Светлана Ефимова. Музей имени Павлика Морозова

НЕБОЛЬШОЙ ЭКСКУРС В НАЧАЛО XX ВЕКА

      Нынешнее молодое поколение, вероятно, имеет довольно смутное представление о том, кто такой Павлик Морозов. Для них, а также для всех забывчивых – небольшая историческая справка.

Павлик Морозов родился 14 ноября в селе Герасимовка и был старшим из пятерых детей. В 1931 году его отец, Трофим Сергеевич, был арестован, а в феврале 1932 года осужден за выдачу поддельных документов спецпереселенцам. Павлик дал показания на предварительном следствии, впрочем, как и другие свидетели...

На самом деле, в обвинительном заключении по делу об убийстве Морозовых следователем Елизаром Васильевичем Шепелевым было записано, что «Павел Морозов подал заявление в следственные органы 25-го ноября 1931 года». В интервью журналисту Веронике Кононенко и старшему советнику юстиции Игорю Титову Шепелев сказал:
«Не могу понять, с какой стати я всё это написал, в деле нет никаких подтверждений, что мальчик обращался в следственные органы и что именно за это его убили. Наверно, я имел в виду, что Павел дал показания в суде, когда судили Трофима...Выходит, из-за моих неточно написанных слов мальчишку теперь обвиняют в доносительстве?! Но разве помогать следствию или выступать свидетелем в суде – преступление? И можно ли из-за одной фразы в чём-либо обвинять человека?».

3 сентября 1932 г. Павлик и его младший брат Федя отправились в лес за ягодами и позже были найдены мертвыми с ножевыми ранениями. Решением Уральского областного суда в убийстве Павла Морозова и его брата Фёдора признаны виновными их дед Сергей (отец Трофима Морозова) и 19-летний двоюродный брат Данила, а также бабушка Ксения (как соучастница) и Арсений Кулуканов, приходившийся мальчикам дядей.

МУЗЕЙ – ЭТО ИСТОРИЯ, А ИСТОРИЮ НЕ ВЫБИРАЮТ...

        Наши беседы с Н.И. Купрацевич продолжаются, и речь сегодня пойдет о герасимовском музее имени Павлика Морозова.
        «После того, что увидела (в 2004 г. – прим. автора), надо было  завязать глаза и бежать на все четыре стороны, а я посмотрела и сказала: «Буду работать».
А увидела ни много, ни мало – полное разорение. Вот что Нина Ивановна пишет в своих воспоминаниях: «Экспозиция в залах отсутствует, вместо неё: горы из сорванных планшетов, подиумов, стекла, картона, металла – всё вперемешку с экспонатами... В избе, среди пола такая же свалка... От выставочного павильона, сданного в своё время под ключ (помню, огромный высокий зал, за стеклянной стеной – кабинет директора музея: отделка качественная, кругом кафель, линолеум...) осталась только коробка из кирпича, без окон, дверей и крыши...»
        По словам моей собеседницы, вышестоящим начальством перед ней ставилась задача перепрофилирования музея им. Павлика Морозова в музей коллективизации, это являлось одним из условий выделения американским благотворительным фондом Д. Сороса приличной денежной суммы, реализованной на собирательскую работу ещё до того момента, как Нина Ивановна была приглашена в качестве директора. Требовали законсервировать всю разруху, оставить памятники на месте захоронения и на месте гибели братьев Морозовых в том виде, какими они стали после надругательства вандалов – за исполнением данного пункта следило ЕО «Мемориал».

- Сорос для чего деньги давал? – считаю, предпринимались все усилия для подрыва устоев государства, искажения российской истории вообще, так и в нашем конкретном случае в частности. Музей коллективизации? – ладно, я не противилась, но делала свое дело. С Татьяной Борисовной Кузнецовой мы потихоньку всё восстанавливали, и когда представитель «Мемориала» приехала и увидела это, возмутилась: «Прекратите!»  

Смотрю, начальство её слушает, но молчит, а к нам только одно требование: не упоминайте имя Павлика Морозова, – поняла, что мне предоставлена свобода действий. Спасибо им за молчаливую поддержку.

        Обладая предыдущим опытом работы в герасимовском музее (1967 –1972гг.), Нина Ивановна начала проводить изыскательские действия, находить потомков переселенцев из Владимировки, Тонкой Гривки, Кулуховки с целью создания экспозиции истории района и деревни Герасимовки.

 

- Во-первых, считала и считаю – сделать музей коллективизации по ряду причин просто невозможно, а вот экспозицию по истории района и Герасимовки – очень даже реально. Во-вторых, музей должен носить имя Павлика Морозова, не из-за каких-то его личностных качеств – это имя неразрывно связано с определенной исторической эпохой, имя  ребенка, которого и возвеличили, а впоследствии и оболгали взрослые, должно постоянно напоминать нам о недопустимости вовлечения детей в наши междоусобные разбирательства и тем более – политические игры.

- Нина Ивановна, что представляет из себя музей сегодня?

- Главное двухэтажное здание музея – дом, построенный Даниилом Андреевичем Пилипенко, раскулаченным в 30-е годы и вскоре, в возрасте 77 лет, расстрелянным. Дом отдали под школу и сельский совет. В настоящее время на втором этаже – мемориальный класс, где учился Павлик, его братья и вся деревенская детвора: парты, доска, счеты, карта полушарий 1926 года – артефакты, принадлежащие началу двадцатого века, небольшое пространство в классе выделено под пионерскую атрибутику. В одной из комнат первого этажа экспонируется выставка по истории заселения края, посвященная переселенцам-самоходам: здесь представлены фотографии, предметы быта, домашняя утварь, орудия труда, с которыми они  прибыли в Герасимовку. В дальнейшем планируем  выставку обновить, обогатить родословными, которые мы составили в процессе собирательской работы. Архивы нам открыли, что первые переселенцы на место, где в 1908 году будет зарегистрирован Герасимовский участок, прибыли в 1899 году – это семьи Гаврила Пуляшко, Якова Анущенко – нам очень хотелось бы встретиться с их потомками!
Герасимовский участок состоял из 186 долей по 15 десятин каждая.  Своё название – по одной из версий – он получил по имени переселенца Сакова Герасима Фёдоровича, который в первый и последующие годы избирался сельским старостой. По архивным документам, в 1915 году зафиксирована торговля лесом с Герасимовского участка Вардропперу (строительство судоверфи), в 1917 году крестьяне сельского общества, состоящего из шестидесяти трёх дворов, единогласно постановили продать предпринимателю Туполеву пашенных полей, необходимых для расчистки места под сенокосы – две тысячи /2000/ пней соснового леса... К новому месту «прирастали корнями», обустраивались...

Согласно рассказам Н.И. Купрацевич, во втором зале находится экспозиция «Вставай, страна огромная!» – дань памяти землякам-участникам Великой Отечественной войны, важная её часть показана под лозунгом «Тыл – фронту». Третья комната (второй этаж) – «Без вины виноватые» посвящена раскулаченным и их семьям. Здесь показывается прежняя жизнь и быт крестьян, при входе висит список всех раскулаченных семей Герасимовского сельского совета. Особенно трепетное отношение вызывает тема «Царские дети, крестьянские дети», дети – жертвы серьёзных государственных политических событий.
В мемориальный комплекс входит так же крестьянское подворье, обелиск на месте дома семьи Морозовых, обелиски на месте гибели братьев и могила Павлика и Феди Морозовых в центре деревни.
       Нина Ивановна напомнила, что могилу детей Морозовых перенесли с погоста в 1937 году «заботливые» почитатели, а современный памятник работы скульптора Петра Сажина на ней был установлен в 1954 году. Пока Павлика Морозова считали героем, у памятника  зимой чистили снег, летом сажали цветы, когда признали доносчиком – забыли...Однако, рассуждая о времени, когда люди позволили допустить варварство по отношению, пусть не к историческому памятнику, а просто к детской могиле, надо сказать, что происходило это в переломный для страны период перестройки – девяностые-нулевые... Тогда много что было разрушено, в том числе перестал существовать колхоз в Герасимовке; жители деревни, как и все население огромного, распадающегося на части Советского Союза, оказавшись на грани нищеты, были растеряны и, пожалуй, озлоблены на всех и вся. Это не нелюбовь односельчан к Павлику Морозову или к памяти о нем, а равнодушие ко всему, что не помогает выжить в затянувшихся экстремальных условиях существования.
 
- 2 июня 2015 года исполнилось одиннадцать лет, как я согласилась на должность директора музея имени Павлика Морозова, но, конечно, опять переоценила свои возможности, – говорит Н.И.Купрацевич.

- Почему вы так считаете?

- Работы непочатый край, мы постарались сделать, что в наших силах. Когда 29 июля 2004 года, собрав на сельский сход около ста человек, – необходимо было знать мнение герасимовцев, как они относятся к идее возрождения музея, – мы заручились поддержкой жителей деревни, то приступили к поэтапному восстановлению зданий, экспозиций и обелисков, а уже в 2012 году, к 80-й годовщине со дня гибели братьев Морозовых, на могиле  установили мраморные надгробия: Морозов Павел Трофимович 14.11.18г. - 03.09.32г., Морозов Федор Трофимович 22.07.23-03.09.32г....

      Но видится и будущая экспозиция музея: огромный пласт истории по заселению Тавдинского края в конце XIX – начале XX веков, переселенцы белорусы-самоходы в годы Столыпинской реформы. В настоящее время музей занимается комплектованием фондов по этой теме – семейные фото, сопроводительные документы, воспоминания... Переселение на Урал семьи Морозовых, Великая Отечественная война -- «Вставай, страна огромная!», коллективизация и раскулачивание -- «Без вины виноватые» – темы, над которыми мы продолжаем работу, в том числе в архивах Тавды, Ирбита, Екатеринбурга ... Есть интересные находки, например, о заявлении Трофима Сергеевича Морозова в Тавдинский РИК от 1930 г. с просьбой освободить его от занимаемой должности мы уже знали и имели текст, благодаря краеведу В.А.Кучину. А вот сделать фотокопию этого заявления нам самим удалось в ирбитском архиве. Перед нами – почерк Трофима Сергеевича, его малограмотность, сомнения... В настоящее время ведем поиск данных Сергея Сергеевича Морозова, дедушки Павлика: нам известно, когда и откуда он с семьёй переселился на герасимовский участок, но что это был за человек? Вызывает сомнение предлагаемая, навязываемая художественной литературой биография Сергея Сергеевича. Архивы Витебска, Санкт-Петербурга, Москвы, куда мы обратились, пока тайны нам не раскрыли...
Ещё одна задача – предстоит нелегкая линия – вернуть музею статус филиала, только тогда начнут полноценно решаться все проблемы, связанные с ремонтом, а также кадровые, оформительские вопросы...

По словам Нины Ивановны, сегодня важнейшим моментом в работе является восстановление исторической справедливости. Музей пионера-героя в советское время – это известность, списание колхозного долга, первая асфальтированная дорога, двухэтажная школа, строительство новых жилых домов... и вдруг общественное сознание поворачивается с точностью до наоборот: не того славили, простите, ошиблись?

- Проводя экскурсии, я пытаюсь объяснить посетителям музея, что тринадцатилетний ребенок ни в чем не виноват, и когда в книге отзывов посетители пишут: «Нам не стыдно теперь за Павлика Морозова» – это главное, чего я добиваюсь.

Сегодня Нина Ивановна Купрацевич, директор музея, и Марина Валерьевна Изымбаева, хранитель фондов и экскурсовод, продолжают свою просветительскую работу:
- Мы готовы проводить экскурсии, в герасимовском мемориальном комплексе есть что показать и о чем рассказать. Огромное желание, чтобы земляки-тавдинцы проявили интерес к истории родного края, особенно к таким знаковым местам, как наш музей.


КТО К НАМ ТОЛЬКО НЕ ПРИЕЗЖАЛ!

- Насколько я знаю, в Герасимовку не один раз приезжали представители разных СМИ, и не только российские. Расскажите, пожалуйста, с какой целью все они к нам едут?

- За время моей работы в музее, кто только к нам не приезжал! Первой в конце 2004 года приехала съемочная группа областного НТВ, корреспондент Инна Осипова – на всю жизнь запомнила. Еще и текст не лепился как следует, и перед камерой не умею держаться, артистка разве?! С моей версией о невиновности ребенка корреспондент согласилась, неудачные кадры обещала вырезать, но материал в эфир подала так, каким, видимо, был заказ, и, когда его показали по телевидению, я слегла...
В 2007 г. появились голландцы, в частном порядке, но с аппаратурой. С ними была переводчик, которая переводила то, что ей было понятно. Русская, но по виду из когорты равнодушных, которых история родной страны совершенно не волнует. Повела я их на место гибели братьев Морозовых – идут эти верзилы, огромные, по лесным тропиночкам, идут и шутят, покрикивают, вызывая: «Павлик! Павлик!». У них другой менталитет, им не нужна наша история, им надо, чтобы клубничка была... Какой материал они там, у себя на родине, дали, мы не знаем. Для них путешествие в Герасимовку – игра, приключение. Мы, работники музея, настолько были удручены их, ничем не оправданным весельем и скабрезными шутками, что, многое переосмыслив, высказали в отделе культуры предложение ввести на посещение музея для подобных «экскурсантов» специальную плату.
В сентябре 2008 года вместе со съёмочной группой приезжал в Герасимовку наш земляк (с. Кошуки) Евгений Григорьев, ныне известный режиссёр документального кино и театра, член Союза кинематографистов России. Снимали «виртуальные декорации» для спектакля (на специально сконструированную шестикамерную установку. Пьеса «Павлик – мой Бог» в 2009 году была номинирована на театральную премию «Золотая маска», а в 2011 году получила Гран-при «Коляда-plays» – прим. автора).
Приезжал Алексей Пивоваров, центральное НТВ: в 2012 году на экраны ЦТ вышел его документальный фильм «Хлеб для Сталина. Истории раскулаченных», в котором есть несколько кадров и о нашей глубинке.
Примерно в 2008-2009г. побывал у нас Максим Гладкий, корреспондент центрального НТВ, программа «Скандалы, интриги, расследования». Если люди едут издалека, направляю их через Тюмень, настоятельно предупреждаю: «Вы только в Нижнюю Тавду не попадите», всех принимаю одинаково уважительно и корректно. И вот стоит передо мной высоченный Максим Гладкий, а я пытаюсь понять, с чем он приехал, позитив или негатив от него будет. В процессе общения он рассказал, что со съемочной группой побывал в Алупке – Крым в то время ещё считался украинской территорией – в доме, где жила Татьяна Семёновна Морозова. Пока пытались найти других родственников Морозовых, наслушались множество нелицеприятных историй о матери Павлика, переселившейся на юг в 1934 году при активном участии в её судьбе Надежды Крупской, жены Владимира Ильича Ленина. Я пыталась ему разъяснить, как могли возникнуть подобные негативные истории про Татьяну Семёновну, рассказывала о герасимовской трагедии. Во второй день съемки проходили возле музея леса: «Знаете, Нина Ивановна. я сейчас вас буду снимать, а вы идите и говорите все, что хотите...» Прошло некоторое время, и, когда по телевидению я увидела  материал, облегченно вздохнула: «Позитив. Значит, сумела доказать. Умница Максим, думающий», набрала его номер: «Максим, спасибо Вам». Снимая конфликтные программы, он, конечно, такой реакции не ожидал, -- молчание, а потом отвечает: «Вы первая за всю мою деятельность, которая благодарит за материал».

- Предпринимались ли попытки ещё кем-нибудь «из центра» осветить тему культовой фигуры пионера-героя советского времени?

- Состоялись долгие телефонные разговоры с неким господином ли, товарищем ли –  А. Хоце, членом редакционной коллегии «РП»: «Мы хотим дать материал в журнал «Пионер» о Павлике Морозове, вышлем вам деньги, пожалуйста, на эти деньги сфотографируйте все памятные места. Фото памятника мы поместим на обложку журнала и подпишем «Безумству храбрых поём мы славу», о Зое Космодемьянской тоже дали материал, высылаем вам посылку с журналами». В процессе разговоре стала понимать, что его позиция – славить Павлика, и мы начали дискутировать. Пришло извещение на денежный перевод, говорю: «Вы извините меня, пожалуйста, я вам фотографии высылать не буду, деньги вам возвращаю, дайте адрес». Следом идёт посылка с журналами, спрашиваю: «Можно хоть один журнал взять?» – «Нет, нельзя». И эту посылку, не получив, я так же отправляю обратно.
2013 год. Вдруг опять звонок из Москвы, приятный мужской голос говорит: «Нина Ивановна, моё имя Филимонов Дмитрий, я получаю командировку к вам, в Герасимовку. Материал должен быть о вас». Надеялась убедить его написать статью не обо мне, а о герасимовской трагедии, не получилось. Удар был сильным, но ничего... выжила.

Не долго раздумывая, я нашла и прочитала статью Д. Филимонова в соцсетях. Поразила меня и сама статья, и один из комментариев к ней: «Это всё печально. В таких точках одна отдушина – пьянка, да Павка знаменитый. Бедные люди». Эта фраза сподвигла меня к размышлениям: что знают о жизни глубинки там, в Москве, если россиянка отзывается о нас как о населенцах далекой, отстающей в своем развитии от всего прогрессивного мира, недоцивилизации? Грустно...

- Нина Ивановна, посещали ли мемориальный комплекс представители каких-либо областных властных структур?

- Я все время жду областников. Побывал у нас А.А. Капустин, начальник управления архивами Свердловской области. Когда он увидел, что в музее имеются выписки из Книги Памяти жертв политических репрессий Свердловской области – тут же многотомник данной книги подарил нашему музею. Совместными усилиями мы планируем организацию и проведение дебатов относительно имени Павлика Морозова: Александр Александрович обещал пригласить в наш музей кандидата исторических наук, чтобы в кругу тавдинских краеведов, историков, мы смогли попытаться дать правильную оценку событиям 30-х годов XX века, происходившим на территории нашего округа. Задуманное осуществить пока не получается, но будем верить, что такая встреча все-таки состоится.
Посетили наш музей Алексей Петрович Воробьёв, Председатель Правительства Свердловской области, Татьяна Георгиевна Мерзлякова, Уполномоченный по правам человека в Свердловской области, руководители многих областных музеев...
Будучи Министром культуры Свердловской области, приезжал в Тавду Алексей Феликсович Бадаев. Ему показали герасимовский музей. Когда я вела экскурсию, -- наблюдала полное отсутствие каких-либо эмоций на его молодом равнодушном лице, но потом он дал интервью телекомпании «Студия-Тавда- видео», в «Обзоре» я услышала, что он сказал: «Вы знаете, я пришел в этот музей, думал, здесь славят Павлика, нет, тут другая история...». Прошло два года, мы с ним встретились в ДК им. Ленина (принимал участие в очередном совещании), он меня узнал и вдруг говорит: «Нина Ивановна, я хочу свою дочь к вам привезти, показать ей музей Павлика Морозова». Вот это награда! – мне было очень приятно такое услышать.

- Нынешний Министр культуры Свердловской области ваш музей жалует?

- Павел Владимирович Креков пока у нас не был и никак к нам не относится, но, надеюсь, он найдет время, чтобы познакомиться с музейным комплексом в деревне Герасимовке как с важным историческим объектом, находящимся на территории Свердловской области. Очень надеюсь.


ПОСЛЕСЛОВИЕ...

«Когда стало известно о смерти Павлика Морозова, – пишет Олег Коряков в предисловии к книге Павла Дмитриевича Соломеина «Павка-коммунист», – П.Д. Соломеин вместе с другими журналистами и комсомольскими работниками выехал в Герасимовку. Он принимал участие в расследовании обстоятельств убийства и в суде над убийцами малолетних братьев, по заданию райкома партии занимался хлебозаготовками в Герасимовском сельсовете и организацией красных обозов имени Павлика Морозова, участвовал в создании колхоза имени пионера-героя и был первым его председателем».
Добавим, в 1933 году по заданию партии П.Д. Соломеин написал повесть «В кулацком гнезде», за двадцать ночей создал образ пионера-героя, как требовал от него текущий политический момент. Попробуй, не напиши – приближался зловещий 1937 год...
На этой книге воспитано не одно поколение пионеров, ставших впоследствии комсомольцами и коммунистами. Возможно, сегодня некоторые из них примкнули к циничным обвинителям, вешая на Павлика Морозова ярлык доносчика и предателя. А ребенок просто жил в том времени, которое выпало на его долю.
Жил-был обычный деревенский мальчишка...

- Могила детей в центре деревни Герасимовки – горький упрёк нам, взрослым людям всех поколений, – говорит Нина Ивановна. – Пришла пора задуматься, повиниться, иначе она никогда не даст нам покоя. В итоге, музей должен быть возрожден и должен вести серьёзную работу по сохранению захоронения братьев Морозовых.