Судейские оценки 20-го конкурса стихотворного перевода им. Никиты Винокурова. Robert Bridges (1844 - 1930) "Ihave loved flowers that fade"

Судейский лист I

ОЛЕГ СКРЫННИК

ОРЕНБУРГ

РОССИЯ

Robert Bridges (1844 – 1930)

“I have loved flowers that fade”

1. Аркадий Шляпинтох

''Я любил увядающие цветы''

Оценка 7

Звучит напевно, под стать  вокальному произведению, блестяще исполняемому хором Шеффилдского университета.

          Из текста перевода не вполне ясен мотив, движущий автором в его пожелании смерти своему творению.

          Справедливости ради, следует сказать, что и в тексте оригинала нет явного указания на такой мотив. Но ведь что-то же двигало автором! Может быть, к пониманию этого приближает «That ages in an hour», «the spirit's desire» и «Beauty shall shed a tear», а заодно и интонация окончаний первых строф «My song be like a flower; My song be like an air», которая в переводе, к сожалению, утеряна.

          Нисколько не посягая на право поэта-переводчика, пропустив, что называется, «через себя» оригинальное произведение, сотворять собственные сравнения, метафоры и даже отсутствующие у автора оригинала образы, следует всё-таки отметить довольно сложно воспринимаемые конструкции вроде «штрих в небе»  (о ветрах).

 2. Автор Корди Наталия

Люблю увядший сад...

Оценка 10

Пожалуй, ключом ко всему переводу могут служить строки «Восторг любви пройдёт,/И часа не прожив,/Таков и мой мотив!» На мой взгляд, это наилучшим образом соответствует идее оригинала: пусть прекрасное, пережив кульминацию, умрёт, оплаканное матерью-Красотой. Умрёт, пока оно ещё остаётся прекрасным. Идее, в общем-то, близкой и понятной всему человечеству во все времена.

Эти строки задают тон всему стихотворению, и даже неважным становится то, что вместо «будь» автор переводит как «уже есть». Может быть, тут играет роль и то, что вместо «овеществлённого», так сказать, «песня» используется более лёгкое, воздушное, что ли, «мотив». И такие естественные в контексте, хотя и отсутствующие в оригинале образы, как «Конец волшебной сказки», И, разумеется, то, что принятый автором метр и рифмовка хорошо перекликаются с большинством строк оригинала, хотя и не силятся в точности следовать им.

Немного, на мой взгляд, «подкачивает» концовка. «Твой прах (,) слезой чиста (,)/Оплачет красота». Красота, как одушевлённое (здесь) существо, должна бы, на мой взгляд, радоваться такому исходу, чувствуя ещё одно, хоть маленькое, но обогащение, пополнение своей вселенской огромности. Ведь именно эта судьба предлагается «мотиву»!

Но тут же должен оговориться, что строки эти, хоть и несколько приглушают блеск перевода в целом, но не портят его. Видимо, тут  компенсирующую роль играет это самое «слезой чиста».

3. Дмитрий Якубов, Чикаго

Лишь тем цветам я рад…

Оценка 10

Об этой работе я сказал бы так:

Меня она купила

«Слезами девы милой».

Одна деталь. Не «Красота», а «красавица». Да ещё, пожалуй, «Их яркость, аромат/На брачный пир похожи:». И «За час проходит век». И не «исчезни», а «исчезнет». И «…жизнь кратка,/Как яркий миг цветка». И перед нами уже не упражнения эстетствующего салонного поэта («в шампанское лилию, шампанское в лилию»), а берущее за душу произведение любовной лирики. Стихотворение о любви, которой «Не страшны увяданье,/И неба тишина». А дальше – и вовсе: «Ты нежной, песнь, была». Где тут песнь, а где сама возлюбленная? Они сливаются в единый образ. Она сама как песнь, и песнь подобна ей.  

          На фоне всего этого обидно видеть в финале «пусть льются». Почему, например, хотя бы не «прольются»? Понятно, что смерть влюблённым не страшна, но не до такой же степени, чтобы её прямо-таки реально желать.

4. Людмила Кармалеева, Москва

Я полюбил увяданье цветов

Оценка 8

          «Я полюбил напев» -- говорит автор, первым из конкурсантов обыгрывая именно это значение слова airs и  тем самым повышая оценку на 3…4  шага. Но, к сожалению, не поднимаясь до высшей.

Сказав «напев», автор перевода не сделал ничего, чтобы донести до читателя это ощущение напева, мелодии. Принятый им пронизывающий всё произведение метр со строго равным количеством стоп в каждом стихе и лишь одними мужскими рифмами порождает ощущение не напевности, а тревоги. Это не мелодия, это набатный звон. Мало того, что этот рисунок, наверное, максимально далёк от принятого в оригинале, он ещё и препятствует восприятию образного содержания перевода, весьма, кстати сказать, сложного, местами спорного. Требующего если не корректировки, то уж во всяком случае другой интонации – демократичной, мягкой. Если хотите, задушевной.

5. Дарья Демьяненко, Москва

Увядшие цветы

Оценка 9
          Есть в этой работе что-то, что заставляет не думать в первую очередь о недостатках, которых очень даже хватает. Трудно сказать, что именно. Пожалуй, принятая автором-переводчиком трактовка содержания. Какая-то подкупающая искренность. Автор доверчиво впускает нас в свою душу, вместе с нами размышляя о том, что его действительно волнует. А волнуют его серьёзные вещи, близкие и всем нам. Я и небо. Я и Природа. Я и вечность. Что будет после меня.  

Это порождает ощущение, что мы имеем дело не с переводом, а с оригинальным стихотворением.

          И не хочется видеть ни «Всегда влекли меня/Увядшие цветы» (с чего бы вдруг?), ... ни «Мой голос - тот цветок» (всё вместе прямо-таки  просится в пародию), ни «смерти нет», которое в данном контексте звучит как голая декларация. Ни многое другое.

Нет. Ни о чём таком думать не хочется. Всё побеждает личность автора. Я написал «автора» -- и не собираюсь поправлять.

6. Пётр Долголенко

Люблю увядшие цветы

Оценка 9,5

            Прозрачное содержание. Весьма зримые, несмотря на некоторую усложнённость, метафоры. «Любуюсь ветерком,/Что тронул холст небес/Невидимым мазком,/И навсегда исчез,» По-моему это вполне достойно оригинала. Во всяком случае, хорошо передаёт его манеру.    Радует полнота рифм: «МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ ИХ. -- бУДь кАк цВЕТОк, МОЙ СТИХ!».

            Не радует опять же метр, хотя и в значительной степени компенсируемый здесь ощущением радостно-восхищённого мировосприятия. И в который раз непонятна роль красоты, которая «…слезой/Омоет камень твой.» Думаю, что в данной работе было бы целесообразно вообще отойти от этого бриджесовского образа, заменив его чем-нибудь другим. Пожертвовать точностью перевода ради яркой, достойной такого содержания, концовки -- именно тут, пожалуй, стоило бы.

7. Константин Матросов, Кострома

Оценка 3

Несомненным достоинством работы является то, что она не содержит ни одной неточной рифмы. И ритм, каким бы он ни был, не нарушен ни в одном месте.

На этом бы и закончить. Но ведь наверняка потребуется обоснование оценки.

Приступаю к этому с тяжёлым сердцем.

«Люблю смотреть я (,) как ».  Не блестящий стих, но где-нибудь в глубине текста это ещё и сошло бы. А при нескольких повторах подобного ещё и стало бы достоинством работы, и могло бы породить какой-нибудь интересный эффект (хотя именно в данной работе вряд ли уместный). А вот для начальной строки лирического стихотворения предложенная конструкция не годится. Она создаёт неприглялное впечатление и задаёт тон негативному восприятию всего дальнейшего текста. Что со мной, как с читателем,  и произошло.

«Люблю смотреть я(,) как,/Созрев, цветка бутон,/Где заключили брак/Прекрасный дух и тон,/Роняет лепестки». О чём могут говорить эти строки, кроме того, что автор, возможно, имеет садистские наклонности? Хотите привести «Люблю я пышное природы увяданье»? Не получится. Потому что здесь нет ни «пышного», ни «в багрец и золото» одетого. И речь идёт не о могучей Природе, которая по-любому сильнее автора, а об одном бедном цветочке. Вот он, «цветка бутон» (бутону о «роняет лепестки» ещё и думать-то рано!) «где заключили брак». В бутоне заключили. Ну-ну. «Прекрасный дух». Когда говорят о запахе «дух», сразу вспоминается… Ну, что угодно, только не «духИ», хотя, казалось бы, это одно и то же слово, лишь числом отличающееся. И слово «прекрасный» здесь просто не может не звучать иронически. «Тон» -- слово тоже многозначное, и в той позиции, в какой оно стоит в переводе, скорее вызывает ассоциацию с именно тоном (например, того же стихотворения), нежели с краской.

Дальше идёт «В том нет большой тоски,» -- совершенно выпадающее из стиля и вполне пригодное для дежурного разговора за завтраком.

И наконец, совершенно необоснованое утверждение «Ведь смерти час высок…» Чем же это он так высок, остаётся загадкой как для читателя, так, думаю, и для самого переводчика. После всего этого приглашение «О песнь, будь, как цветок!» выглядит довольно странно, если не подозрительно.

Далее.

«Люблю, когда борей –/В чём вижу торжество –/Замрёт ещё скорей,/Чем след в листве его.» Не будем пускаться в догадки  относительно принадлежности следа и листвы, которые из текста не совсем ясны.  Просто отметим, что здесь есть слова, с которыми согласится любой читатель. Мы все как один тоже торжествовали бы, увидев, что бурный северный ветер – борей -- замер бы как можно скорее. Лучше всего, до того, как натворил множество всяких бед, на которые он весьма горазд.

Потом идёт «Звук нот, своей игрой/Важнейшее раскрой ». Тут переводчику уместно было вспомнить, что нота – это графическое изображение (лат. note) – здесь звука, хотя вообще – чего угодно. Правда, сейчас это слово используется и как синоним слова «звук». И то и другое, использованное  отдельно, было бы грамотным. Грамотным было бы и «звучанье нот».  Но так, как в тексте… да ещё в сочетании  со «своей игрой». Какой, извините, игрой? Кто там игрок-то? Ноты или звуки, или непостижимый нормальным разумом какой-то их альянс?  После такого имеет ли автор право требовать от несчастных раскрытия чего-то «важнейшего»? Чего именно, кстати, он, кажется, и сам представляет себе не особенно чётко.

Заканчивается строфа сомнительным утверждением: «Смерть в цвете – лучший путь », эффект которого усиливается тем, что смерть автор называет путём, в то время как человечество всегда считало её, наоборот, остановкой.

После всего этого повторный призыв «О песнь, как ветер будь!» вряд ли покажется той песне более привлекательным.

Тем более зловещим кажется настойчивое приглашение заключительной строфы: «Умри, мой стих, умри,/Увянь в расцвете лет». Ещё чего!

«Далёко до зари ». Какой зари? Кто говорил о заре? При чём тут заря? Этот вопрос автор не считает нужным прояснять, отчего возникает стойкое подозрение, что строка эта понадобилась ему в качестве «костыля» для милого его сердцу слова «умри». Видимо, убрать из рифмовки такое любенькое слово (хоть и второй раз в строке употребляемое) у него просто не поднялась рука.

«Но ты не бойся, нет!» Ага. Знаем мы ваше «не бойся».

«Покинь до срока мир!» Ну, это уж вообще.

«Лети на лучший пир». Где он? Какой он? Почему это он «лучший»? Ничего об этом нет. Тьма египетская.

Вот от этого-то, скорее всего, и «плачет красота».

8. Виктор Марикович, Петах-Тиква, Израиль

Цветам увядшим я был рад

Оценка 9

Из всех конкурсантов данному переводчику пока одному удалось, что называется, «след в след» пройти за автором, полностью сохранив ритмический рисунок оригинала. Это, как и следовало ожидать, произвело эффект своеобразного раппорта – когда точная имитация всех движений напарника позволяет настолько проникнуть в его внутренний мир, что становится возможным заставить его поступить по воле имитирующего – как будто по своей – и наоборот, самому совершить поступок, который совершает (совершил бы) напарник, не вполне отдавая себе отчёт в том, что поступаешь не по своей, а по его воле.

Думается, в данном случае имело место и то и другое. И «был рад» (согласитесь, не совсем то, что «любил». Оттенок иной). И «колдовской покров». Хорошо в этом сочетании обыгрывается двусмысленность слова «покров». И «Венчал их аромат/С палитрою тонов». И аромат в этих строках, и уж точно не спутаешь, о каких именно «тонах» идёт речь. «Медовый месяц и/Веселие любви». «И» тут стоит так, что просто повисает в воздухе вопрос: и… Что же там, за  «и»? Ах, вон оно что! «Веселие любви». Весьма изящное решение застарелой поэтической проблемы ухода от банальной рифмы. («мЕСЯц И – веСЕлиЕ любвИ»). Стоило выдержать эту паузу (после «и»), чтобы увидеть это. Стоило ведь!

И непосредственно за этим ласкающее глаз и слух «во цвЕте им – соцвЕтие». Составные рифмы, сегодня, к сожалению, не очень популярные, часто впечатляют больше, чем иные.  Кроме того: из всех конкурсных переводов это – единственный, бережно сохранивший авторскую дактилическую рифму.  Так и вертится мысль: он там, в Израиле, что ли,  пользуется русским языком больше, чем мы тут, в России?

          Но, к сожалению, дальше «Мне воздух мил, чьи смерть/В текучих небесах». Во-первых, непонятно, почему «чьи», а не «чья». Во-вторых, непонятно, почему из всех возможных переводов этого слова выбран самый спорный – «воздух». Может быть, это тоже влияние раппорта? Может быть, нам в массе нашей  неизвестен какой-нибудь не очень распространённый (или к настоящему времени почти утерянный) идиоматический смысл этого «умирания воздуха»? Сколько ни ломай над этим голову, всё равно не сломаешь. Это надо просто знать.И, к сожалению, из текста перевода совсем не следует, что его автор может нам в этом помочь. Далее: «текучие небеса». Водянистые небеса? Серое, пасмурное, затянутое тучами, небо? Вряд ли эта картина соответствует всему тону стихотворения. Скорее, близок был бы другой перевод слова liquid – «светлый». Опять раппорт?

А вот пример, если хотите, иллюстрирующий справедливость пословицы «Больно хорошо – это тоже нехорошо». Вот он. «Знать, как из искры желанья/Раздуть могучее пламя», Эти строки, как и все в работе, ритмически строго следуют соответствующим строкам оригинала. Но как выше, так и ниже идут стихи, ритмическим рисунком резко отличающиеся от этой пары. И вот здесь-то слепое (не побоюсь этого слова) следование оригиналу не порождает у читателя  ничего, кроме раздражающего предположения о небрежности переводчика. Справедливости ради следует сказать, что это единственное место, где такие мысли возникают. Тем не менее, хотелось бы  дать совет: либо привести эту конструкцию в соответствие с соседними строками, либо (что гораздо сложнее) построить текст так, чтобы у читателя не возникало досадное чувство неправомерности их наличия в нём.  

Ну, и далее. «Увянь в расцвете лет» -- строка хороша лишь тем, что хорошо рифмуется с «И не воздушный склеп!» В остальном же и сомнительный совет (который, кстати, я не усматриваю в таком явном виде в оригинале), и непонятный «воздушный склеп» требуют более тщательного авторского осмысления, если не корректировки.

Концовка, как это ни странно, не «царапает». Даже то, что краса плачет на одре, воспринимается довольно оптимистично, ведь там есть вполне уместное «омоет».

          Думается, что автору есть смысл не уходить от этой работы навсегда, а ещё над ней покорпеть. Верится, что у неё есть шансы стать со временем, может быть, даже хрестоматийным переводом этого стихотворения.

 9. Vir Varius

Оценка 8,5

Радует отсутствие «погребальных» терминов  в первых строфах. Цветы у автора перевода угасают как закат, а ветра просто стихают вдали. Так и ждёшь, что на этот раз всё обойдётся, и образ смерти сменится, наконец, образом растворения в мире, слияния с ним (что, скорее всего, и имел в виду автор оригинала). Но тут вдруг… «Умри, мой стих». Господи. Опять. Да ещё как-то… «как вздох». Интересно, как это? У кого бы узнать? Далее: «Лети без лишних слов». Пожалуй, это не лучшее, что можно пожелать стиху.  Хотя, конечно, как посмотреть…

Трудно понять выражение «Любви беспечной груз». Мы, читатели, в простоте своей всегда считали, что либо уж «груз», либо «беспечной». Вместе это дело не воспринимается. Вот «В звонко-звучной тишине» -- воспринимается. И даже вполне объёмно воспринимается. А это – нет.

«Мой стих как первоцвет!» А почему не как левкой, например? Или как лаванда? Вполне себе благородные растения, фигурировать в стихах очень даже пригодны. Не хуже первоцвета.

И, наконец, «Мой стих как ветра стон!..» -- строка, с которой трудно не согласиться.

10. Леонид Лохин, Рига, Латвия
 

«Люблю цветов наряд»

Оценка 7

Великолепное начало. « Люблю цветов наряд,/ Хоть срок их жизни мал.» Здесь, кажется, переводчику – одному из немногих -- удалось найти ту альтернативу  «увяданию», которая не позволяет с первых же строк стать пленником, простите, погребальных интонаций.

          Далее строки, вполне достойные начала, и к тому же естественным (ненасильственным) образом вбирающие в себя авторское: «В них цвет и аромат/ Волшебный брак связал./ Медовый месяц их – / Восторг Любви двоих.» Стихотворение начинает благоухать во всю мощь, и обнажаются  душевные переживания за образами, что благодаря этому избегают печальной участи надуманных, мёртвых, словно те цветы.

          Всё это приводит к тому, что последние стихи строфы: «Так песнь моя способна/ Расти, цветку подобна. (всё-таки, надо бы: подобно )» звучат вполне обоснованно и не порождают никаких неуместных вопросов,

          К сожалению, во второй строфе автору изменяет чувство смысла, так чётко заявленное в первой. «Люблю ветров прорыв/ На влажный небосклон,» Разбалованный вступлением читатель, естественно, ждёт ответа на вопрос: почему. И что же он получает? «Пусть, шарм их не раскрыв, / Там угасает он.» Кто «он»: небосклон или прорыв? И для того и для другого такого рода поведение представляется более, чем странным. Чей это «их» шарм? Ветров? И кто его должен был раскрыть? Небосклон? По какой такой директиве? Кто давал такое распоряжение? И почему это он «влажный»? Реакция на невыполненное задание?

Даже если бы удалось получить ответы на все эти вопросы, всё равно любовь автора к прорыву ветров оставалась бы для читателя необъяснимой и странной.

          Ну хорошо, такая необъяснимость -- это общепризнанное свойство любви вообще. Вздохнув, переходим дальше: может быть, что-то выяснится там? Но дальше видим: «Огонь его атак – / Желаний духа знак, / Что умирает тоже.»

Итак, огонь. Никакого намёка на эту стихию ранее не было. И позже о ней нет ни слова. Умозрительный какой-то образ, к тому же в сознании огромного множества современников прочно увязан -- в сочетании с «атаками» -- с совершенно другими картинками, и тут уж ничего не поделаешь: переводим-то на русский, а не на какой-нибудь там…  Кстати говоря, бриджесовское «pulse of fire» характеризует, скорее, огнеподобное биение, служащее для художественного воплощения образа энергичных  пульсаций, чем обращение к огню как таковому.

          Не будем вдаваться в рассуждения о том, почему это данный огонь – знак желаний духа, тем более, что он тут же у переводчика «умирает тоже». Вечная память! Но почему это песнь схожа с данным то ли духом, то ли знаком, так и остаётся невыясненным.

          К заключительной строфе автору, правда, удаётся нащупать смысл происходящего (надеюсь, ни у кого не возникло возражений против того, что речь – как в переводе, так и здесь – всё время  идёт о душевном смысле). Согласитесь: автор, желающий смерти своему детищу, -- ситуация весьма и весьма непростая. Я бы даже сказал: пикантная. Одно дело: «Я уступил дорогу ей» (Н. Доризо) или даже: «Мои стихи умрут в прекрасном вашем переводе» (К. Симонов), где всё, в общем-то, ясно. И совсем другое: «Die, song, die like a breath», где душевный смысл запрятан далеко-далеко в области личных переживаний. Все предыдущие строки перевода должны – нет, просто обязаны  ответить на вопрос: а имеет ли русскоязычный автор право вслед за оригиналом воскликнуть: «Умри, мой стих, умри!» или же ему следует ограничиться чем-то более сдержанным. Например, как в данной работе: «Приемли, песня, смерть». Думается, что интонация здесь найдена вполне точно. Именно в этой интонации следует, на мой взгляд,  сконструировать заключительную строфу, освободив её от разных «гробниц», что летают в какой-то там «тишине» (не место здесь летающим гробам – ну, не место, поверьте на слово) и вполне себе пародийных словосочетаний типа «праздника полна» (это о волне любви, кто подзабыл. Ну, как хотите, а праздник -- не вино, чтобы чего-нибудь «наполнять». Хоть, может быть, кто-то с этим и не согласится). Ведь смог же автор удержаться от   «умри как вдох», в то время  как кое-кто из коллег попался-таки на эту провокацию. И рифма «песня смерть» -- «цветочном сне» очень даже себе хороша.  И то, что автор – один из всего двух-трёх конкурсантов -- сохранил бриджесовские женские рифмы  в концах строф, уже служит, а в процессе дальнейшей работы над переводом, в ещё большей степени сослужит ему добрую службу.

Судейский лист II

ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО

МОСКВА

Мои критерии выбора: победителем должно стать стихотворение о неумирающей красоте, написанное в спокойном и ясном тоне, с сохранением ритма и схемы рифмовки оригинала, желательно с сохранением анафоры первых двух строф.

Однако переводчики, как правило, теряют нить «мессаджа» Роберта Бриджеса и уклоняются то в пессимизм: “...вот так и песнь – едва исполнена – мертва» (А.Шляпинтох), и тогда заявление о том, «что смерть – продолженье жизни» ничем не подтверждено и не убеждает; то декларируют нестандартные наклонности литературного персонажа: «Лишь тем цветам я рад, что гибнут, живы все же...» (Д.Якубов), даже садо-мазохисткие: «Мне воздух по душе, который вдруг исчез» (Е.Антоненко), и далее: «Умри, строка, умри, увянь как вянет цвет... Пусть будет пепел твой оплакан красотой». Все это очень страшно...

            Или, например, я не представляю, как можно ЛЮБОВАТЬСЯ (!) «ветерком, что тронул холст небес НЕВИДИМЫМ мазком» (П.Долголенко).

            Можно было бы продолжать, но, думаю, можно сказанным ограничиться.  

            Хочу только сказать, что целостно идею стихотворения удалось передать, на мой взгляд, Светлане Овчинниковой: «и пусть всего на час украсит мир для нас той радости росток» – она схватила суть. Но форма стихотвореия по качеству уступает оригиналу – и приведенный отрывок имеет несколько опереточный оттенок. И концовка с «храмом у креста» не на своем месте, по-моему, этого содержания совсем нет у Бриджеса, а «крест» скорее для рифмы появился.

            У Наталии Корди привлекательная тональность выбрана, очень близкая к тональности переводимого стихотворения. Светлая грусть. Вера в красоту и высоту.

            Но оценить все-таки надо 10 переводов, понятно, что оценки будут очень условными, и для выхода в шорт-лист надо, чтобы техническая сторона – версификационная – была на определенной высоте. Представляю список, исходя из соотношения содержание/версификация:

            1. С.ОВЧИННИКОВА – 9 баллов

            2. Н.КОРДИ – 9 баллов

3. А.ШЛЯПИНТОХ – 8 баллов (хоть и не вполне о неумирающей красоте, но вполне красиво получилось).

4. В.КУЗНЕЦОВ – 8 баллов (по-моему, это не совсем перевод. Очень экстравагантно).

5. Д.ЯКУБОВ – 8 баллов (за исключением приведенного отрывка получилось гармонично, особенно «Люблю в небесной дали / Ту зыбь, что миг жива, / Ветра, что затихали, / Рожденные едва...». Дважды «что», но в целом хорошо).

6. П.ДОЛГОЛЕНКО – 7 баллов (на понижение оценки сыграл залп из  «НО» в конце вступительной строки).

7. V.VARIUS – 7 баллов

8. Л.КАРМАЛЕЕВА – 6 баллов (Людмила очень вдумчиво исследовала содержание в течение обсуждений, но меня как читателя не вполне увлекает поэтическая составляющая этого перевода)

9. Е.АНТОНЕНКО – 6 баллов (сюжет повергает в ступор, но очень поэтично).

10. К.МАТРОСОВ – 5 баллов (выбор пал именно на этот перевод для завершения списка блягодаря исключительно точным рифмам, но к построению стихотворных фраз есть претензии, практически, в каждой строфе.

Судейский лист III

КОНСТАНТИН МАТРОСОВ
КОСТРОМА

Для начала стоит сказать, что мне неловко выступать в качестве судьи (я всего лишь переводчик-любитель), но правила есть правила.

          Оригинал написан на английском языке, сложными строфами по 8 строк из трёх сегментов: первый сегмент – катрен с рифмовкой абаб, второй и третий – два двустишия со смежной рифмовкой. Строфы идентичны по размеру и схемам рифмовки. Размер – трёхстопный ямб.

Для объяснения принципов моего судейства позвольте прибегнуть к развёрнутому сравнению (сравнения ничего не могут доказывать, но могут прекрасно проиллюстрировать): перевод классической поэзии (то есть традиционной рифмованной силлабо-тоники прошлых веков) для меня подобен фигурному катанию. В том смысле, что есть обязательный элементы, невыполнение которых (или дурное исполнение) перечёркивает всю работу и конкурсант, который их не выполнил, выбывает если не из всего соревнования вообще, то уж совершенно точно из борьбы за первые места. Когда все эти четверные аксели и восьмерные тулупы выполнены, тогда уже можно говорить про пластику фигуриста, смысловую наполненность его выступления и проч. Также, помимо обязательных элементов, есть и необязательные, которые можно варьировать, заменять другими, похожими.

            Выполнение каких элементов для меня обязательно? Во-первых: ТОЛЬКО классические рифмы. Во-вторых: та же схема рифмовки (абабввгг). В-третьих: тот же размер (3-стопный ямб). Малейшее нарушение одного из этих элементов – перевод не удался и он плох. Сколько можно поставить баллов плохому переводу по 10-тибалльной шкале? 5? Много – это почти середина. 4? Думаю, да, не больше. Поэтому одно отступление в выполнении одного из трёх основных элементов штрафуется шестью баллами.

 В оригинале рифмы только мужские. Учитывая то, что в английской поэзии очень много мужских рифм, а вот на русском это звучит довольно непривычно, ведь чаще всего у нас они чередуются с женскими, то я считаю, можно ввести в перевод женские рифмы, но только так, чтобы они были в одних и тех же номерных строках во всех трёх строфах, ибо перед нами симметричная строфика, которую также симметрично и нужно переводить. Однако, если мы используем только мужские рифмы, то стихотворение рискует стать монотонным. Чтобы бороться с этим нужно, ударные клаузуальные гласные звуки в сегментах больших строф и на их стыках делать разными. Проще говоря, если у переводчика в перекрёстном катрене нечётные строки рифмуются «лунА-тишинА», то рифмы в чётных, дабы избежать монотонности, должны содержать другую ударную гласную (например: «коврЕ-кабарЕ», но никак не «столА-увезлА» (в таком случае первые две строки выглядят, как плохосрифмованные между собой, не имеющие одинаковые опорные согласные («лунА-столА»))).

Итог по оценке формы перевода:

1. Рифмоид, нарушение размера, нарушение схемы рифмовки – штраф 6 баллов.

2. Одинаковые ударные гласные в клаузулах смежных сегментов в одной строфе или в катрене – штраф 0,5 баллов

3. Богатая рифма = +0,5 балла

Всего половина, то есть 8 из 16 переводчиков справилась с обязательными элементами «программы». А оценить надо 10 работ. Поэтому две работы в список я взял из тех, кто провалил выполнение обязательных элементов.

            Стоит ещё сказать по поводу оценки содержания. Вот тут у меня уже нет чётких критериев, потому что это более сложная материя и разбираться я в этом буду по ходу дела.

            Что сказано в оригинале?

Попробуем сделать подстрочник:

Я любил увядающие цветы

Внутри их волшебных бутонов

Богатые оттенки заключили союз

Со сладкими тонкими ароматами.

Праздник медового месяца,

Радость краткой любви

Возраст её – один лишь час.

Песня моя, будь похожа на цветок!

Я любил затухающие ветра (напевы),

Что не успевали написать свою прелесть

По мокрому небу,

Дрожа, приветствуя его.

Ноты, вспыхнувшие искрой,

Провозглашали желание духа.

Затем умирают в нигде.

Песня моя, будь похожа на ветер!

Умри, песня, умри, как дыхание.

Увянь в расцвете.

Не бойтесь яркой смерти!

Не бойтесь пышной гробницы!

Летайте с восторгом, летите отсюда!

Смысл вашей любви

В празднованье; теперь на твоём пире

Красота будет лить слёзы.

В первой строфе автор описывает красоту увядающих цветов и призывает свои стихи (или, скорее, изъявляет желание риторическим восклицанием) быть такими же, как эти цветы – красивыми и быстро умирающими.

Вторая строфа во многом похожа на первую, только вместо цветов стихи (песни) сравниваются с ветрами. Эта строфа является самой интересной и сложной – семантически она как бы и не особа нужна, но композиционно нужна безусловно, именно она является натяжением пружины, которая распрямляется в третьей строфе. Я бы сравнил эту строфу со вторым джебом в «почтальоне» (первый джеб обозначает начало атаки) - он заставляет противника подумать (а скорее ощутить на уровне инстинктов), что и третий удар будет с ближней руки, но вдруг приходит последний удар с дальней – самый сокрушительный. К тому же в этой строфе самый сложный катрен. Тут надо перевести то, что практически нельзя увидеть: ветер, который тронул небо и исчез. Как это переводить – мне вообще непонятно.

Третья строфа представляет некий синтез, а точнее, итог того, что уже сказано ранее. И тут не так уж всё очевидно. То ли лирическому герою стихотворения нравится эсхатологический восторг, то ли он постулирует бренность искусства, то ли вообще пишет, что поэт – только молодой поэт. В общем, для меня смысл этой строфы вроде бы понятен, а вроде бы и нет.

Теперь приступим непосредственно к разбору переводов.

Сначала коротко о тех, кто не вошёл в топ-10:

Аркадий Шляпинтох выбывает из борьбы сразу за рифму «бутон-в нём».

Дмитрий Якубов выбывает за абсолютно бессистемное чередование мужских и женских рифм.

Виктор Марикович не входит в топ, потому что умудрился нарушить буквально всё: рифмы (там есть аж дактилические составные рифмоиды!), размер – нарушение практически в каждой строке.

Леонид Лохин не получает ни одного балла из-за рифм «смерть-лететь», «тоскою-омоет».

Олег Скрынник также не справился с обязательными элементами: зачем-то ввёл 4-стопный ямб, плюс рифмоиды.

 Эрлен Бейлис использовала три рифмоида, что является недопустимым.

Теперь топ-10.

Сначала о тех, кто не справился с обязательными элементами перевода, но всё же не настолько, насколько не справились невошедшие в топ.

Vir Varius допустил рифмоид «слёз-погост». Это минус 6 баллов. «Слов-любовь» не то, что так вообще нельзя, но на -2 балла это тянет. Прибавляем сюда примитивные и одинаковые фонетически, морфологически и морфемно рифмы «цветов-тонов», «ветров-облаков» к тому же стоящих в соседних строфах на одних и тех же местах и потребность разбирать смысловую часть отпадает. Могу поставить за этот перевод только 1 балл.

Пётр Долголенко допустил рифмоид «стих-отцвести». -6 баллов. Почему аромат обвенчан с «радугой»? Понятно, что переводчик имел в виду цвета, но всё же. То есть так можно, но можно было и лучше. Опять же: почему «давно»? «Радуга» вставлена для размера, а «давно» для рифмы. Минус по баллу с каждого слова. Ещё минус полбалла за одни и те же ударные гласные в смежных дистихах второй строфы. Итого: 1,5 балла.

Теперь о тех, кто справился с минимальной формальной задачей.

Вера Соломахина на первый взгляд справилась с ней. Однако непонятно зачем она взялась переводить стихотворение, используя женские рифмы: все женские краесогласия примитивны и составляет по сути один ряд. К тому же «угасанье» встречается дважды! За каждую такую рифму -1 балл. Ещё -3 за то, что они все из одного рифменного ряда (это рождает ужасное фонетическое однообразие). -1 балл за повтор слова. Итого имеем уже 3 балла. «Лепесток-цветок» слишком близкие семантически слова, чтобы их рифмовать. -1 балл. Бутон не всегда похож на корону, поэтому за «корону» - 0,5 балла. По смыслу всё более-менее ровно, особо придираться ни к чему не хочется, но и добавлять баллов тоже. Вердикт: 1,5 балла.

Светлана Овчинникова. В первой строфе «той радости». Какой «той»? Ни про какую радость до этого речь не велась. -1 балл. В первых строках «Люблю цветы», но автор любит не просто цветы, а «увядающие цветы», именно пиковый момент перед падением. -1 балл за смысловую неточность. Почему запах «живой»? Ради рифмы? Можно и так, конечно, но -0,5 баллов. Почему радость сравнивается с «ростком»? -1 балл. «Росток-цветок» - слишком семантически плохая рифма. -1 балл. К катрену во второй строфе как будто нет претензий, но потом «Желаний луч блеснёт, На миг взирая вниз». Каких «желаний»? Какой «луч»? Почему он взирает вниз? Что это всё значит и откуда взялось? Вторая строфа самая сложная, конечно, и переводчик справился только с её первой половиной. Ну и потом «бриз» встречается дважды. Это плохо. Ещё -3 балла. В третьей строфе две рифмы на «о». -0,5 баллов. Опять рифмуется «цветок». -1 балл. «Не бойся, ведь цветок Не знает, что умрёт». Это смысловая ошибка. В оригинале не бояться надо не потому. Не бояться, скорее, надо потому, что это – лучший миг в жизни. Получается 1 балл. Но вот я сравниваю этот перевод с переводом Веры Соломахиной и вижу, что он лучше (там всё разрушается из-за однообразных женских рифм в нечётных строках всех строф). Поэтому поставлю Светлане Овчинниковой 2 балла. 

Валерий Игнатович уже в первом катрене использует слово ... «рад»? Это слово притянуто за уши. В итоге весь катрен получается искусственным, а ведь это начало стихотворения! -2 балла.

Вторая строфа -1 балл.

В третье строке... В контексте стихотворения в этой строфе «вздох» и «ветра» - одно и то же, ибо тут происходит синтез первых двух строф – речь ведётся про цветы и ветра. Получается противоречие – вздох мёртв, а ветра живы. -1 балл. Зачем «без сил», понятно же и так, что без сил раз увядает. -1 балл. «Цвет, не страшась, засох». «Цвет» в значении «цветок»? Это было бы приемлемо, учитывая общий романтический пафос стихотворения, но ранее был «цветок». Получается стилистическая ошибка. Ну и почему «не страшась»? Ещё -1 балл.

Итог: в на первый взгляд гладком переводе при внимательном чтении видно, что много слов вставлены для размера и рифмы. Могу поставить не больше 1 балла.

            Елизавета Антоненко. Откуда взялась «вечность» и «строка» в первой строфе не очень понятно, но написано всё довольно ровно. Только с «цветка-лепестка» можно вычесть 1 балл. Начало неплохое. Однако вторая строфа уничтожает всё впечатление от первой: во-первых первые 4 строки все рифмуются на «е», а последние 4 на «а». Во-вторых, трудно представимо как в небесах может исчезнуть воздух. В-третьих, и в-главных хочется отметить почти неприемлемую рифму «мираже-душе». За неё – 3 балла, за всё остальное – 2 балла . В заключительной строфе опять «цвет», хотя уже был «цветок». - 1 балл. А ведь очень жаль, в переводе (в 1 и 3 строфах) чувствуется пластика языка, виден потенциал. Но для меня ИМХО перевод просто недоделан. Елизавета Антоненко получает 3 балла.

            Владислав Кузнецов попытался создать что-то в духе Николая Клюева - прекрасного поэта, между прочим, но со стилистикой абсолютно неуместной при переводе данного конкурсного стихотворения. Что за «шатёр»? Почему цветенья «магические»? Что за «светотени»? Что за «союзный флёр» с ними? «Пышна», «цветна», «сусветна». Лексика настолько чужда оригиналу, что даже не стоит подробно рассматривать другие аспекты перевода. Могу поставить работе только 1 балл – просто за то, что конкурсант смог и в размер и в рифму.

             Кармалеева Людмила. «Красоты» в первой строфе нужно только для рифмы, ведь очевидно, что переводчик имел в виду цвета. -1 балл. «В час»? В какой-то конкретный час? Или за час (за короткое время)? Неоправданная двузначность. -1 балл. «Венок любви» тоже непонятно почему «венок». -1 балл. Во второй строфе 2 рифмы на «е», потом две на «о» и всё это подряд. -1 балл. Слово «стих» приводит в замешательство. Я, например, долго думал, причем тут стихи и только потом понял, что это затих напев. -1 балл. Потом идёт «песнь», хотя ранее была «песня» - это смешение стилистик: нужно либо «песнь» везде, либо везде «песня». -0,5 балла. «во» вместо «в» для размера. -1 балл. «Сотри» представляется мне неточным словом, ничем не оправданным. -0,5 балла. Последние 4 строки – рифмы на «а». -0,5 балла. Ставлю 3 балла.

            Корди Наталия. Первая строфа хороша, несмотря на то, что «цветы» заменены на «сад», а «медовый месяц», на «сладкий мёд». Во второй строфе мне не нравится «грудь богини». То есть, видимо, это облако, и ветер гоняет его, переводчик попытался визуализировать то, что трудно визуализировать. Это вполне логично и понятно, но кажется мне безвкусным, хотя это уже чистое ИМХО. -2 балла. Кончается строфа хорошо, ещё и богатой рифмой. Но начало третьей строфы добавляет дёгтя в месяц мёда: старая форма слова «мохом» не представляется мне уместной. -1 балл. И «ж» в значение «ведь» тоже. -1 балл. Плюсуем к этому «могилу ветерка» и 4 рифмы на «а» в последних строчках и получаем ещё -1 балл. Итог: 5 баллов. Корди изменила вторую строфу, видимо, почувствовав неуместность странной эротики, замечательно: этим изменением она подтверждает своё трудолюбие и замечательный вкус. Не скажу, что теперь вторая строфа супер-супер, но вполне на уровне. Изменяю оценку на 7 баллов.

            Дарья Демьяненко. Я ожидал, что на конкурсе будет 5-7 переводов такого же уровня и между ними придётся долго и мучительно выбирать. Но нет – половина переводов с точки зрения формы сделаны по-любительски. Другая половина имеет тоже очень много огрехов. В прошлый раз, когда тут был конкурс перевода стихотворения Дилана Томаса и где я участвовал с чудовищно плохим переводом, помнится, тут была масса хороших работ, аж глаза разбегались. На этот раз – увы – всё гораздо скромнее. В третьей строфе у Дарьи первые 4 строки с рифмами на «е», ещё и «т» там мешается, из-за него кажется, что первые 2 строки – плохо срифмованы между собой. За это -1 балл. Но всё остальное пластично, замечательно, точно по смыслу. Ставлю 9 баллов и желаю ей справедливо выиграть конкурс: она единственная написала гладко сделанный, изящный перевод, который заставляет вспомнить старинное словосочетание обозначающее поэзию – «изящная словесность».

            Ps: Если кого-то случайно обидел – извините, я просто пытался честно и подробно описать то, как я оценивал конкурсные работы.

            А ведь потенциально многие переводы могли быть хорошими – их просто надо доработать!

Топ-10:

1. Дарья Демьяненко 9 баллов

2. Корди Наталия 7 баллов

3. Елизавета Антоненко 3 балла

4. Кармалеева Людмила 3 балла

5. Светлана Овчинникова 2 балла

6. Вера Соломахина 1, 5 балла

7. Пётр Долголенко 1,5 балла

8. Владислав Кузнецов 1 балл

9. Валерий Игнатович 1 балл

10. Vir Varius 1 балл

Судейский лист IV

VIR VARIUS

АРКАДИЙ ШЛЯПИНТОХ 9

НАТАЛИЯ КОРДИ 10

ДМИТРИЙ ЯКУБОВ 7

КАРМАЛЕЕВА ЛЮДМИЛА 7

ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО 6

ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО 10

ВЛАДИСЛАВ КУЗНЕЦОВ 6

ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО 8

СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА 5

ЭРЛЕН БЕЙЛИС 7

Судейский лист V

ЭРЛЕН БЕЙЛИС

ОДЕССА

УКРАИНА

No

Имя

Баллы

1

VIR VARIUS

10

2

ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО

9

3

ЛЕОНИД ЛОХИН

8

4

КОНСТАНТИН МАТРОСОВ

7

5

ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО

6

6

ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО

5

7

ЛЮДМИЛА КАРМАЛЕЕВА

4

8

ДМИТРИЙ ЯКУБОВ

3

9

НАТАЛИЯ КОРДИ

2

10

АРКАДИЙ ШЛЯПИНТОХ

1

Судейский лист VI

ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО

1. Светлана Овчинникова         7 баллов

2. Эрлен Бейлис                         6 баллов

3. Дарья Демьяненко                 6 баллов

4. Елизавета Антоненко             5 баллов

5. Валерий Игнатович                5 баллов

6. Наталия Корди                        5 баллов

7. Людмила Кармалеева            4 балла

8. Вера Соломахина                   4 балла

9. Леонид Лохин                          3 балла

10. Олег Скрынник                       3 балла          

Судейский лист VII

ВИКТОР МАРИКОВИЧ

ПЕТАХ ТИКВА

ИЗРАИЛЬ

5. ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО, МОСКВА  1.0
6. ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО  7.5
7. КОНСТАНТИН МАТРОСОВ, КОСТРОМА  1.5
9. VIR VARIUS  4.0
11. ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО  5.0
12. ЛЕОНИД ЛОХИН, РИГА, ЛАТВИЯ  5.5
13. ВАЛЕРИЙ ИГНАТОВИЧ  6.0
14. ОЛЕГ СКРЫННИК, ОРЕНБУРГ  2.5
15. СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА, ЕКАТЕРИНБУРГ  2.0
16. ЭРЛЕН БЕЙЛИС, ОДЕССА, УКРАИНА  6.5

Судейский лист VIII

ЛЕОНИД ЛОХИН

РИГА

ЛАТВИЯ

В комментариях к своим оценкам работ участников Конкурса ограничусь краткими замечаниями:

АРКАДИЙ ШЛЯПИНТОХ.   - много фантазии («в бутон … дышу», «мрак», «громыхал», «тризна» и др.) и собственной философии («союз стихий у края», «смерть – продолженье жизни» и др.); не видно, что песня не вообще, а «моя». Оценка за старание и роль «первопроходца» - 5 баллов.

НАТАЛИЯ КОРДИ. - неудачно взятое ключевое слово «мотив» далеко не соответствует слову «песня» (или «стих») как творению поэта; «увядший сад» это не цветы; «плит, поросших мохом» -
тяжеловатое опредмечивание; «начертан рок» - мрачнее автора. Оценка за легкость - 8 баллов.
ДМИТРИЙ ЯКУБОВ. - «что гибнут, живы всё же» - очень странное выражение; неоправданное введение новых слов для рифмы – «бледна», «светла», «девы милой». Оценка - 5 баллов.

ЛЮДМИЛА КАРМАЛЕЕВА. -  в целом звучит складно; в то же время имеются странные мысли и выражения: «увяданья знак… - брак», «взыскующий небес» (очень напыщенно. Оценка -9 баллов.

ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО.– в переводе переизбыток восторженности с педалированием страстности: «волшебных чар глоток», «последней страсти», «погибельно красив», «славя твой полёт». Слова «всегда звучал во мне… мотив» (?) –  далеко от автора. Оценка -  7 баллов.

ПЁТР ДОЛГОЛЕНКО. – режет глаз в начале отдельное «но», притянутое для рифмы; в конце какая-то печальность, которой нет у автора: «был краток пир». Утеряна авторская форма. Оценка 7 баллов.                        

 VIR VARIUS. – есть  слова, взятые неудачно: «сонм» (книжн. устар.), «первоцвет» (не соответствует авторскому смыслу), «унисон», «стон», «погост»(кладбище, а не одр) и др. Оценка -  5 баллов.

ЕЛИЗАВЕТА  АНТОНЕНКО. – «моя строка» - несколько натянутое соответствие песне, стиху; много надуманности: «таинственный обряд», «вечности исток», «растаяв в мираже», «мой пыл», «прогори», «пепел».   Фраза «воздух … исчез» - довольно странная. Оценка  -  4 балла.

СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА. – для мягкости чтения в начале лучше бы написать не «но им», а «хоть им»; «радости росток» - видимо, взято для рифмы со словом «цветок»; из текста третьей части не ясно, о чём (о ком) идёт речь; «цветок… не знает, что умрёт» - фантазия переводчика; «в храме у креста» - что-то о нашем земном. Оценка  - 6 баллов.

ВЕРА СОЛОМАХИНА. – неудачные придумки: «лепесток» (не цветок), «прощальный … зов», «пожив чуть-чуть», «восторги через край»,  «мир – любви прекрасный пир» и др..; «а прах…» - чей? Оценка  - 5 баллов.

Судейский лист IX

ЛЮДМИЛА КАРМАЛЕЕВА

МОСКВА

Оценивая переводы, я исходила из своего субъективного понимания оригинала, к которому пришла с помощью обсуждений, замечаний, знакомства с другими произведениями Бриджеса  и не без блуждания по ложным путям. Мы переводим одни и те же слова и предложения, но  переводы могут иметь разные смысловые акценты.

Стихотворение  дышит покоем и гармонией. Автор  любит не увядшие цветы, как переводят многие участники конкурса, а любуется их цветением и увяданием. В оригинале нет сожалений о краткости цветения. Автор принимает природу в ее естестве и хочет, чтобы такой же естественной была его песня.

Он не хочет, чтобы песня говорила о душевных желаниях строками или нотами с огнём. Пусть будет лёгкой как дуновение , несет с собой радость любви, будет частью Красоты как символа природы и исчезнет как вздох, как всё в природе, а сама Красота оплачет эту потерю.

Исходя из этого понимания, я оценивала в переводах, в первую очередь, естественность звучания, его окраску, смысловое и ритмическое соответствие оригиналу

Вот мои оценки:

1.ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО 9. 5– пример естественности, поэтичности и близости к оригиналу.  ( -0.5 – за первую строку. Слово «завяли» я бы заменила на «увянут», потому что увядшие цветы вряд ли способны услаждать взгляд).

За ним следуют:

2.НАТАЛИЯ КОРДИ 9,0 – поэтично, читается на одном дыхании. Опять же минус за любовь к увядшему, а не увядающему саду и , как мне кажется, больший смысловой акцент придаётся в переводе краткости любви, чем у Бриджеса.  У него яркость и краткость стоят рядом.

3.ВЕРА СОЛОМАХИНА 8,5 – удачные рифмы, поэтично, читается легко. Мне немного режет слух слово «прах»

4.СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА 8.0 –тоже поэтичный ,естественный и близкий по смыслу перевод., за исключением последних строк. У Бриджеса нет упоминаний о храме.

5.ВЛАДИСЛАВ КУЗНЕЦОВ  7,5 – несмотря на некоторые неточности в переводе и  вольности (сдаётся мне, что намеренные)  нельзя не отметить оригинальность рифм, не почувствовать душевный посыл и абсолютное попадание в общий светлый позитивный тон оригинала.

6.ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО 7,0 – читается легко и естественно, но последняя строка лексически  не укладывается  в смысловой ряд

7.ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО  6,5 – хороший перевод, но начало первой и второй строфы не самое удачное. Бутон это распускающейся цветок, а не  увядающий. А «воздух» можно было бы заменить на «ветер».

8.VIR VARIUS   6,0 – читается легко, соответствует оригиналу естественностью; относительно любви автора к сонму угасших цветов я уже писала в предыдущих замечаниях. «Краса» не вписывается в смысловой ряд.

 9.ОЛЕГ СКРЫННИК  5,5 -  изменен размер последних строк в строфах, и язык спотыкается об концовку.

10.ЛЕОНИД ЛОХИН 5,0 – довольно близко к смыслу оригинала, но в последних строках строф изменен размер строк, и «Краса» это все же не «Красота».

Судейский лист X

ДМИТРИЙ ЯКУБОВ

ЧИКАГО

США

Сначала номер, под которым стоит перевод, затем оценка.

 2 - 3

11 - 4

15 - 5

17 - 6

16 - 7

1 - 6

5 - 5

9 - 5

10 - 4

12 - 3

Судейский лист XI

ВЕРА СОЛОМАХИНА

ВОРОНЕЖ

1. АРКАДИЙ ШЛЯПИНТОХ 5
2. НАТАЛИЯ КОРДИ 7
3. ДМИТРИЙ ЯКУБОВ 6
4. КАРМАЛЕЕВА ЛЮДМИЛА 5
5. ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО 7
6. ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО 8
7. КОНСТАНТИН МАТРОСОВ 7
9. VIR VARIUS. 6
11. ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО 8
15. СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА 8

Судейский лист XII

АРКАДИЙ ШЛЯПИНТОХ

Почему так – мне сложно ответить. Так легло.

2. НАТАЛИЯ КОРДИ –                     10

6. ПЕТР ДОЛГОЛЕНКО –                9

11. ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО -     8

9. VIR VARIUS -                                 7

10. ВЛАДИСЛАВ КУЗНЕЦОВ -       6

5. ДАРЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО -               5

3. ДМИТРИЙ ЯКУБОВ -                  4

13. ВАЛЕРИЙ ИГНАТОВИЧ -         3

17. ВЕРА СОЛОМАХИНА -               2

15. СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА -  1

Судейский лист XIII

СВЕТЛАНА ОВЧИННИКОВА

ЕКАТЕРИНБУРГ

РОССИЯ

1. Аркадий Шляпинтох - 5
2. Наталия Корди - 7
3. Дмитрий Якубов - 6
4. Людмила Кармалеева - 6
5. Дарья Демьяненко - 7
6. Пётр Долголенко - 8
7. Константин Матросов - 8
11. Елизавета Антоненко - 7
16. Эрлен Бейлис - 7
17. Вера Соломахина - 8

Судейский лист XIV

НАТАЛИЯ КОРДИ

1. Аркадий Шляпинтох - 8

2. Вир Вариус - 8

3. Пётр Долголенко - 8

4. Дмитрий Якубов - 5

5. Владислав Кузнецов - 6

6. Елизавета Антоненко - 6

7. Людмила Кармалеева - 5

8. Дарья Демьяненко - 6

9. Валерий Игнатович - 6

10. Виктор Марикович – 5

Судейский лист XV

ЕЛИЗАВЕТА АНТОНЕНКО

1.     Вир Вариус 10

Все хорошо, ничего особо не раздражает,

На мелочах останавливаться не буду.

2.     Петр Долголенко 4

Первая строка нечитабельна – цветы завялено

Слово «давно» лишнее, вставленное по техническим причинам

Дальше идет словесный ребус( кто же этот мимолетный «он»? Сон или их медовый месяц?) -

              Волшебный этот сон,

              Как мимолётен он –

              Медовый месяц их.

Остальное без вопросов, кроме стилистически неуместного ветерка ( об этом я упоминала в комментариях)

3.     Константин Матросов 4

«смотреть я как» нехорошо

Люблю, когда борей –
В чём вижу торжество –
Замрёт ещё скорей,
Чем след в листве его

В чем торжество? В том, что борей замрет скорей?

«важнейшее» - чужеродное слово

4.     Леонид Лохин 4

«Песнь моя способна» не из лирического стихотворения словосочетание

Дальше «ветров прорыв», который угасает, и потом «огонь его атак – желаний духа знак», очень витиевато и трудно для понимания.

«Краса» тоже не очень удачна, но, все же лучше, чем красавица или, тем более, милая.

5.     Светлана Овчинникова 8

«Цветы ноим», а вообще неплохо, пусть и с шероховатостями.

6.     Вера Соломахина 3

Красочные короны несколько надуманно звучат

«В медовый месяц – рай,
Восторги через край..»

Набор слов, мне кажется

«Умри же», «увянь же», «лети же» – слишком много «же»

Последние строки не согласованы по времени –

«Лети же, песня, в мир –
Любви прекрасной пир!
А прах святой слезой
Оплакан Красотой.» ???

7.     Людмила Кармалеева 2

Смысл недопонят. Песня, которая как напев, - еще надо было додуматься. Игра таким образом может быть как наигрыш, танец как пританцовывание и т.д.

«песнь, как вздох» звучит почти неприлично

«к смерти страх сотри,
Что встретишь на лету!»  - на лету стереть страх?

8.     Дмитрий Якубов 7

«гибнут, живы всё же…» - оксюморонов нет вроде в оригинале

«За час проходит век…
И песни жизнь кратка,
Как яркий миг цветка.» - это очень хороший кусочек

И дальше неплохо, но «дева милая» все испортила

9.     Аркадий Шляпинтох 6

«союз стихий у края» - не очень удачно

«гром изгоем» ?

« Песнь ветру тишиной

 сродни своей судьбой.» - не по-русски как-то

 «не думай наперед» и это плохо

10 Владислав Кузнецов 5

 Человек – это стиль )) Мне кажется, Влад может даже не подписывать свои работы.

Судейский лист XVI

ВАЛЕРИЙ ИГНАТОВИЧ

Критика потому называется критикой, что похвальбы от нее ждать не приходится. Однако важнее быть хорошим человеком, а именно такими, в большей степени, являются люди, любящие поэзию. С этой точки зрения, победителями в конкурсе являются все его участники. В данном случае приходится констатировать, что представленные на конкурс тексты отражают попытку пересказа содержания отдельных строчек стихотворения, не пытаясь передать его смысл в целом, а это признак того, что перевод не состоялся даже как вольный пересказ. Поэтому какой-либо серьезный критический разбор переводов не имеет смысла, а при низком с академической точки зрения уровне переводов, того же следует ожидать и от критики.
            Напомню свои критерии оценивания: для наглядности, каждая строка оценивается в баллах, 1 - идеальный перевод, в контексте; 0,7 - грамотный перевод, каким бы он не был; 0,3 - наличие явной ошибки на рифмы, лексику или грамматику; 0 - несколько ошибок; - (минус) 0,2 балла – дезинформация. Однако в текстах, состоящих из бессвязного набора фраз, применение любых методов теряет смысл. Далее - перечень замечаний, из-за которых происходит потеря баллов: 1. подстановка посторонних слов для рифмы; 2. набор не связанных между собой тезисов; 3. наличие чужеродных образов, не оправданных контекстом перевода; 4. логические и смысловые ошибки; 5. лексические ошибки (например: в брак вступают только люди; цвета, их оттенки, запахи, ароматы и тому подобное, в брак вступать не могут по определению.
            Снижал баллы, по возможности, советуясь с Пегасом... :)
(после номера перевода указано количество баллов):

1 место - перевод под №16 - 3,0 балла
Увядшие цветы, 0,3
О, как я был им рад: – 0,2
В них столько красоты, 0
Забытый аромат, 0,3
И свадебная сласть, 0,3
И нежных взглядов страсть. 0
Все постареет в срок. – 0,2
Напев мой, как цветок! 1,0 = 1,5
Я ветерок любил, – 0,2 порядок слов «Я любил ветерок», откуда прошедшее время?
Что прекращал полет – 0,2 про ветер говорят: утих
И затихал без сил, 0
Не тронув небосвод. 0,3 – смысл всего четверостишия слишком туманный
Тот ветер, что спешил – 0,2
Зажечь огонь души – 0,2 три слова с одной рифмой;
И умер, не успев. 0
Как ветер, мой напев! 0,3 = – 0,2
Подобно ветеркам 0,3
Умри, о, песнь моя. 0,3
Смерть ветра и цветка 0
Пусть не страшит тебя! 1
Раскрыв свои крыла, 0,3
Восторг ты нам несла. 0,7
Закончен твой полет, 0,3
Пусть прелесть слезы льет. 0 = 1,9 = 3,2 = 3,0
С первых строк непонятно, чему радуется автор, в итоге, все стихотворение лишается своей сквозной идеи.

2 место - перевод под №2 – 2,5 балла
Люблю увядший сад, 0,3
Конец волшебной сказки, – 0,2
Где пряный аромат – 0,2
Обвенчан с яркой краской. – 0,2
Их свадьба - сладкий мёд, 0
Восторг любви пройдёт, 1
И часа не прожив, 1
Таков и мой мотив! 0,7 = 2,4
Далее идет образ «ветерка», летящего «в небесной сини», и образ «богини», хотя и отсутствующий в оригинале, но исполненный в духе Бриджеса. Этот отрывок набрал 1,2 балла, в то время как новая версия – минус – 1,3, где присутствует некий «ветравзлёт» и другие образы, совсем не в духе Бриджеса. «На жидком небе штрих», бывает «жидкий гелий», но … Не столько перевод, сколько набросок для перспективного перевода.

3 место – перевод под №5 - 2,0 (далее, из экономии места – без построчных оценок)
«Всегда влекли меня Увядшие цветы» - у Бриджеса все наоборот. В остальном - общие замечания.

4 место – перевод под №17 - 2,0 балла
Ритм перевода не совпадает с ритмом английского стихотворения: вместо философского стихотворения – песенка с малопонятным содержанием.

5 место - перевод под №3 – 2,0 балла
«Лишь тем цветам я рад…» эта строка уже критиковалась в период обсуждений;
Что гибнут, живы всё же… «все же», все же, для рифмы…
«На брачный пир похожи» – запах не может быть похож на «пир».
«Люблю в небесной дали» вопрос стихотворного строя также критиковался в период обсуждений;
«Рождённые едва» прибегнуть к инверсии – значит облегчить себе работу.
«Как тень их бытия» очень сложно излагается то, что в оригинале дается простым языком;

6. перевод под №9 – 1,0 балл

7. Перевод под №6 - 1,0 балл
В отношении «но…» уже шла речь в обсуждениях. Далее, если «Цветы завяли», то почему они «услаждают взгляд» и причем тут «радуга»? Какова роль слова «давно», если не для рифмы? Какова роль слова «этот» (Волшебный этот сон)? В отношении «сна» вообще речи не идет. «Медовый месяц их» - ...местоимение «их» потеряло связь с контекстом, к тому же, тяжело читается; «Любуюсь ветерком» – но ведь ветер прозрачен, значит следует сказать «наслаждаюсь». Такое понятие, как «холст небес» уничтожает идею пространства; «мазок» - идею движения ветра, сравнение которого с мазком неприемлемо ввиду их разной природы. «И навсегда исчез» – ветер исчезнуть не может. Возможно, у ветра есть «душа», но в оригинале об этом речи не идет. Таким образом, внимание четырех строк приковано к несуществующей у Бриджеса информации. Многие строки трудночитаемы. Но всегда есть люди, которым если стихотворение нравится, то никакая критика этому не помеха. И слава богу, критики тоже могут ошибаться.

8. Перевод под №11 – 1 балл
«бутон», в единственном числе - и начало стихотворения становится непонятным.

9. перевод под №1 – 1 балл
Получилось самостоятельное концептуальное авторское стихотворение.

10 - перевод под №4 - 1,0 балл
Недостает простоты изложения, свойственной оригиналу. «Я полюбил цветы; Их увяданья знак – так что же полюбил автор: «цветы» или «знак»? «Узреть любви венок» – где там такое? «Угасло пламя нот» читается: «пламянот»; слишком много «что».