Спасибо, Ева. Рад вашему отклику. «Одно и то же» – поправил. Что до «Brennende Augen wund gerieben» с переводом «Глаз до крови растираешь», думаю, здесь особого перебора нет. Фигура речи. Врачи подтверждают, что «у многих людей усталость и перенапряжение могут иметь следствием красные, раздражённые глаза, особенно по утрам». Раздражённые глаза «просятся», чтобы их потёрли, а покраснение белков приписывается растиранию по утрам, вместо последствий бурно проведённой ночи. В это время ГГ работал над  «Степным волком». Автору нужно было вживаться в образ Гарри Галлера. Особенно, в концовке романа с его бал-маскарадом.  Впрочем, от алкоголя Гессе не отказывался и в обыденной обстановке. Своё кредо в этом отношении он сформулировал ещё в «Петере Каменцинде» (1904): «Вино любит меня и заманивает лишь в те пределы, где его духи вступают с моим собственным духом в дружескую беседу».

ВМ

Спасибо, Валерий, за содержательный  отклик  на майский перевод стихотворения Германа Гессе «Что ни ночь». С ответом на ваши замечания в значительной части мне помогли мои коллеги Игорь Белавин и О. Бедный-Горький. За что я им премного благодарен. Остановлюсь только на вашей ремарке о вползающем «предутреннем луче».  Поскольку повествующий ЛГ находится непосредственно в том месте ( в спальной комнате), куда вползает луч солнца, полагаю, нет смысла уточнять это ещё раз. Куда важнее отметить  «откуда» (aus Höllengründen) этот луч выбирается.  Такую «редукцию» можно встретить не только в стихотворных текстах, но и в прозе. Скажем, у Леонида Андреева в «Так было» (1905 г.): «Король кланялся, бледная королева улыбалась, а из соседнего покоя вползала из-под дверей черная струйка крови заколовшегося дворянина: он не вынес зрелища...»

С признательностью, Валерий, за ваш комментарий,

 ВМ