Секретик на Луне

Порой в Староречье заходили гундалы. Шли они издалека, ночами, бесконечно-длинным караваном, проталкиваясь сквозь густо заросшие осокой, заболоченные участки серповидных стариц. На поворотах округлые корпусы скрипели, тяжко кренились, рискуя зачерпнуть бортами ржавой, покрытой мелкой фисташковой ряской, водицы.

Тришесть выходила на звуки - посмотреть, как блестят черные лаковые бока гундал в неоновом свете полной Луны. Иногда оттуда доносились тоскливые, тягучие песни, иногда чей-то, с хрипотцой, женский смех. К смеху примешивался запах – чуть горьковатый, терпкий, странный, отчаянный.

Она никак не могла понять, кто же управляет гундалами, какая сила заставляет их трудно проталкиваться по узким и мелким старицам: магическое ли заклинание, брошенное колдуном на ветер, или какая-то невиданная могучая технология. Разобрать было совершенно невозможно. Тем более, ночью Тришесть худо видела.

Она ощущала всем своим безобразным нутром, что гундалы плывут из какого-то иного, развитого и культурного мира, и ей становилось стыдно за свои грязные когти, никогда не стриженую кудлатую башку и, порой, кровожадную и вспыльчивую натуру.

Когда гундалы удалялись, она заходила в воду по самые чресла и шарила костистыми ручищами в бурой хляби: не выбросили ли с каравана какую-нибудь интересность. Так она нашла однажды треснутое зеркало в раме с красивыми позолоченными завитками – единственное свое сокровище.

Этой ночью от гундал летели странные звуки, немного похожие на те, когда визжит придавленный костистой ручищей хохуль. Потом в воду что-то шлепнулось, расплескивая лунный фейерверк окружностей. Тришесть рванула в реку, причавкивая губами от нетерпения и сгребая темную маслянистую воду широко расставленными ручищами.

Ловко поймала в воде мягкое, чуть теплое, округлое и потащила скорее на берег. Выплывшая из-за тучек Луна осветила неоном находку, и у Тришести еще больше отвисла нижняя губища: на руках у нее лежала крошечная ладная девочка с торчащей из живота цианидовой, кровоточащей пуповиной.  Подбородок у девочки - нежный и остренький, как луковичка. Тришесть прижала ее к себе, пытаясь отогреть, потом вдруг засуетилась, забегала по берегу старицы, пришлепывая подвижным ртом и что-то бормоча. Она хоть и была бесполой, но почувствовала в происшедшем какой-то несомненный ужас, чудовищное поругание главного Лунного закона.

Когда девочка совсем остыла в ее руках и стала похожа на белого пупса, Тришесть отнесла ее в заросли осоки и спрятала в ватной малахитовой тине. Погрозила кому-то кулаком. Тихо побрела в свой шалашик из осиновых веток. Там тяжело присела, посмотрелась в треснутое зеркало – и, то ли в первый раз увидела себя уродливой, то ли подлунный мир за спиной вызвал вдруг омерзение, но она сграбастала свое сокровище, вынесла на берег и зашвырнула далеко в темные воды реки.

Наступило яркое, резкое, пронзительное, какое-то голое утрие. Тришесть приковыляла к тому месту, куда спрятала девочку, чтоб полюбоваться на нее еще немного, но тайник оказался пустым - лишь немного серенького птичьего пуха на примятой осоке. Она обхватила ручищами сухое, нависшее над водой дерево и завыла, запричитала, забулькала своим страхолюдным горлом.

Поздно к вечеру собралось ненастье. Хохули шустро попрятались в темные подпочвенные лабиринты, птицы как-то все одновременно вдруг замолкли. Ветер погнал по поверхности старицы нервную рябь, вода стала с фатальной страстностью наполнять свежестью обмелевшее русло, споро барабанила по крыше пустого шалашика.

Лунный заяц, невидимый за разбухшей от туч твердью, робко подрагивал горячими розовыми ушами, елозил и косил любопытным влажным глазом на прозрачную стекловидную выпуклость цвета луковой шелухи, кем-то любовно прикопанную шелковистым песком.

Под поликарбонатным куполом - пирамидка из аккуратно сложенных батареек «Eveready». Девичья игра, секретик.

Кохан Мария, 2021

Сертификат Поэзия.ру: серия 1511 № 161290 от 27.04.2021

0 | 31 | 1066 | 21.11.2024. 12:08:55

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []