Обзор произведений февральского ТОПа

Прошерстив рабочие чатики в вотцапе и телеграме. Регина Соболева

https://poezia.ru/works/181125

Стихотворение вполне могло бы называться «Один день из жизни журналиста», если бы не было никакой подоплёки. В моём представлении журналист просыпается рано, завтракает за компьютером. Даже если удаётся позавтракать на кухне, всё равно это, знаете ли, не то. Потому что времени мало, а надо просмотреть сообщения тех, кто встал ещё раньше (ну, или лёг позже). И бежать, извините, бе-жать. Взяв или не взяв с собой еду. Поскольку не всегда вблизи кафе или продуктового магазина работать приходится. Как-то так.

Стихотворение Регины Соболевой начинается с очень важного момента. С момента включения себя в процесс пока ещё чужой жизни. Прекрасно и точно об этом сказал Стивен Спилберг:

«Возможность жизни в двух мирах – создания другого себя и существования в шкуре совершенно иного создания в параллельной вселенной, в виртуальном пространстве 24 часа 7 дней в неделю, делая перерывы разве что на туалет, еду и сон».

В этот момент происходит привычная метаморфоза: человек начинает думать и чувствовать как бы не совсем для себя. Конечно, о всякой деятельности можно сказать, что человек включён в работу. Но то, во что включён журналист – жизнь, которая происходит не с ним. Он не может стать её участником. Он просто должен всячески её поддерживать (и даже в определённом смысле обеспечивать).

И «Откидываешься в кресле, сам себе Стивен Спилберг и Стэнли Крамер» очень похоже на ситуативное перевоплощение, которым, в сущности, человек руководит сам, уяснив задачу и оценив обстановку. И сам решает, кем сегодня будет, чтобы оказать максимальную поддержку тому, что немногим позже развернётся на его глазах и будет в нём непосредственно нуждаться.

О хорошем теперь пишут редко. Поэтому, когда ты должен идти туда, куда внутренне ни разу не собирался, это то ещё преодоление. Но выбор есть выбор: «Поэтому напяливай очки, в руки камеру, и – вперёд, подвижник». И опять же, помни, что это ты себе режиссёр, и готовой схемы нет. И ещё эта игра с фокусом. «Выйдет криво» – это необязательно плохо. Просто не так, как хотелось. Потому что, как бы хорошо ты ни перевоплотился/сгруппировался, всё остальное продолжает позволять себе хорошую спонтанность. Но ты –

Крепче держи блокнот, аппарат свой и с чаем кружку.

Иди, городи, рассыпай, раззадоривай, мажь.

Восходи в пленительный творческий раж.

А потом – снова – чатики, кресло, чай с коллегами обо всём.

И, пожалуй, один из самых точных образов, который мне встречался:

Засыпай под утро, сюжетами двухминутными занесён

По самый высокий штатив

Этих коротеньких сюжетов так много, и так сильна их связь с тем, кто их создавал, что они, подобно шарикам пенопласта, взъерошенным электростатикой любви к своему детищу, потихоньку успокаиваются и готовятся уступить место.

Да больно надо! Это – начало нового дня.

А что, собственно, важно? Можно ли вообще что-то утверждать? Когда важно тебе, важно ли другим? Когда важно другим, всегда ли сам разделяешь? Есть ли хоть толика однозначности? Но нет возможности слишком долго задаваться этим вопросом. Ответ на него сложится сам собой и отпечатается в одном из внутренних справочников. Так, чтобы его можно было, если что, интуитивно найти.

Для кого-то «Оскар» – и шоколадный, и такая себе награда.

Для кого-то и «Список Шиндлера» – переоцененная ерунда.

Сюжеты, сюжеты, сюжеты. Вода. Вода.

Смотря кто судит.

Учёный муж. Олег Духовный

https://poezia.ru/works/181135

Олег Духовный вновь удивляет глубиной смысла, зашифрованного в коротеньком тексте. Его учёный муж как будто не имеет внутреннего ресурса противостоять даже теледивам. Но нет ли здесь выбора? И как на самом деле для всех и для него самого выглядит упомянутая «учёность»?

Занимаясь научной работой, я часто слышала фразу, что такая деятельность есть «удовлетворение собственного любопытства за счёт государства». Поскольку результат только предполагается. Нет никаких гарантий. Но есть один тонкий момент, когда понятно, что дальше – «ничего не понятно». И здесь бы надо остановиться, переосмыслить, перенаправить. Но это не всегда удобно. Создана определённая зона комфорта, выход из которой в отдалённом приближении напоминает финальные эпизоды фильма «Побег из Шоушенка». Выход-то есть. Но он через т.н. «водоотводящие» пути. Лучше остаться на месте и качественно лгать себе и окружающим, что всё идёт по плану. А учёный в любой момент должен уметь отчитаться за выделенные на его исследования (в том числе и условные) средства, как перед спонсорами, так и перед любой публикой, с которой контактирует. Поэтому он и

…ищет поспешные доказательства,

приводит доводы, извивается, точно уж

мысль мимо правды идёт, по касательной

Потому что правда в том, что упомянутый выше «тонкий момент» умышленно проигнорирован, по причине слабости либо корысти. Остаётся только выкручиваться.

В рассматриваемом стихотворении учёный муж специализируется на исследовании нравственных характеристик. Это, пожалуй, самая широкая смысловая воронка, места для скольжения предостаточно. Всегда можно сослаться на какой-то программный сбой и продолжать выкручиваться, тогда

…не учёл ещё

и то, и это, и видно, что он не прав

примет нужные очертания, наподобие закольцованного шарфа из ткани, подвергнутой градиентному окрашиванию.

В стихах Олега Духовного ёмкость строки сочетается с удивительной лёгкостью и простотой, а открытый для размышления финал ещё долго возвращает к образам, жизненным и полностью понятным.

Стихи через годы. По картине Брейгеля. Владимир Мялин

https://poezia.ru/works/180640

Эти два прекрасно написанных стихотворения вызвали желание подумать о взаимосвязях, поскольку именно они легли в основу вдохновения и художника Питера Брейгеля, и поэта Владимира Мялина. Интересно, что первое похоже на исповедь, а второе, родившееся позже, спокойно привязано к сюжету. В «Притче о слепых» внутреннее состояние автора выходит на первый план, и можно услышать песнь, распетую на два голоса. Один из них человеческий, а второй очень похож на голос Бога, имеющего представление обо всём, что можно почувствовать, пребывая внутри человеческой плоти, даже обладая божественными возможностями.

О, если свершилось на небе –

Зачем эта ночь с бубенцом?..

Нет ли здесь отголоска «Моления о чаше»? Кроме того, что нам об этом известно, разве не мог Человек спрашивать Бога, для чего он продолжает идти сквозь эту боль, если «фишки уже расставлены»? Бог, пребывающий во Христе, знал обо всём. Но знал ли Человек? Действительно ли не имел никаких сомнений? Не несёт ли глупый слепец в себе божественного света даже в состоянии отступничества, произошедшего от слабости человеческой природы? Не её ли в самом себе побеждал Христос? Не хранит ли Господь отступника, даже если упрекает? Хранит. И не перестаёт любить. На картине Брейгеля нам сообщает об этом наступившее утро и церковный шпиль. В стихотворении Владимира Мялина это «Надежда, (пусть и) лишённая зренья». Связь с Богом не теряется, пока человек надеется выйти к самому себе. И глубина беззвучного плача, которую автор удивительно точно передал – то интуитивное понимание нахождения «не там», производящее в душе необходимые изменения. Они произойдут. Через ощущение боли от несоответствия внутренних стремлений и внешних обстоятельств, через детски-беспомощное несогласие. Произойдут, даже если сам человек их в себе не увидит.

Особое внимание привлекают больная старуха в отрепье и юноша-память с бельмом. Автор делает акцент на слепоте памяти, которая заставляет снова и снова обращаться к тому, что со временем начинает казаться в два раза прекраснее, чем было в моменте. Потому что плохое забывается, закрывается «бельмом». Остаётся только хорошее. Пребывая же в настоящем, человек видит обе его стороны. Память же необъективна, как юность.

Хотелось бы отдельно отметить, что трёхстопный амфибрахий обоих стихотворений сам по себе очень мелодичен и несёт посыл утешения страждущего. В «Слепых» особенно чувствуется изначальная предопределённость. Не все рождаются в равных условиях. И нельзя быть уверенным, что иной «зрячий» останется таковым, если изменятся обстоятельства. На картине над упавшим склонился цветок белого ириса – символ спасения и добродетели. Цветок, так похожий на «рассвет белоглазый», который встречают слепцы. Ведь неизвестно, отличают ли они свет от тьмы. Но автор говорит нам, что они всё-таки встречают рождение нового дня. Потому что Бог в каждое мгновение их заблуждения всё равно идёт рядом.

Как цепи гремучие звенья,

Слепые бредут, не спеша.

Возможно, человеческой цепи нужны эти гремучие звенья, чтобы напоминать остальным о чём-то важном, чтобы уберечь их своим примером.

Эти люди идут, не торопясь. И что-то подсказывает, что в момент падения в душе слепца произойдёт метаморфоза, и он в последние мгновения жизни обратится к Богу, как это сделал разбойник на кресте. Потому что Бог рядом. Поэтому и читается легко, и, несмотря на грустную тему, впечатление остаётся светлое.

Душа. Елена Моргунова

https://poezia.ru/works/180389

Должна отметить, что и при первом прочтении, и при написании развёрнутого отзыва через время, первая реакция – мурашки по телу. На самом деле, это довольно информативное явление. В случае нефизического раздражителя они сообщают о глубине переживаемых эмоций. Как перед человеком, долго поднимавшимся к вершине, внезапно открывается панорама. И дух в прямом смысле захватывает. Елена Моргунова – поэт и художник. Кажется, что текст – продолжение иллюстрации. Или наоборот… Холод наступающего дня звенит в синеве рисунка, а предрассветная снежная голубизна пронизывает звенящие строки. Через них звучит эта необыкновенная виолончель. Воображение словно пытается ухватиться за этот звук и подняться выше, где всё наносное просто не удастся разглядеть, где воздух чист, и хочется им дышать.

В стихотворении зримо отображено происходящее. Сначала мы видим, как

Худая женщина целует крестик

И опускает взгляд. И, не дыша,

Стоит под куполом её душа.

Затем идёт обращение к сути подлинной святости, которая есть дело, а не оторванное от него слово:

Сияют лики бледные повсюду,

Пространство расширяя в полумгле

Молитвою, прикосновеньем к чуду.

Меняя мир обыденный на вновь

Открытый Дар и Божию любовь.

И, наконец, откровение, ошеломляющее своей простотой:

Ребёнку мама надевает крестик

И поднимает взгляд, где, не дыша,

Парит под куполом его душа.

Душа ребёнка парит, без слов молитвы и без подвигов. Именно к этому призывал Господь. Чтобы были как дети. Не слишком много думали, а просто жили и удивлялись величию Жизни.

В стихотворении зримо плывёт янтарный полусвет, а само оно напоминает молитвенное песнопение, не имеющее иной цели, кроме просто побыть рядом с Богом.

Чувство юмора. Сергей Ткаченко.

https://poezia.ru/works/180475

Эта коротенькая философская сказка повествует о том, как часто картина мира бывает мастерски перевёрнута.

Итак, Панда сидит на дереве, а лесные обитатели над ней смеются. Мы ведь знаем, что тот, над кем смеются, чем-то недотягивает до насмешников. Он им в чём-то сильно уступает. А они, соответственно, его превосходят. Но Панда, поразмыслив, смотрит на это с другой стороны:

Я же, наоборот, на дереве, а они – внизу... Значит, они смеются надо мной подо мной?

Далее, глядя вслед пролетевшей мимо и тоже засмеявшейся вороне, Панда развивает мысль:

«Вот, это другое дело! Это я понимаю. Она надо мной надо мной смеётся. А может быть – и над ними. Она же и над ними тоже потому что.

Всё, оказывается, относительно. И есть альтернативное восприятие ситуации. Также Панда полагает, что чувство юмора есть именно у того, кто над кем-то смеётся. А у неё, раз она не смеётся ни над кем, чувства этого, стало быть, нет:

И чувство юмора у неё есть, и летать умеет, и вообще...» – И Панда чуть было не рассмеялась, но снова вспомнила, что у неё нет чувства юмора...

Мне показалось, что в какой-то момент Панда была готова рассмеяться от того, как смешны лесные обитатели, смеющиеся над нею. Но она слишком деликатна и великодушна, чтобы заниматься такими вещами. А ещё и скромна. Потому что не призналась себе в этом. А списала всё на отсутствие чувства юмора.

В этом мире часто смеются над теми, кто на самом деле гораздо выше.

Написано без пафоса и лишнего напряжения. Однако, заставляет думать.

Москва в марте. Игорь Белавин

https://poezia.ru/works/180800

Зимние недели, с нехваткой солнца и прочим дефицитом, остались в прошлом. И Венера заняла своё место рядом с самым загадочным спутником Земли. Свежий и сладкий аромат тающего под ледяной коркой снега смешивается с запахом обычных и электронных сигарет, женских и мужских парфюмов, с автомобильными выхлопами и запахом влажного камня. С наступлением темноты жизнь в Москве только начинается. Многоярусное освещение будоражит воображение и какие-то дополнительные внутренние токи. И действительно, хоть автор этому и удивляется, может показаться, что всего лишь улица заключает в себе всю магию и жизнь одного из самых романтических городов на земле. Посетителей в кафешках пока ещё немного, залы с улицы выглядят полуосвещёнными, полупрозрачными и полуреальными. А циклы сладких эмоциональных мук венчает голос вкрадчивый и тихий, не очень понятно, кому принадлежащий, но никогда не ошибающийся. За столиками, в основном, влюблённые парочки, совершающие обычный любовный «молебен», буквально чуть-чуть рассчитанный на присутствие рядом кого-то ещё. Как ни крути, в одиночку гораздо приятнее смаковать хорошее вино, нежели на автомате расшифровывать чужую мимику и жесты. И в этот момент всё, что накопилось внутри за долгое время, спокойно достигает апогея. А то, что казалось не слишком заслуживающим внимания, неожиданно обретает новые, вполне разумные смыслы.

p/s

Рецензию на это стихотворение я написала, сидя в одном из любимых ресторанчиков на Арбате и (в состоянии лёгкого «подшофе») наблюдая за прохожими. Уже стемнело, и пламя свечи в огромном стеклянном шаре перемигивалось со светящимися за огромным окном деревьями (стихотворение как-то сразу подтолкнуло меня пережить его въяве и – не в упрёк слабенькому алкоголю – основательно захмелеть от весенней Москвы).

Острова. Михаил Эндин.

https://poezia.ru/works/180769

Эпиграфом к своему стихотворению Михаил Эндин взял строки из «Стансов» Иосифа Бродского. Это произведение Бродский посвятил двум своим студенткам: Елене Валихан, жившей на Среднегаванском проспекте в доме номер 1 (о плохо различимом впотьмах тёмно-синем фасаде именно этого дома идёт речь в «Стансах»), и Але Друзиной. Считается, что эти девушки, наряду со сравнением с сёстрами двух жизней поэта, также составляют образ, отражённый в эпиграфе.

Испытываю некоторую сложность в интерпретации, поскольку это стихотворение автобиографично. Ленинград, позднее ставший Санкт-Петербургом – родной город для Михаила Эндина. И упомянутые две жизни в той или иной степени – его собственные. Пронизывающее, несмотря на попытку отрешиться Остров Васильевский нынче в анналах звучит в унисон с посылом «Стансов», с той лишь разницей, что Бродский, мечтая вернуться на родину, внутренне понимает, что этого не будет. Акцент в стихотворении Михаила Эндина несколько иной: в нём нет обречённости, и это её отсутствие он отражает в потенциальной возможности обрести себя где-то ещё, в пространстве, так тесно связанном с тем, которое недоступно, что смыты границы между Балтийским морем и Адриатикой.

С другой стороны, в такой параллели улавливается утешение – автор поддерживает того, чьё желание прийти умирать на Васильевский остров так и не исполнилось:

Всё закольцовано в мире людей:

остров – и остров

И в этом соединении вод и жизней через годы вновь проявится чья-то – почти такая же – судьба.

Тростнику. Надежда Буранова

https://poezia.ru/works/181091

Замечательное, лиричное стихотворение Надежды Бурановой, как мне показалось, не только о тростнике. Оно о чём-то более глубоком, о какой-то части человеческого восприятия, которая, подобно засохшему тростнику, перестаёт реагировать на чудо Жизни. О том, до чего очень трудно достучаться. О бесчувственной неуязвимости, с которой как будто бы ничего уже не поделать:

И нет намёка в форме опустелой,

Что вдруг возникнет чудо из чудес

Жизнь, однако, не обращает на это внимания, и всё идёт своим чередом. Ещё немного, и длинные корневища напьются соками пробудившейся земли и вытолкнут к солнцу новые побеги.

Стихотворение по-весеннему светлое, напевное, успокаивающе-обнадёживающее – подобно тому, как слова любящей матери в два счёта убеждают растерявшегося ребёнка в том, что всё будет хорошо.

Анне-Джасмине. Ирина Бодич

https://poezia.ru/works/180539

С первых строк стихотворение захватывает и сюжетом, и ритмом. Переходя от строки к строке, чувствуешь влажную прохладу летней ночи и мерное покачивание повозки под открытым звёздным небом. Чудесные, необыкновенно и с любовью прочувствованные образы делают стихотворение похожим на обережную песню. Ту самую, которая поселяется в сердце ребёнка и в трудную минуту приходит на помощь в виде силы материнской любви. Ею мать защищала ребёнка изнутри. Обычно в обережной песне мать рассказывала ребёнку об окружающем мире. Сталкиваясь с ним наяву, малыш чувствовал, что он не один. Это был огонь, согревающий в самые трудные времена.

Судьба дорогу правит незнамо как,

Четвертое полнолунье идет обоз,

Скрипят колеса, дочка спит на тюках,

Босая, под свист летящих в пространстве звезд

И в этом незнамо как Судьбы мать даёт ребёнку почувствовать своё присутствие. Даже если она в тот момент не рядом, ребёнок слышит её в глубине своего сердца:

Но ты дитя, не бойся, чергенори,

Сказал Господь: «Не дремлет хранитель твой,

Курчавый, смуглый ангел с одной серьгой»

Чергенори – звёздочка, которая не упадёт с неба, как прочие звёзды, а будет сиять, отражаясь в единственной серьге курчавого и смуглого ангела-хранителя.

Как только время растворяется во сне. Геннадий Модестов

https://poezia.ru/works/181086

Стихотворение с философским смыслом, который, благодаря разностопному ямбу, воспринимается легко и однозначно. Само чередование длинной и короткой строки напоминает расшифровку упомянутых писаний. Бог, похоже, не соглашается с тем, что всё каким-то образом без надобности усложнилось и отсекает то, что идёт «в нагрузку».

Время в момент трансформации объяснимо отсутствует, но грозит в любой момент возобновиться. Бог же справедлив, и предлагает необходимое. Довольно интересно, что автор избегает упоминания Имени в середине строки, оставляя главный нюанс на усмотрение читателя.

Две последние строфы напоминают эффектный смысловой вираж. О чём это – каждый решит для себя сам. Лично мне хочется процитировать часть текста 15-й главы 1-го послания к коринфянам: Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся

Создатель же, выскользнув из временной петли, родится заново под небом, рассеченным до крови новым началом.

Хорошо, если наши обиды уходят с нами. Аркадий Шляпинтох

https://poezia.ru/works/180808

В стихотворении Аркадия Шляпинтоха затронут один из самых важных аспектов человеческого общения. Говоря кратко, обида – это эмоциональная реакция, направленная на человека, общение с которым причинило неожиданную боль. Но как часто человек пытается разобраться в истинной причине? Большинство обид обусловлено неоправданными ожиданиями. Но редко кто задумывается, а на каком, собственно, основании начал ожидать. Тема обиды – глубокая и довольно непростая, изобилующая тончайшими нюансами и индивидуальными условиями. В стихотворении автор делает акцент на результате, к которому в контексте своей обиды приходит человек. И обозначает очень важный момент: инерционность обиды. Она способна пережить обстоятельства, её спровоцировавшие, и остаться в человеке желанием переложить на кого-то другого ответственность за свои иллюзии. Безусловно, есть случаи действительно плохих поступков, совершённых кем-то близким, тем, от кого не защищался. Но довольно часто человек просто ожидает от других то, чего ему не обещали. Где-то существует причина, но обида редко направлена именно на неё, в основном – на ближайший аналог:

И уже не вспомнить, кто был у истоков,

этих, кажется вечно живущих обид.

Нет ясновидящих и пророков

для тех, у кого постоянно болит.

Людям стоит задуматься, так ли они беспомощны пред обидой. Чаще всего, чем больше срок у обиды, тем сложнее ей противостоять. Если только жизнь не вышибет её определёнными обстоятельствами, в результате стресса от которых произойдёт разрыв нейронных связей, благодаря которым существовала и питалась обида. Очень верно:

И живём, здоровые вроде бы с виду,

своим душам безжалостные палачи.

С обидой справиться непросто. Но не невозможно. Главное – намерение.
Ритм стихотворения очень похож на живую речь, что усиливает вовлечённость.

Навь. Светлана Ефимова

https://poezia.ru/works/180435

Это стихотворение Светланы Ефимовой напоминает энергетический клубок. Таким клубком становится человек, переживший сильный стресс, чаще всего, длительный. Что происходит? В стихотворении об этом очень точно сообщает сама ритмическая структура: все дополнительные контакты с миром сходят на нет. Начинается случайный – поскольку сбиты все жизненные ориентиры – поиск ближайшего выхода из страдания:

и, как оголённый провод,

ищет повод

разрядиться, превратиться

в погибающую птицу

Нерегулярное чередование рифм усиливает эффект спонтанности, а сокращённая до двустопного метра восьмая строка напоминает резкое торможение перед краем, и дальнейшая траектория зависит от того, какое из внутренних намерений одержит победу. Последние строки мне очень хочется интерпретировать как разворот на 180 градусов. Как момент, в который человек вдруг осознаёт собственную ценность настолько, что, даже если от него останется очень мало – то, что осталось будет бережно храниться в чьей-то памяти.

Есть веры ветхая скрижаль. Виталий Айриян

https://poezia.ru/works/180953

Есть веры ветхая скрижаль –

иных свидетельств нет

С этих простых, мудрых и привычных по ритму строк начинается стихотворение Виталия Айрияна и сразу же заставляет размышлять.

Иисус Христос и Пророк Мухаммед действительно были из южан

(крест и камень заставляют предположить их в первую очередь). Но почему боги? Потому что Бог один, как бы Его ни называли. Единственность – обязательное условие такой записи. Как только появляется второй – буква из заглавной превращается в строчную. Но это если смотреть снаружи. Изнутри мир каждой религии единственен. И в каждом правит свой Создатель.

избыточности свет,

однажды выбрав зюйд-зюйд-вест,

найдет душе транзит

Почему не на север? Там ведь тоже люди во что-то верили и верят. Но так сложилось, что избыточность божественных проявлений отправилась на юг. И разветвилась. А единственной каждую ветвь стали считать из-за того, что у неё получилось за счёт этой избыточности занять достаточно большую территорию. Автор, тем не менее, делает акцент на том, что нет иных доказательств, кроме ветхих свидетельств, которые люди не подвергли сомнению, чтобы иметь точку опоры. А пророк – он упокоится,

земле оставив скорбный срок

как истинный изгой

Потому что пророк – это человек, на долю которого выпало достаточно духовных

(зачастую – и физических испытаний). Что же боги?

родословную богов

таит загробный мир

Пока человек жив, он может только предполагать.

p/s Дорогие авторы, мои рассуждения – философские. Прошу не рассматривать их с религиозной точки зрения. 

И – я удивилась, что на это стихотворение не написано ни одного отклика. Было бы интересно познакомиться с другими точками зрения. Ссылка приведена выше.

В парикмахерской. Сергей Погодаев

https://poezia.ru/works/180900

Это стихотворение – мысленный разговор с мамой. Эмоционально – совершенно по-мужски – сдержанный. И одновременно – ласковый и лиричный, выбравший фоном мотив из, наверное, всеми любимого фильма.

Твой сын – он такой, как вчера – такой же нездешний

хотя приросла борода повседневных забот

Здесь автор косвенно обозначает очень важный момент: повседневные заботы всегда искажают истинное лицо. Но только не для мамы. Ты видишь ли, мама, меня – этот вопрос уже несёт в себе ответ. Иначе не было бы самого разговора.

Образ беловатой хвои в самом начале навевает грусть, которая развивается в предполагаемо наступившее время сбросить скорость вплоть до полной остановки. Всё уже видится предопределённым,

За каждым тоннелем – судьба – сквозная задача

Дорога стремит меня вдаль, перегоны столбя.

Растерянность скорбную я, от зеркала пряча,

сижу и придирчиво слишком гляжу на себя.

И в двух последних строках то, что перечёркивает всю предыдущую предопределённость: придирчивый взгляд на себя – признак несогласия, та жизнеобеспечивающая разность потенциалов, при наличии которой поезд притормаживает только с одной целью: чтобы определиться со стрелками.