Переливчато сны зазвенели

над просторами дальних морей;

распевает божественно трели

сладкозвучный ночной соловей!

Лёгкий бриз и разбитый хрусталь,

словно звуки пронзительной скрипки,

и звенящая чувствами даль,

и Титании томной улыбки.

Снятся песни вечерние Гейне,

а в лесу – загулявший Шекспир...

и шагающий благоговейно

за Терезой* Гюго на пир.

В страстных розах Верлен сгорая

повествует наядам о том,

в чём же разница та святая

между ангелом и козлом**.

И с графитом, как эльф пугливый,

за мечтою скользит Бердслей –

Пепел, снег и чудак стыдливый

посреди Елисейских полей.

Вздох Нерваля к Луне, иначе

воздыхает печальный Лафорг,

этот гений зла и удачи.

Малларме... тишина... восторг.

***

Dream

Se desgrana un cristal fino

sobre el sueño de una flor;

trina el poeta divino...

¡Bien trinado, Ruiseñor!

Bottom oye ese cristal

caer, y bajo la brisa

se siente sentimental.

Titania toda es sonrisa.

Shakespeare va por la floresta,

Heine hace un lied de la tarde...

Hugo acompaña la Fiesta

Chez Thérèse. Verlaine arde

en las llamas de las rosas,

alocado y sensitivo,

y dice a las ninfas cosas

entre un querubín y un chivo*.

Aubrey Beardsley se desliza

como un silfo zahareño;

con carbón, nieve y ceniza

da carne y alma al ensueño.

Nerval suspira a la Luna,

Laforgue suspira de

males de genio y fortuna.

Va en silencio Mallarmé.

***

Примечание:

* la Fiesta Chez Thérèse -- поэма Виктора Гюго La fête chez Thérèse/Вечеринка у Терезы

** здесь, в переводе и в тесте оригинала, подразумевается скорее всего падший ангел Азазель.