В ожидании Деда Мороза, Андрей, хотела бы поделиться мыслями о соловье. Брюсов перевел последнюю строку практически дословно: Соловей нам запоет. Но он у него поет "голосом всех скорбей земных", а мне хотелось сохранить интимность "нашего отчаяния". Мне, кроме того, представляется существенным прямое значение слова "разольется" в данном контексте. Хотя Вы правы, что если кто-то разливается соловьем, то он краснобайствует. Но здесь не кто-то, а - что-то - отчаянье, которое разливается, заполняя своим голосом пространство - внутреннее. Как соловей. Этот образ, как мне представляется, не так далек от верленовского "голосом нашего отчаяния запоет соловей".   

Дорогой Александр Владимирович. По-французски "en sourdine" не подразумевает оттенка тайного, скрытого - того, что передается выражением "под сурдинку". Имеется в виду утишение только в отношении звука, и мне совсем бы не хотелось вносить дополнительный оттенок в название. Что  касается амфиболии, то я рассчитываю на то, что разбивка на строки и пауза между ними сводит к минимуму возможность восприятия привнесенного смысла.
Я воспользуюсь выражением Андрея Гастева для пожелания Вам невозможно лучшего в наступающем году!