Райнер Мария Рильке. Карусель (Рекомендованное)

Игорь, спасибо за подробный ответ.
В падении уровня художественности перевода нет ничего удивительного: в своё время нужно было сохранять и развивать переводческую школу, чего в должном масштабе не случилось. Посему сейчас в специалистах в основном те, кому что-то передали те, кому что-то передали )
А редкие исключения лишь подтверждают правило.

Пастернаку оправданий нет. Эпоха, конечно, влияла, но торопился то он "собственноручно", прекрасно понимая, что "служенье муз не терпит суеты" )

Что касается Вашего примера с Гаспаровым, мне кажется, что воззрения, тяготеющие к крайностям, в большинстве случаев ошибочны. На самом деле технически всё не так сложно: есть несколько основных информационных уровней текста, каждый из которых нуждается в переносе в другую языковую среду. В силу различной природы языков (их энтропийной ёмкости, семиотической неоднородности, различиях в дисперсии, структуре и т.п.) а также культурных пространств (в виде общественных систем, типов этнокультур, степеней аккультурации и пр.), сделать такой перенос в полной мере не представляется возможным, что порождает главную проблему перевода: что переносить, а что нет.
С другой стороны, сами тексты также сильно отличаются друг от друга своей, так сказать, представленностью на каждом информационном уровне, что, в свою очередь, ставит вопрос о правомерности их переноса в рамках какого-либо одного метода.
Почему же так происходит?
Дело в том, что, на мой взгляд, полнота отражения того или иного информационного уровня текста в переводе должна находиться в прямой корреляции с величиной вклада этого уровня в общую художественную составляющую данного текста.
Бессмысленно, например, переводить считалку про зайца, где доминирующий уровень - ритмический, с акцентом на трагичность (пусть и мистифицированную) заячьего существования, когда не хватает языковых средств для передачи именно ритмических его особенностей. Равно как в философском стихотворении неразумно сохранять аллитерацию, приводящую к выхолащиванию понятийных связей между объектами.
Это же касается и более разветвлённых систем перевода.
Было бы нелепо переводить несколько косноязычной, жизнелюбивой пастернаковской образностью текст военного марша, с его милитонимами и перформативами,
а суггестивную лирику или риффатеровские аграмматичности - буквализмом Лозинского.
Любой метод или система (если понимать под ними алгоритм определения приоритетов) несовершенны уже по той причине, что отвечают на вопрос о приоритете переноса с неких универсальных (но, как ни парадоксально, продиктованных персональным пониманием культуры) позиций, в то время как каждый текст требует уникального ответа, обусловленного самой данностью источника.
Разумеется, сказанное ни в коей мере не означает, что методология не нужна, но, скорее всего, должна использоваться некая динамическая комбинация подходов, отражающая, как общие принципы перевода, так и свойства текущего материала.

Ну и, конечно, очень важна работа с формой, экономящая остаточную энтропию, что позволяет при необходимости направить её на более ответственные участки.

В целом, если говорить о серьёзном подходе к переводу таких поэтов, как Рильке, мне думается, что усилий одного переводчика для сей задачи явно недостаточно. Нужно как минимум 3-4 звена, работающих в коллаборации.
На первом этапе необходим переводчик-литературовед соответствующей специализации, в совершенстве владеющий языком оригинала, для отбора информации об авторе, о переводимом тексте, предоставления библиографических, текстологических, исторических справок, комментариев к тексту и его фрагментам.
Затем, уже глубоко погружённый в контекст, в дело вступает опытный переводчик-интерпретатор, создающий черновую модель перевода, включающую
выстроенную смысловую, образную и ритмо-фонетическую системы, перечень собственных комментариев, примечаний и альтернативных вариантов.
На следующем этапе этот черновой вариант передаётся прежде всего талантливому поэту, владеющему навыками перевода, который, опираясь на сотворённое "предшественниками", превращает плоды их труда в поэзию.
Ну и, наконец, требуется хороший редактор, предлагающий окончательные правки, которые принимаются или не принимаются специалистом, в чьей компетенции они находятся, с последующей переработкой принятых правок всеми специалистами, следующими за ним по цепочке.

Конечно, в условиях превалирующих амбиций единоличного авторства, подобная организация работы представляется не слишком реалистичной, но с точки зрения возможности создания объектов более высокой культурной ценности, я бы не списывала её со счетов полностью)

С уважением