Михаил Светлов (ко дню пионерии)

Сколько бездарей виртуозно имитируют полезную деятельность, называя это в совокупности наукой. Особый акцент делается на науке, если речь про литературу. Весь арсенал литературоведческой методологи сводится к тому, чтобы назвать великого писателя великим писателем. В противном случае, это не наука, а низменная подлость. Почему (в качестве когнитивного эксперимента, отрезвляющей гипотезы и т.п.) нельзя задаться естественным вопросом, кто и когда назвал нашего писателя великим, ведь отправная точка наверняка была. И сокрыта она – словно Кощеево яйцо – наверняка не в учебнике для восьмого класса. Хотя весомее аргумента, чем учебник для восьмого класса, и представить невозможно. Ибо цитирует он какого-нибудь неистового Виссариона. Но если все-таки позволить себе такую ересь, то корень искажений может обнаружится именно там – у Виссариона, в яйце.

Годы, как говорится, идут, мы уж про его яйцо и забыли, но точно помним, что Гоголь сошел с ума. А между прочим, рекомендовал гениальному Гоголю лечиться именно этот злобный врун, и на тех основаниях рекомендовал, что православное духовенство Гоголь ставил выше католического (видимо, Белинский ничего не знал о «Трупном синоде», о выкрутасах Борджиа, об индульгенциях), а также Гоголь не возмущался продажей людей в России (продажа была запрещена еще Павлом I), а также Гоголь не осуждал во весь голос крепостное право в России (впрочем, и Белинский, вроде, не возмущался рабством в США, не осуждал крепостное право в Европе – Чехия, Хорватия, Австро-Венгрия, Священная Римская империя, Болгария, Османская империя, Босния и Герцеговина, – не призывал освободить своих крепостных Герцена, который постоянно жил за границей). Гнев Белинского направлен только на Россию и, соответственно, на Гоголя, ведь «помещики режут крестьян» (с), «отправляют их на каторгу» (с). Конечно, все это можно трактовать не как ложь, а как элементарное невежество Белинского: именно такими штампами переполнено сознание обывателя и сегодня. А вышеперечисленные ужасы – для справки – были запрещены в России законом. Ложью Белинского можно назвать, например, его письмо о том, что в столовой Московского университета, где Белинский учился за государственный кошт, кормят отбросами и супом с червивым мясом. Зачем он это делал? А ведь с его подачи и Вера Аксакова, державшая литературный салон, стала распространять мнение, что уровень Гоголя катастрофически падает, исписался и т.д. А коллизия-то Гоголь-Белинский возникла с момента, когда Гоголь стал утверждать, что миссия писателя состоит не только в том, чтобы развлекать читателя, но и в том, чтобы воспитывать. То есть, не был ли наш Белинский тенденциозным настолько, чтоб мы сегодня честно усомнились и в безумии Гоголя?

Ну, интересно же.

При подвижном уме и достаточной эрудиции в вопросах истории можно заметить забавные штучки в текстах, которые сегодняшний читатель не заметит, не поймет, не идентифицирует никак. Да и некогда ему, он, с осанкой достойного человека, ходит по квартире и проникновенно шепчет «великий писатель, великий писатель»…

Вот, был как-то в полемике на Поэзии.Ру помянут советский поэтический классик Михаил, так сказать, Светлов. И не просто помянут, а назван был всуе графоманом. Голос негодяя услышали. Многоуважаемые люди (по крайней мере, так к ним обращаются менее уважаемые), прогнувшись акробатическим образом, издали звуки гнева. Теперь негодяю приходится отвечать за базар.

 Итак, вошел Михаила Светлова в наши пионерские сердца с песней про юного барабанщика: «Вперед продвигались отряды спартаковцев смелых бойцов». Считается, что марш был написан в 1929 году. Но это почти дословный перевод немецкой песни Der kleine Trompeter — «Маленький трубач». И как бы предполагается, что «спартаковцы» — это такие маленькие немецкие революционеры. Но в тексте Светлова «спартаковцы» — это нормальное боевое подразделение (средь них был юный барабанщик), а в идентичных версиях 1915 года у маленького трубача то гусарская кровь, то как-то его увязывают с немецкой организацией XIX века «Rot Front». «Спартаковцев» там нет, они полностью на совести Светлова. Хотя некоторые немецкие революционеры действительно позиционировали себя как последователи Спартака, только не фракийского рудиария, а баварского профессора Адама Вейсхаупта, в 1776 году основавшего Орден Иллюминатов. Вейсхаупт и адепты провозглашали пять революционно-социалистических целей: упразднение монархии; частной собственности и наследственных прав; патриотизма; семьи и института брака; религий. Маркс с него марксизм и срисовал, добавив для остроты доктрину классовой борьбы. Так вот, Адам Вейсхаупт, что навсегда ассоциируется с орденом Иллюминатов, вошел в историю масонского движения с позывным «Спартак». И выходит, рабоче-крестьянский поэт Михаил Светлов ориентировался в иллюминизме. Может, многоуважаемые люди, изогнутые и со звуками на устах, в биографии своего кумира знают не всё?

О, да, имя Михаила Светлова присвоено библиотеке в Москве, нескольким улицам в городах России, микрорайону, московскому ресторану. О нем снят документальный фильм, о нем снят другой документальный фильм, «Гренадой» назван клуб, Михаилом Светловым назван океанский круизный лайнер. А на всякий случай и речной теплоход.

Однако, когда снималась «Бриллиантовая рука», вышеупомянутых плавсредств не существовало. Почему Гайдай решил назвать судно именем Светлова, не известно. Кому-то сигналы подавал? Или иронизировал по поводу Ленинской премии посмертно?

Впрочем, посмертная премия — спустя три года — тоже сигнал.

Итак, парохода «Михаил Светлов» не было, но поэт такой был. Поэт, мягко говоря, плохой. Но почему-то популярный. Треть века — ежегодно — выходила книга его стихов. Даже чаще. И каких стихов! Каких стихов! «Юношу стального поколенья похоронят посреди дорог, чтоб в Москве еще живущий Ленин на него рассчитывать не мог». Это юмор такой? Фрондерство? Сарказм? Можно предположить любую из версий, но будет она не верна, поскольку словом Светлов не владел в совершенстве. И бессмысленно задаваться вопросом, почему отряд не заметил потери бойца — неужели так песней были увлечены? И какое священнодейство зафиксировано в строке «Поворачивали дула в синем холоде штыков»? Да и глянуть одним глазком, как ребята о песне тужат, было бы интересно. Вообще-то, поэтический метод, типа «Каховка, Каховка — родная винтовка» используют в основном авторы детсадовского возраста. То его герой озирает родные края, то его героев обнимает гроза. «Молчаливо проходит луна, неподвижно стоит тишина». Прямо, Козьма Прутков. Достоверно известно, что плес — это часть водоема. («Участок реки с однородными судоходными характеристиками»). Но заоблачный плес — это что? Ларчик открывается сложно: этот плес нужен для рифмы «унес».

В общем, Светлов беззастенчиво лепит горбатого. В его «Гренаде» действующие лица держат песню в зубах, в то время, как отдельно взятый персонаж возит песню в седле. В последней его книге, за которую спустя годы ему упомянутую премию присудили, все та же высокопарная абракадабра: «Может быть, уже не слышно людям позвоночного столба гуденье?» И все те же подростковые сбои ритма.

Но «Гренада» произвела эффект. Начинающий автор стал знаменит. Через год Юлий Мейтус предложил музыку. Через три года «Гренаду» исполнил Утесов. Но самую популярную «Гренаду» написал бард Берковский. А всего два десятка композиторов, по преимуществу иностранных, поучаствовали в этом деле. Почему они, эти два десятка, выбрали не Каховку-винтовку? И как они в доинтернетные времена догадались о существовании такого стихотворения?

«Он медлит с ответом, мечтатель-хохол: братишка, Гренаду я в книге нашел. Красивое имя, высокая честь — Гренадская волость в Испании есть!» Но какую землю и каким крестьянам собрался отдавать мечтатель-хохол в 1926 году (год написания «Гренады»)? В какой книге он нашел Гренаду? Или кто-то надоумил? В чем состоит высокая честь и что за Гренадская такая волость в Испании? Административно-территориальной единицы с названием Гренада в Испании нет, но есть Гранада. Впрочем, очень уж придираться не стоит, на рубеже ХХ века испанскую Гранаду Гренадой называли постоянно.

В чем суть этой Гранады. После брака Изабеллы Кастильской с Фердинандом Арагонским, объединения их владений и соответствующего декрета, в конце XV века на Пиренейском полуострове надлежало восстановить христианство. Реконкиста. Да, более семи веков там процветали всевозможные халифаты, но в конце XV века басурманам предстояло сделать непростой, но мирный выбор: гражданам нового государства надлежало принять христианство и жить дальше. Можно не принимать, но тогда потомкам завоевателей придется вернуться на свою историческую родину. Именно эта история положила начало самому масштабному исходу из Испании не-христиан. А поскольку спокойно такие реформы не протекают, то вспыхнул военный конфликт, на гражданскую войну мало похожий. По крайней мере, вопрос о раздаче земель крестьянам точно не стоял. В год издания эдикта Изабеллы и Фердинанда — 1492-м — испанскими маррано было основано движение Alumbrado. Просветленные. А на латыни эти Alumbrado звучат как Illuminati. Просветленные крестились из прагматических соображений, а впоследствии Игнасио Лойола переформатирует просветленных в орден Иезуитов. Проект получился удачным и долгоиграющим. Не пройдет трех веков, Майер Амшель Ротшильд поставил Вейсхаупту задачу восстановить движение Alumbrado/Illuminati и финансировал его. Но это потом, в Баварии, почти три века спустя. А вот при Изабелле и Фердинанде последним оплотом сопротивления на Пиренейском полуострове в религиозном конфликте стала как раз Гранада. То есть: Гранада — последний оплот сопротивления христианизации. А в метафорическом смысле — символ борьбы с христианским миром. И, если Светлов за слова отвечает, в этом как раз и состоит высокая честь. Других интерпретаций-то нет. Ничем историческим Гранада более не отметилась. Если б не песня, то и про сопротивление Гранады никто уже и не вспомнил бы. Информационный повод для резонанса был исключительным, учитывая политический контекст в СССР. В год смерти Троцкого Светлов напишет: «Я рад, что в огне мирового пожара мой маленький домик горит». Напишет уже не для рифмы, находясь в здравом уме и ясной памяти. Это как, это что?

Это прямая декларация троцкизма. Поэтически изложенная доктрина мировой революции. А христианство и мировая революция, как известно, две вещи несовместимые. Столкновение интересов Коминтерна и масонов на Балканах в начале 1920-х подливало красок в огонь мирового пожара. На IV Конгрессе Коминтерна, проходившем в ноябре-декабре 1922 года, было заявлено о невозможности пребывания коммунистов в масонских ложах, а французские радикал-социалисты, как правило, принадлежали к ложам «Великого Востока Франции». После доклада Троцкого («Масонство — орудие обхода революции, буржуазное орудие, усыпляющее сознание пролетариата, и рычаг буржуазного механизма») было принято решение исключить масонов из Коминтерна. С этого момента в борьбу с масонством включаются все спецслужбы: от внешней и военной разведки СССР до бывших чинов Отдельного корпуса жандармов. Решение было своевременным. В советской России масоны уже восстановили связи с Западной Европой и США, внедрялись в партийный аппарат, Совнарком, РККА и ОГПУ. В Москве-Ленинграде создано милое «Единое трудовое братство». Братство называлось трудовым, но было оккультным, а инициатором его являлся масон Александр Барченко. Сталин, аккуратной сапой приходя к власти, начинает плавную борьбу и с Коминтерном. Поскольку хрен редьки не слаще.

Интернационал это параллельная и, как оказалось, альтернативная масонству структура, со своей широкой и глубокой исторической ризомой. Религиозное учение саббатианство, возникшее в 1665 году, дает производные в виде франкистов и хаскалы (1784). Хаскала дает еще три идеологические системы, в числе которых «Союз справедливых» (1833), который в 1848 году трансформируется в марксизм. А марксизм дает миру и фрейдизм, и Франкфуртскую школу, и — в 1864 году — Социнтерн. Или, в более популярной транскрипции, I Интернационал. Символ организации специфичен: треугольник, отвес, все как положено. В годовщину 100-летия Великой Французской революции II Интернационал учредил Международное бюро в Брюсселе, а принятые Интернационалом решения становятся обязательными для входящих в него партий. В 1919 году, в разгар гражданской войны в России создается III Интернационал. Текст манифеста был написан Львом Троцким. Не смотря на обозначенную альтернативность, у масонства и Коминтерна был общий знаменатель — для обеих структур лучше христианства хуже нет. Так что Сталин затеял борьбу не шуточную, причем, с мощнейшими структурами мирового закулисья. Потом весь этот совокупный процесс в СССР получит отвлеченное название «борьба с космополитами».

В 1925 году Сталин ликвидировал военную комиссию Коминтерна. Весной 1927 Сталин распускает Общество старых большевиков и озвучивает отказ от идеи мировой революции. В 1935 году он пресекает финансирование иностранных компартий. В период Большого террора многие секции Коминтерна ликвидированы, руководители многих иностранных партий арестованы. Яков Давтян (первый начальник Коминтерна), Соломон Могилевский (второй начальник Коминтерна) и Меир Трилиссер (третий начальник Коминтерна) были похоронены на расстрельном полигоне совхоза «Коммунарка». Впрочем, Могилевский погиб в авиакатастрофе, но другие два расстреляны общепринятым способом. А ведь один — старый революционер, другой —скорбный сиделец при царизме. Еще через три года Сталин высказывает сомнения в целесообразности всего этого Коминтерна, и во время Второй мировой Коминтерн был погребен тихо и не торжественно. По крайней мере, так полагал Сталин. Вообще-то Коминтерн — транснациональная корпорация, через которую шли туда-сюда денежные потоки и осуществлялась-таки мировая революция.

При чем тут «Гренада», почему вокруг стихотворения возникла такая шумиха?

А было оно написано в период активного бодания Троцкого за власть в СССР. «Гренада» — гимн троцкизму. На котором Светлова ловили регулярно и регулярно не расстреливали. Но ведь и Троцкого тоже в СССР не трогали. Юношу расстреляли, за то, что к дяде в Алма-Ату съездил, а самого — ни-ни. Это уж потом, в Мексике, чужими руками. И упорно потом открещивались от Меркадера, мол, НКВД о нем слышит впервые. А в середине 1920х, после смерти Свердлова и Ленина, единственным престолонаследником в СССР являлся Троцкий. Через которого в предреволюционную Россию с революционными намерениями шел финансовый поток. Один из. Поэтому все, мало-мальски погруженные в проблематику, или имеющие политическое чутье, будь то литераторы, или работники ГПУ, срочно полюбили смелого молодого поэта. Да и сверху, кто бы там ни оказался, его не трогали. Ибо какой смысл наезжать на посредника, если пользы от живого может быть несоизмеримо больше? В 1938 году Светлов негодует: «Всех берут, буквально всех. Делается что-то страшное. Аресты приняли гиперболические размеры». Но, не смотря на размеры, Светлова не трогают. А он пишет, пишет: «Почему мы провалились? Зиновьев и Каменев со своей теорией двурушничества запутались, ведь был момент, когда можно было выступать в открытую». Несмотря на литературную профнепригодность, Светлов пользуется невероятным уважением у братишек-литераторов. Гениальная Цветаева ничего прекраснее «Гренады» в жизни не видела, самовлюбленно-амбициозный Маяковский читает ее на своих концертах. По воспоминаниям Шаламова, в зрелые годы, когда Светлов в поэзии уже ориентировался, то признавался за рюмкой, что поэт он плохой. Но книги штамповать не стеснялся. Светлова исключают из комсомола, но книги издаются. Его пьесы ругают в печати, спектакли снимают, но книги продолжают издавать. Из справки ЧК следует, что «в литературной среде Светлов систематически ведет антисоветскую агитацию», но книги издают всем ветрам на зло. А еще и многочисленные переводы. А это, извините, гонорары. Не имея высшего образования (год отучился в МГУ), преподавал в Литинституте. Что преподавал? Что мог, то и преподавал. «На белом свете парня лучше нет, чем комсомол шестидесятых лет» написал Светлов на загадочном языке. Такое пели в семидесятых лет, и в восьмидесятых лет, а до двухтысячных лет уже твоя кирдык. В общем, преподавал. А ведь Светлов даже не член партии. Да и какой, собственно, член, если из комсомола исключили. Спасибо, что не расстреляли. Ведь, судя по газете, которую он издавал в своем доме, Светлов был прекрасно информирован о готовящемся перевороте 1927 года.

А что, идеальное портфолио для канонизации советского поэта.

И, да: типография — это оборудование, краска, бумага и, естественно, деньги. Какой же серьезный ресурс имел этот молодой человек. Но вот Миша постоял, значит, в 1927 году под гильотиной, выводов не сделал и пошел собирать на нужды оппозиционного движения. И что особо интересно — для нелегального «Красного креста». Впрочем, «нелегальный Красный крест» — это масло масляное. «Красный крест» всегда выполнял функцию Троянского коня: прикрытие для сотрудников иностранных спецслужб, финансирование оппозиции и подрывной деятельности. Но в мирное время он занимается прекрасным альтруизмом. 30 ноября 1917 года Уильям Бойс Томпсон, возглавлявший миссию «Красного Креста» в Петрограде, по просьбе Троцкого направил запрос Моргану — тому самому, что недавно помогал японцам в войне с Россией — о перечислении миллиона долларов для советского правительства. Когда был Троцкий, «Красный крест» действовал через Троцкого, а Троцкий через «Красный крест». Так сказать, легально. А как Троцкого отодвинули, понадобился другой фигурант — пацан свой, авторитетный, но не сильно светящийся и, хорошо бы, чтоб беспартийный. Вон, Миша Светлов — едва грамоте обучен, а в 16 лет был уже заведующим отделом печати Екатеринославского губкома комсомола. Понятно, далеко пойдет.

То есть, был Миша смотрящим, держал местный общаг и уполномочен был тереть базар с «Красным крестом». И тут самое время вспомнить про два десятка иностранных композиторов и переводчиков, которые, согласно Бернской конвенции, должны ему денег, причем, валюту. Но — по крайней мере, до 1948 года, — никаких иностранных денег, тем более, валюты советскому гражданину не полагалось: 58 статья маячит. Да и не нужны обеим сторонам эти проблемы. А вот если, как в кино, как в «Бриллиантовой руке», тогда другое дело. Если что-то не сложилось из-за рьяного таможенника, то Михаил Светлов не виноватый: иностранные композиторы сами пришли. А пришли они потому, что их совесть замучила совместно с международным авторским правом. Может, на эту схему так весело Гайдай и намекал? Да и экранный выгодоприобретатель от контрабанды внешне очень уж похож на Светлова. Не удивительно, если крылатый «привет Михал Иванычу» окажется приветом «Михал Аркадьевичу». Ай да Гайдай.

Живого или мертвого,

Жди меня двадцать четвертого

Двадцать третьего, двадцать пятого,

Виноватого и не виноватого.

Если читать это стихотворение, как фронтовое, то комок в горле. Но оно написано гораздо позднее и совсем по другому поводу. Возможно, тут имеет место посмертная редактура, или случай, когда Светлов все-таки редактора послушал, поскольку версия первой строфы, на которую можно наткнуться («Дружба Народов» 3/2013), смотрится не очень изящно и даже вульгарно: люби меня двадцать четвертого... Адресовано стихотворение Лидии Толстой. Да-да, внучатой племяннице.

Вот так компот. А чувства главного самца Советского Союза, так Светлов себя называл, вспыхнули к студентке, лишь только он прочел на ее рукописях «Л.Толстая».

Л.Толстая закончив Литературный институт, стала Горьковедом. Конечно, и про Герцена она писала, и про декабристов. И окружали ее до скончания века диссиденты, сидельцы, беженцы из СССР. Светлов как-то рассказывал Евтушенке, что его вызвали в ГПУ, предложили быть стукачом. Евтушенко, разумеется, слушал с подобострастным вниманием. Светлов решительно отказался. Тем не менее, «в 1933 году Светлов, используя свои связи в ОГПУ, содействовал улучшению положения находившегося в ссылке троцкиста-террориста Меклера и продолжал встречаться с ним после освобождения Меклера из ссылки». Если уж Светлов неприкасаем для ГПУ, то, тем более, неприкасаем и для редакторов. Он сам себе редактор. В его творчестве столько трупов, сколько и Шекспиру не снилось. Но свои литературные жертвы Светлов наделяет такими свойствами или обстоятельствами, да с такой изюминкой, что стихи становятся интригующими не по-детски. То его лирический герой «ночной порою погибая на седле...», то автор вопрошает итальянца, «почему ты не мог быть счастливым над родным знаменитым заливом?» Чем знаменит залив и о каком заливе вообще речь — секрет, о заливе больше ни слова. То вот у Светлова «парень, презирающий удобства, умирает на седой земле», а вот «Жанна д'Арк отдает костру молодое тугое тело».

Тело, разумеется, зарифмовано с делом и, разумеется, со святым. Но что имел в виду пролетарский поэт Миша, пиша о святом деле, ведь все жертвы Жанны были ради того, чтобы Шарль VII воссел на королевский трон. Или же ж советский поэт Миша таки был тайным монархистом? Кстати, о святом деле. Если операция «Трест» достаточно известна, ибо громкая, то операция «Крест» известна недостаточно, ибо тихая. Целью операции «Крест» было возвращение невероятных сумм, которые правительство Ленина-Троцкого-Свердлова вывезло и захоронило в иностранных банках при посредничестве членов Коминтерна. Так что борьба с космополитами имела и вполне прагматический аспект. Счета в иностранных банках знали несколько человек, их не тронули, или почти не тронули. По крайней мере, не расстреляли ни Ю.В.Ломоносова, ни О.О.Грузенберга, ни Н.М.Бородина. Это к тому, что был наш поэт Михась хоть и категорически не выездным (как Горький последние годы), но фигурой международной и неприкасаемой, вроде упомянутых Ломоносова-Грузенберга-Бородина. Как нынешние Чубайс, Греф, или Кудрин.

В 2008 году Чубайс вошел в международный совет банка JPMorgan Chase; а это крупнейший транснациональный банк с активами 25 триллионов долларов. В 2013 году Чубайса, представлявшего там российские кланы, сменил Греф; ну а где Чубайс с Грефом, там и Кудрин. Так сказать, про запас.

Нелегка моей жизни дорога,

Сколько я километров прошел!..

И зайчишку, и носорога

Пригласил я на письменный стол.

Так уже больной Светлов исповедуется в своем программном стихотворении из своей последней книжки. За которую ему Ленинскую премию и присудили. Посмертно. А премия — это ведь тоже реверанс в определенную сторону. Мол, мы понятия блюдем и вашего смотрящего уважаем в любой ипостаси. Вот и стал Михаил Аркадьевич Светлов — как Абрам Демьянович Пентопасов из рассказа Хармса — великим поэтом. Теперь он поэт, человек и пароход.

Даже два парохода.