательным “limp” — «вялый», «слабый»). Словосочетание “limping sway” содержит внутреннее противоречие, оксюморон, который подчеркивает неестественность такого явления. «Силу» (strength) здесь можно понимать по-разному, в более или менее широком смысле; возможно, эта неоднозначность допущена автором намеренно.
с.9 art — искусство; литература. Учитывая профессию автора, комментаторы подчеркивают, что “art” может означать искусство театра.
tongue-tied by authority — (искусство, которому) властью связан язык. В строке 9 фигурируют два противостоящих персонифицированных субъекта — «искусство» и «власть»; подобные пары имеются также в строках 10–12.
с.10 folly — 1) глупость; 2) прихоть, каприз, блажь
doctor-like — с ученым видом
skill — знание; мастерство; опыт
с.11 simple truth — безыскусная (наивная) правда (честность)
miscalled — Глагол “miscall” здесь употреблен в значении «(бранно) обозвать», «прозвать».
с.12 captive good — находящееся в неволе (порабощенное) добро
attending — прислуживающее
captain ill — Здесь употребленное атрибутивно “captain” означает «занимающее главенствующее положение» (зло). “Captive good” и “captain ill” составляют параллельную конструкцию и антитезу, подчеркнутую аллитерацией.
с.13 from these would I be gone — от (всего) этого я бы ушел. В следующей строке поясняется, что речь идет о смерти.
с.14 Save that to die = Except that if I die
my love — Относится к возлюбленному Другу поэта.

Устав от всего этого, я взываю к успокоительной смерти, —
устав видеть достоинство от роду нищим,
и убогое ничтожество, наряженное в роскошь,
и чистейшую веру, от которой злобно отреклись,
и позолоченные почести, позорно оказываемые недостойным,
и девственную добродетель, которую грубо проституируют,
и истинное совершенство, которое оклеветано,
и силу, которую шаткое правление сделало немощной,
и искусство, которому властью связан язык,
и блажь, с ученым видом управляющую знанием,
и безыскусную честность, которую прозвали глупостью,
и порабощенное добро в услужении у главенствующего зла, —
устав от всего этого, я бы от этого ушел,
но меня останавливает одно: умерев, я оставлю свою любовь в одиночестве.

СОНЕТ 73

That time of year thou mayst in me behold
When yellow leaves, or none, or few, do hang
Upon those boughs which shake against the cold,
Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang.
In me thou seest the twilight of such day
As after sunset fadeth in the west,
Which by and by black night doth take away,
Death’s second self, that seals up all in rest.
In me thou seest the glowing of such fire
That on the ashes of his youth doth lie,
As the death-bed whereon it must expire,
Consumed with that which it was nourished by.
This thou perceiv’st, which makes thy love more strong,
To love that well which thou must leave ere long.

Комментарий
Один из самых знаменитых, сонет 73 имеет уникальную метафорическую структуру: поэт говорит о своей старости и приближающейся смерти, последовательно используя для этого три известные метафоры: осени, заката дня и затухающего костра, каждую из которых он разрабатывает с большим искусством. Неожиданная, утверждающая любовь концовка не опровергает этого меланхолического содержания, а придает всему стихотворению щемящее лирическое звучание.

с.1 That time of year — Из строк 2 – 4, которые являют пример чрезвычайно развернутого поэтизированного перифраза, становится ясно, что речь идет о поздней осени, которая, в свою очередь, служит метафорой старости.
behold — 1) видеть; заметить, узреть; 2) созерцать, смотреть
с.2 or none, or few (= either none or few) — (листьев на ветвях) или нет, или осталось мало. Метафорические «листья» здесь, вероятно, символизируют красоту и здоровье, которых человек лишается в старости.
с.2–3 shake against the cold — Здесь “cold” следует понимать как холодный ветер; при этом буквальный смысл «ветви трясутся на ветру» соединяется с переносным — «ветви дрожат от холода». Метафорический смысл «холода» — тяжкий и горестный для человека характер старости.
с.4 Bare ruined choirs — Место, породившее многочисленные комментарии и дискуссии. В оригинале Торпа оно было напечатано как “Bare rn’wd quiers”; исправление “quiers” на “choirs” обосновано тем, что до 18 в. существительное “choir” альтернативно писалось как “quire”. (“Quire” может также означать «манускрипт из восьми страниц, образованный сложением четырех листов» или, расширительно, любую небольшую несброшюрованную книгу, однако интерпретация строки 4 на основе этого значения затруднительна.) Приняв здесь “choirs”, это слово следует переводить как «клирос», или «хоры». По мнению некоторых комментаторов, образ разрушенного клироса мог быть навеян руинами монастырей, которых было много в Англии после правления Генриха VIII с его политикой секуляризации церковных земель.
late = lately
sweet birds sang — Здесь “sweet” можно перевести как «милые», «прелестные», или «сладкоголосые». Метафора пустых разрушенных «хоров», где еще недавно пели птицы, допускает различные истолкования, однако если выше облетевшие «листья» символизируют утраченные здоровье и красоту, то здесь «сладостное пенье птиц» — это, вероятно, былая молодость души: радость жизни, надежды, творческие силы.
с.5 In me — Повторяет “in me” в строке 1, составляя неправильную анафору.
twilight of such day — Здесь “day” означает «дневной свет» — конкретно, его остатки после захода солнца.
с.5–6 In me…/…west — День как метафора человеческой жизни и, соответственно, вечер как метафора старости являлись общими местами ренессансной поэзии, однако автор «Сонетов» многие расхожие метафоры развивал по-своему. В данном случае, при том что общий метафорический смысл сказанного в строках 5–6 не вызывает сомнений, не так просто однозначно ответить, что следует понимать под «угасающим светом». Просматривая «Сонеты» с этой точки зрения, мы обнаруживаем, что слово “light” (свет) в них всегда употребляется только метафорически, причем в разных случаях свет символизирует: 1) жизнь вообще, «белый свет», на который рождается человек (“main of light” в строке 5 сонета 60; “gracious light” в строке 1 сонета 7); 2) жизнь человека, интенсивность индивидуального существования (“thy light’s flame” в строке 6 сонета 1); 3) применительно к Другу — совершенство, затмевающее день (“thy much clearer light” в строке 7 сонета 43) и освещающее творчество (“thou thyself dost give invention light” в строке 8 сонета 38); 4) вдохновение, силу поэтического воображения (“pow’r to lend…light ” в строке 4 сонета 100). В метафоре угасающего света в сонете 73, возможно, соединяются некоторые (или все) из этих символов.
с.7 by and by — 1) немедленно, сразу; 2) вскоре
black night — черная ночь. Метафора смерти, где тавтологичный эпитет “black” выполняет стилистическую роль — подчеркивает кромешность, абсолютность ночи. Словосочение “black night” составляет параллель к “twilight of… day” в строке 6.
с.8 Death’s second self — «второе я» смерти. Необычный пример того, как внутрь одного образа вложен другой, так сказать, обратного действия: все второе четверостишье представляет собой развернутую метафору, в которой старость и смерть уподобляются, соответственно, закату дня и ночи; при этом элементом поэтической картины сумерек выступает уподобление ночи смерти.
seals up all in rest — Здесь “seals up” означает «плотно закрывает», «запечатывает», как в ларце или сундуке (ср. “Time’s chest” в сонете 65); здесь таким «сундуком» выступает “rest” — покой, неподвижность. С другой стороны, некоторые комментаторы указывают на возможную игру слов, поскольку в елизаветинскую эпоху написание “seal” мог иметь другой глагол — “seel”, который являлся термином соколиной охоты и означал «закрыть глаза соколу». (Охотничьи соколы (hawks) упоминаются в сонете 91.)
с.9 In me — Продолжение анафоры в строках 1 и 5.
glowing — В глаголе “glow”, который трудно перевести на русский язык одним словом, соединяются идеи света (блеска) и тепла (жара), исходящих от огня. В данном случае, с учетом контекста, “glowing” можно передать как «тление».
fire — Из разных значений существительного “fire” (огонь, очаг, пожар и т.п.) контексту больше всего соответствует «костер».
glowing of such fire — Конструкция, параллельная к “twilight of such day” в строке 5 и, неточно, к “That time of year” в строке 1.
с.10 That… his — Относится к “fire” в строке 9.
ashes of his youth — Здесь, как и во втором четверостишье, в метафору вложена обратная метафора: старость уподобляется затухающему костру, а начало горения костра уподобляется юности.
с.11 death-bed — ложе смерти. Имеются в виду “ashes” (угли, зола) в строке 10.
expire — погаснуть. Присутствуют ассоциации с другими значениями глагола “expire”: 1) выдохнуть; испустить последний вздох; 2) истечь, закончиться (о сроке).
с.12 Consumed with that which it was nourished by — Поглощенный тем (же), что его питало. В плане вещественного образа речь идет о том, что топливо, питавшее костер, став золой, мешает ему гореть, гасит его. О метафорическом смысле этого образа можно строить самые разные предположения. (Ср. также “Feed’st thy light’s flame with self-substantial fuel” в сонете 1.)
с.13 This — Имеется в виду все упомянутое выше (старость и близкая смерть поэта).
perceiv’st — осознаешь; понимаешь; постигаешь
thy love — твою любовь (ко мне)
с.14 To love that well which thou must leave ere long — (это заставляет тебя) больше любить (ценить) то, с чем ты должен вскоре расстаться. Что именно означает здесь «то», можно истолковать по-разному, но очевидная и предпочтительная интерпретация — поэт, общение с ним, его любовь и его творчество.
с.13–14 which…/…long — Следует отметить, что существует возможность совсем другой интерпретации всей концовки; именно, если под “thy love” понимать самого поэта, то предложение можно прочесть следующим образом: «это делает меня (поэта) сильнее, заставляя больше любить то, что мне придется вскоре покинуть». При некоторой натянутости такого варианта, нельзя исключать, что двусмысленность допущена автором намеренно.

Подстрочный перевод
Во мне ты видишь то время года,
когда желтые листья, — их или нет, или осталось мало, — висят
на ветвях, что трясутся на холодном ветру, —
оголенных разрушенных хорах, где недавно пели сладкоголосые птицы.
Во мне ты видишь сумерки дня,
который после захода солнца угасает на западе;
его быстро забирает черная ночь —
второе «я» Смерти, все опечатывающая покоем.
Во мне ты видишь сияние [тепло] такого огня,
который покоится на золе своей юности,
как на смертном ложе, где он должен угаснуть,
поглощенный тем, что его питало.
Ты это постигаешь, и это делает твою любовь сильнее,
заставляя очень любить то, что ты должен вскоре потерять.

Александр Шаракшанэ, поэтический перевод, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 975 № 57716 от 20.12.2007

0 | 4 | 11469 | 17.11.2024. 18:25:22

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []