Райнер Мария Рильке. В часовне Св. Вацлава

Уважаемые коллеги!

Мое предложение снова поиграть в увлекательную игру под названием «Переведи Рильке», немного запоздало: Система не пропустила меня вовремя. Хоть и поздно, но присоединяюсь к остальным! Все равно ведь в общественном пространстве перевода проблемы все те же. По сути: а какова цель желания многих опереться на чужую славу? На мой взгляд, чем ближе перевод к «Я» рильковского оригинала, тем больше пользы. Но это уже другая тема.

Это вновь стихотворение раннего периода, взятое почти наугад из сборника «Жертвы ларам». Здесь меня лично интересует знаменитое понятие «тон», в отношении Рильке введенное Борисом Пастернаком. По поводу этого – нет, не термина, скорее намека – есть разные мнения. Это ни в коем случае не «авторская интонация», каковой термин тоже не так-то легко применить в практической плоскости. Кто-то связывает «тон» с особым миросозерцанием поэта. Есть прелюбопытнейшая статья: Перельштейн Р.М. –  «Сонеты к Орфею» Рильке в переводе З. Миркиной, или о «поэзии священной глубины». Сразу оговорюсь, что с концепцией уважаемого филолога я не согласен, но статья написана вдумчиво и опытным пером.

Вот ради пресловутого тона я и был вынужден в данном переводе пожертвовать рифменной структурой подлинника (хотя обычно так не делаю!)! Иначе мне никак не удавалось совместить в тексте многочисленные реалии декора и легкую авторскую улыбку, пронизывающую весь этот перечень. Только авторской иронией, на мой взгляд, можно объяснить золотой блеск, который sieht sich eitel in die gelben Karneole, словно красавица, спрашивающая у зеркальца, всех ли на свете она милее. А вы как думаете? Кстати, профессиональных переводов этого вполне банального стихотворения я в Инете не нашел, может, плохо искал. Банальное-то оно банальное, но будущая главная черта поэтики Рильке, которую я кратко охарактеризую как «явственное присутствие точки зрения автора на происходящее в каждом моменте рассказа» здесь выражена совершенно отчетливо.

 

В часовне Св. Вацлава*

 

Если горных руд названья

вы не вспомните ни разу,

то скажу, что это – блестки

аметистов и топазов

 

Нас чаруя, как в миракле,

хрусталем покрыты стены...

Под роскошным «балдахином»

прах покоится священный.

 

Весь, от низа до макушки,

круглый купол светел ликом,

спорят искры золотые –

с хищно-желтым сердоликом.

 

*Часовня короля Вацлава, убитого своими же приближенными, находится в Праге и представляет собой часть собора Святого Вита; декор часовни потрясает воображение, однако во времена Рильке она еще не была полностью отреставрирована

 

IN DER KAPELLE ST. WENZELS

 

ALLE Wände in der Halle

voll des Prachtgesteins; wer wüßte

sie zu nennen: Bergkristalle,

Rauchtopase, Amethyste.

 

Zauberhell wie ein Mirakel

glänzt der Raum im Lichtgetänzel,

unterm goldnen Tabernakel

ruht der Staub des heilgen Wenzel.

 

Ganz von Leuchten bis zum Scheitel

ist die Kuppel voll, die hohle;

und der Goldglast sieht sich eitel

in die gelben Karneole.

(«Larenopfer», 1895)

Игорь Белавин Песни, поэтический перевод, 2023

Сертификат Поэзия.ру: серия 3879 № 178480 от 19.11.2023

2 | 10 | 253 | 03.05.2024. 09:15:49

Произведение оценили (+): ["Екатерина Камаева", "Бройер Галина"]

Произведение оценили (-): []