И.-В. Гете. Мариенбадская элегия

                Там, где немеет в муках человек,
            Мне дал поведать Бог, как я страдаю.

            (Торквато Тассо)

Чего я жду, на встречу уповая?
Еще не явлен день в своем цветенье.
Открыты равно двери Ада, Рая;
Сомнения в душе блуждают тенью.
Сомнений нет! У райских ждет ворот
Она - простерла руки и зовет.

Так значит, Рай открыл тебе границы,  
Как будто вечной жизни ты достоин;
Здесь незачем хотеть, желать, стремиться -
Предел стремлений найден, будь спокоен.
Ты облик зришь единственно прекрасной.
Источник слез иссяк, тоска безвластна.

Как бы ни притворялся день крылатым,
Казалось, бег минут застыл на месте!
Но вечер поцелуем запечатал
С минувшим днем восход грядущий вместе.
И шли часы, томительно похожи,
Но, словно сестры, различались тоже.

Последний поцелуй, жестокий, сладкий,
Уста сплелись, огнем его палимы.
Споткнулся шаг, промедливший украдкой,
Как пламенным гонимый херувимом.
Глаза застыли в неотрывном взоре
Назад, - но видят двери на запоре.

И я в себе теперь замкнулся вчуже
Всему - как будто сердце, мигу радо,
Не разливалось светом, звезд не хуже, -
Не чувствуя ее с собою рядом.
И недовольство, мрачность полной мерой
С удушливой совпали атмосферой.

Но разве мир - другой? Святые тени
Не коронуют скалы величаво?
Не зреет хлеб? И не сбегает зелень
Лугов к реке через кусты и травы?
Не так же ли изогнут свод небесный
Над миром форм - покровом бестелесным?

Смотри: как серафим прозрачно-нежный,
Там, с облаками, сотканный из них,
Эфирный образ в синеве безбрежной
Из дуновенья тонкого возник;
Летит, танцуя, ветром уносимый
По небу образ истинно любимой.

Но лишь на миг тобой я овладею,
Воздушный лик летучий, непокорный;
Назад же, в сердце! Образ там живее
И движется в душе, меняя формы;
Там в тысяче обличий ты хранима
Одна, и в каждом всё сильней любима.

Вот у дверей она – и я ликую,
Что на ступеньках ждет, меня встречая.
А вот, простясь последним поцелуем,
Последнейшим мне губы обжигает;
Так явственно своими письменами
Любимый образ выжгло в сердце пламя.

А это сердце – крепость, и надежно
Хранит и бережет свою святыню,
Раскрывшись в ней, и даже в том, возможно,
Чего не знало о себе доныне.
Свободно, хоть и связано обетом,
И только благодарно ей за это.

Уже не мог любить, уже, как прежде,
Любви ответной сердце не просило,
Но вдруг проснулись в радостной надежде
Решительность, желанья, планы, силы.
И это всё любовь явила внове:
Влюбленный вдохновляется любовью.

А дело в ней! — Когда давило бремя
Мой дух и тело, одолели страхи,
И призраки, трепещущее племя,
Являлись взору в пустоте и мраке,
Блеснув надеждой на пороге этом,
Она возникла - Солнца мягким светом.
   
С Господним Миром – а о нем читаем,
Что разума тот мир благословенней,
Сравнил бы я покой, что ощущаем
В присутствии существ, любимых всеми;
И отдых сердцу - в единенье сладком
Принадлежать любимой без остатка.

Стремленье правит нашими сердцами
К чистейшей высоте неизреченной:
Служа ей благодарно, мы и сами
Рвем с вечно безымянным узы тлена;
В том благочестье! К этой высоте я
Причастен только стоя перед нею.

Как перед Солнцем – перед этим взором.
Ее дыханье – майской розы слаще -
В душе растопит ледяные горы,
Осадок себялюбия мертвящий.
И больше ни корысти, ни гордыни
С ее приходом нет во мне отныне.

Она как бы сказала: «Час за часом
Жизнь дружественно делится дарами.
О прошлом скудны памяти запасы,
Не знаем мы, что завтра будет с нами.
Ты вечер представляешь как утрату,
Но радость обретешь и в час заката.
 
И ты, как я, смотри же с пониманьем
Мгновению в глаза! Без страха, смело.
И будь живым, лови его дыханье -
Любовь то, или радость, или дело.
Всё принимай и радуйся, как дети, -
И будешь властен надо всем на свете».

Легко сказать, - я думал: под оградой
Господней ты – с тобой благословенье.
И вмиг любой, с тобой случившись рядом,
Почувствует любимицу мгновений;
А я боюсь намека на разлуку -
К чему твоя высокая наука?
 
Уехал я! Теперь, минутой спрошен,
Чего я жду? Что мне сказать, не знаю.
Совет искать прекрасное в хорошем
Теперь гнетет, меня обременяя.
Гоним тоской, ищу спасенья в грёзах.
Иссяк совет, да не иссякли слёзы:

Как хлынут - льются неостановимо,
Но угли сердца погасить не властны,
Что бешеным огнем в груди палимо,
Где Смерть и Жизнь сошлись в бою ужасном.
Для тела зелье есть от тяжкой доли,
Но духу не достанет сил и воли

И не понять: как быть с ее утратой?
Когда тысячекратно повторимо
Мелькает образ, уносясь куда-то,
То бледный, то в сиянье нестерпимом;
Как могут быть хоть малым утешеньем
Отлив, прилив, уход и возвращенье?

Друзья, простимся. Мне остаться впору
Среди болот, камней замшелых - здесь.
А рядом с вами - мир, открытый взору,
Простор земли, величие небес;
Вглядитесь в них, исследуйте детально
Природы лики, проникайте в тайны.

Всё потеряв, я сам собой потерян.
Родившемуся баловнем богов
Ларец Пандоры в испытанье вверен:
Даров в избытке, бед - без берегов.
Мне дали губ ее испить отрады -
И, разлучив, сгубили без пощады.

Johann Wolfgang von Goethe
(September 1823)

Elegie

Und wenn der Mensch in seiner Qual verstummt,
Gab mir ein Gott zu sagen, was ich leide.

Was soll ich nun vom Wiedersehen hoffen,
Von dieses Tages noch geschlossner Bl;te?
Das Paradies, die H;lle steht dir offen;
Wie wankelsinnig regt sich's im Gem;te! —
Kein Zweifeln mehr! Sie tritt ans Himmelstor,
Zu ihren Armen hebt sie dich empor.

So warst du denn im Paradies empfangen,
Als w;rst du wert des ewig sch;nen Lebens;
Dir blieb kein Wunsch, kein Hoffen, kein Verlangen,
Hier war das Ziel des innigsten Bestrebens,
Und in dem Anschaun dieses einzig Sch;nen
Versiegte gleich der Quell sehns;chtiger Tr;nen.

Wie regte nicht der Tag die raschen Fl;gel,
Schien die Minuten vor sich her zu treiben!
Der Abendkuss, ein treu verbindlich Siegel:
So wird es auch der n;chsten Sonne bleiben.
Die Stunden glichen sich in zartem Wandern
Wie Schwestern zwar, doch keine ganz den andern.

Der Kuss, der letzte, grausam s;;, zerschneidend
Ein herrliches Geflecht verschlungner Minnen —
Nun eilt, nun stockt der Fu;, die Schwelle meidend,
Als trieb' ein Cherub flammend ihn von hinnen;
Das Auge starrt auf d;strem Pfad verdrossen,
Es blickt zur;ck, die Pforte steht verschlossen.

Und nun verschlossen in sich selbst, als h;tte
Dies Herz sich nie ge;ffnet, selige Stunden
Mit jedem Stern des Himmels um die Wette
An ihrer Seite leuchtend nicht empfunden;
Und Missmut, Reue, Vorwurf, Sorgenschwere
Belasten's nun in schw;ler Atmosph;re.

Ist denn die Welt nicht ;brig? Felsenw;nde,
Sind sie nicht mehr gekr;nt von heiligen Schatten?
Die Ernte, reift sie nicht? Ein gr;n Gel;nde,
Zieht sich's nicht hin am Fluss durch Busch und Matten?
Und w;lbt sich nicht das ;berweltlich Gro;e,
Gestaltenreiche, bald Gestaltenlose?

Wie leicht und zierlich, klar und zart gewoben
Schwebt seraphgleich aus ernster Wolken Chor,
Als glich' es ihr, am blauen ;ther droben
Ein schlank Gebild aus lichtem Duft empor;
So sahst du sie in frohem Tanze walten,
Die lieblichste der lieblichsten Gestalten.

Doch nur Momente darfst dich unterwinden,
Ein Luftgebild statt ihrer festzuhalten;
Ins Herz zur;ck! dort wirst du's besser finden,
Dort regt sie sich in wechselnden Gestalten;
Zu vielen bildet eine sich hin;ber,
So tausendfach, und immer, immer lieber.

Wie zum Empfang sie an den Pforten weilte
Und mich von dannauf stufenweis begl;ckte,
Selbst nach dem letzten Kuss mich noch ereilte,
Den letztesten mir auf die Lippen dr;ckte:
So klar beweglich bleibt das Bild der Lieben
Mit Flammenschrift ins treue Herz geschrieben.

Ins Herz, das fest wie zinnenhohe Mauer
Sich ihr bewahrt und sie in sich bewahret,
F;r sie sich freut an seiner eignen Dauer,
Nur wei; von sich, wenn sie sich offenbaret,
Sich freier f;hlt in so geliebten Schranken
Und nur noch schl;gt, f;r alles ihr zu danken.

War F;higkeit zu lieben, war Bed;rfen
Von Gegenliebe weggel;scht, verschwunden,
Ist Hoffnungslust zu freudigen Entw;rfen,
Entschl;ssen, rascher Tat sogleich gefunden!
Wenn Liebe je den Liebenden begeistet,
Ward es an mir aufs lieblichste geleistet;

Und zwar durch sie! — Wie lag ein innres Bangen
Auf Geist und K;rper, unwillkommner Schwere:
Von Schauerbildern rings der Blick umfangen
Im w;sten Raum beklommner Herzensleere;
Nun d;mmert Hoffnung von bekannter Schwelle,
Sie selbst erscheint in milder Sonnenhelle.

Dem Frieden Gottes, welcher euch hienieden
Mehr als Vernunft beseliget — wir lesen's —,
Vergleich ich wohl der Liebe heitern Frieden
In Gegenwart des allgeliebten Wesens;
Da ruht das Herz, und nichts vermag zu st;ren
Den tiefsten Sinn, den Sinn, ihr zu geh;ren.

In unsers Busens Reine wogt ein Streben,
Sich einem H;hern, Reinern, Unbekannten
Aus Dankbarkeit freiwillig hinzugeben,
Entr;tselnd sich den ewig Ungenannten;
Wir hei;en's: fromm sein! — Solcher seligen H;he
F;hl ich mich teilhaft, wenn ich vor ihr stehe.

Vor ihrem Blick, wie vor der Sonne Walten,
Vor ihrem Atem, wie vor Fr;hlingsl;ften,
Zerschmilzt, so l;ngst sich eisig starr gehalten,
Der Selbstsinn tief in winterlichen Gr;ften;
Kein Eigennutz, kein Eigenwille dauert,
Vor ihrem Kommen sind sie weggeschauert.

Es ist, als wenn sie sagte: "Stund um Stunde
Wird uns das Leben freundlich dargeboten,
Das Gestrige lie; uns geringe Kunde,
Das Morgende, zu wissen ist's verboten;
Und wenn ich je mich vor dem Abend scheute,
Die Sonne sank und sah noch, was mich freute.

Drum tu wie ich und schaue, froh verst;ndig,
Dem Augenblick ins Auge! Kein Verschieben!
Begegn' ihm schnell, wohlwollend wie lebendig,
Im Handeln sei's, zur Freude, sei's dem Lieben!
Nur wo du bist, sei alles, immer kindlich,
So bist du alles, bist un;berwindlich."

Du hast gut reden, dacht ich: zum Geleite
Gab dir ein Gott die Gunst des Augenblickes,
Und jeder f;hlt an deiner holden Seite
Sich augenblicks den G;nstling des Geschickes;
Mich schreckt der Wink, von dir mich zu entfernen —
Was hilft es mir, so hohe Weisheit lernen!

Nun bin ich fern! Der jetzigen Minute,
Was ziemt denn der? Ich w;sst es nicht zu sagen;
Sie bietet mir zum Sch;nen manches Gute,
Das lastet nur, ich muss mich ihm entschlagen.
Mich treibt umher ein unbezwinglich Sehnen,
Da bleibt kein Rat als grenzenlose Tr;nen.

So quellt denn fort und flie;et unaufhaltsam,
Doch nie gel;ng's, die inn're Glut zu d;mpfen!
Schon rast's und rei;t in meiner Brust gewaltsam,
Wo Tod und Leben grausend sich bek;mpfen.
Wohl Kr;uter g;b's, des K;rpers Qual zu stillen;
Allein dem Geist fehlt's am Entschluss und Willen,

Fehlt's am Begriff: wie sollt' er sie vermissen?
Er wiederholt ihr Bild zu tausend Malen.
Das zaudert bald, bald wird es weggerissen,
Undeutlich jetzt und jetzt im reinsten Strahlen;
Wie k;nnte dies geringstem Troste frommen,
Die Ebb' und Flut, das Gehen wie das Kommen?

Verlasst mich hier, getreue Weggenossen!
Lasst mich allein am Fels, in Moor und Moos;
Nur immer zu! euch ist die Welt erschlossen,
Die Erde weit, der Himmel hehr und gro;;
Betrachtet, forscht, die Einzelheiten sammelt,
Naturgeheimnis werde nachgestammelt.

Mir ist das All, ich bin mir selbst verloren,
Der ich noch erst den G;ttern Liebling war;
Sie pr;ften mich, verliehen mir Pandoren,
So reich an G;tern, reicher an Gefahr;
Sie dr;ngten mich zum gabeseligen Munde,
Sie trennen mich — und richten mich zugrunde.