Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. I. Акт 3 (Рекомендованное)

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Бангор. Дом АРХИЕПИСКОПА.

Входят

ХОТСПЕР, ВУСТЕР, МОРТИМЕР и ГЛЕНДАУР.

МОРТИМЕР

Союзники надёжные у нас.

Все сплочены. Отличное начало.

ХОТСПЕР

Садитесь, дядя, Мортимер, Глендаур.

Эх, карту позабыл я, вот досада!

ГЛЕНДАУР

Нет, здесь она. Позвольте называть

Вас Хотспером. Садитесь. Это имя

Ланкастер выговаривает так,

Как будто вам желает быть на небе.

ХОТСПЕР

А вас, Глендаур, он посылает в ад.

ГЛЕНДАУР

За это я его не осуждаю:

Когда рождался я, небесный лоб

Пылал разнообразными огнями,

Пророча потрясения земле —

И впрямь она от страха сотрясалась.

ХОТСПЕР

Стряслось бы то же самое, когда б

У вашей матери рожала кошка,

А сами вы ещё не родились.

ГЛЕНДАУР

Но я рождался при землетрясенье.

ХОТСПЕР

Мне трудно эти чувства разделить,

Поскольку не дрожу я перед вами.

ГЛЕНДАУР

Пылало небо и земля тряслась!

ХОТСПЕР

Её пыланье неба в дрожь вогнало —

Не ваше появление на свет.

Порой природа корчится от колик

И от разлитья жидкостей — тогда,

Материи больные извергая,

Она оплоты мшистые крушит,

Ворочается, валит колокольни

И сносит замки. Старая земля,

Как видно, тем же приступом страдала,

Когда рождались вы, в тот самый час.

ГЛЕНДАУР

Кузен, мне пререканья непривычны.

Запомните: когда я родился,

Пророчески всё небо полыхало,

В тревоге уносились козы с гор,

На пастбищах стада ревели дико.

Вся жизнь моя — свидетельство тому,

Что человек я необыкновенный.

На острове не сыщешь никого —

В Британии, Шотландии, Уэльсе, —

Кто скажет, что ему я ученик.

И в очередь свою никто из смертных

Ни в чём со мной не равен мастерством

И знанием предметов потаённых.

ХОТСПЕР

Да, мастер вы по-уэльски говорить,

Присутствующим сей язык неведом.

Оставим спор. Обедать я иду.

МОРТИМЕР

Зачем его дразнить? Кузен, оставьте.

ГЛЕНДАУР

Я духов призывать могу из бездн.

ХОТСПЕР

И я могу. На это все способны.

А явятся ли духи — вот вопрос.

ГЛЕНДАУР

Я чёрта подчинить себе способен.

ХОТСПЕР

А я способен чёрта обличить.

Нечистого сражайте правдой сущей.

Коль можете — зовите всех чертей,

А я их изгоню единым словом.

Живите честно — дьяволу на стыд.

МОРТИМЕР

Довольно вам в витийстве состязаться.

ГЛЕНДАУР

Со мной сшибался Генрих Болингброк

Уже три раза — и всегда с позором

От Северна и Уая отступал

Босым и голым.

ХОТСПЕР

Неужели голым?

Тогда и в самом деле это срам.

ГЛЕНДАУР

Вот карта. Коль союз мы заключили,

Тогда и земли нужно поделить.

МОРТИМЕР

Раздел уже провёл архиепископ.

Уделы все практически равны.

Английский край от Северна и Трента,

Восток и юг — владения мои.

От Северна — весь благодатный запад

Уэльский — ваша вотчина, Глендаур.

А к северу от Трента — ваши земли,

Мой дорогой кузен. Готов уже

В трёх списках договор. Его подпишем

И нашими печатями скрепим.

Мы с вами это сделаем сейчас же,

А завтра, Перси, Вустер, — мы втроём

До Шрусбери отправимся на встречу

С шотландцами, которых приведёт

Нортумберленд, отец ваш. Две недели

Мы выстоим. Глендаур за этот срок

Закончит сборы. — Двух недель довольно,

Чтоб вам привлечь вассалов и друзей?

И с ними вы придёте нам на помощь.

ГЛЕНДАУР

Нет, раньше я закончу все дела

И к вам на подкрепление поспею

И ваших жён с собою привезу.

Теперь вам лучше с ними не прощаться,

Чтоб в океане слёз не потонуть.

ХОТСПЕР

Мои владенья вашим уступают —

От Бертона: они сокращены

Излучинами рек. Но я воздвигну

Плотину, тихий Трент стеной запру,

[Пояснение. Аллюзия на С. Маршака. — А. Ф.]

Он побежит, уже не извиваясь,

И не отнимет у меня земель.

ГЛЕНДАУР

Не извиваясь — это вы хватили!

МОРТИМЕР

Забыли вы другой его извив:

Он возмещает ваши упущенья,

Съедая преимущества мои.

ВУСТЕР

Когда вот здесь мы возведём запруду,

К земле своей добавим этот мыс,

А также выправим речное русло.

ХОТСПЕР

Здесь многих не потребуется средств.

ГЛЕНДАУР

Но русло выправлять я не позволю.

ХОТСПЕР

Вы не согласны?

ГЛЕНДАУР

Да, я не хочу.

ХОТСПЕР

Но кто мне запретит?

ГЛЕНДАУР

Я запрещаю.

ХОТСПЕР

Не понял. Это уэльский ваш язык?

ГЛЕНДАУР

Нет, это общий наш язык — английский.

Я при дворе английском получил

Великолепнейшее воспитанье,

Которым вы не блещете, милорд.

Я создал канты дивные для арфы,

Весьма обогатившие язык.

А вы, любезнейший, чего достигли?

ХОТСПЕР

Не этого, уж точно, чем горжусь.

Поскольку быть котёнком и мяукать

Естественнее, чем слагать стишки.

Болванки скрежет на станке токарном

И скрип немазаного колеса,

В отличье от поэзии слащавой,

Не сводит скул моих. По мне, стихи

Похожи на заезженную клячу.

ГЛЕНДАУР

Что ж, изменяйте русло.

ХОТСПЕР

А зачем?

Я другу подарю и втрое больше.

Но если торг со мною заведут,

То я из принципа сопротивляюсь,

Не уступая доли волоска.

Подпишем договор — и можно ехать.

ГЛЕНДАУР

Сейчас я загляну к секретарю.

Луна сияет — так что ветер в спину.

Я также вашим жёнам сообщу,

Что вы уехали. Я опасаюсь,

Что дочь моя свихнётся. Хоть и так

Бедняжка без ума от Мортимера.

ГЛЕНДАУР уходит.

МОРТИМЕР

Кузен, зачем вы с тестем так дерзки?

ХОТСПЕР

Мне россказни его осточертели —

О Мерлине, кротах и муравьях,

О воронах и кошках, о грифонах

Бескрылых, рыбах — но без плавников,

Драконах и тому подобных монстрах.

От этого свихнулся бы любой.

Сегодня он всю ночь меня промучил,

Перебирая прозвища чертей,

Ему покорных будто бы. Всё это

Не слушал я, кивал лишь иногда.

Нет, он несносен — хуже старой клячи,

Капризной, надоедливой жены.

Он ядовитей, чем очаг чадящий.

На мельнице я лучше поселюсь,

Питаться буду чесноком и сыром,

Чем есть деликатесы во дворце

И слушать бредни этого милорда.

МОРТИМЕР

И зря. Он благородный человек.

Он образован, посвящён в науки

Оккультные. Он доблестнее льва

И изобильнее индийских копей.

И, откровенно вам скажу, кузен,

Что к вам он проявляет снисхожденье,

Когда вы хорохоритесь пред ним,

Поскольку уважает ваш характер.

Он никого не стал бы так терпеть.

Поэтому прошу: остепенитесь.

ВУСТЕР

Вы правда беспардонны с ним, милорд,

И оттого достойны осужденья.

С тех пор, как вы приехали сюда,

Всё время задеваете Глендаура,

Считая, видно, что подобный тон

Есть признак остроумья и геройства.

Но это невоспитанности знак,

Запальчивости, злости оголтелой,

Апломба, невладения собой,

Гордыни грубой и высокомерья.

Из недостатков этих одного

Довольно, чтоб людей от вас отторгнуть

И ваши совершенства зачеркнуть.

ХОТСПЕР

Ну, вот, меня опять, как в детстве, школят.

Пускай восторжествует этикет.

А вот и наши милые супруги.

Входят ГЛЕНДАУР, ЛЕДИ МОРТИМЕР и ЛЕДИ ПЕРСИ.

МОРТИМЕР

Жаль, что по-уэльски я не говорю,

Жена совсем не знает по-английски.

ГЛЕНДАУР

Рыдает, вас не хочет отпускать.

Сама податься в армию готова.

МОРТИМЕР

А в утешенье, дорогой отец,

Вы передайте ей, что очень скоро

Их с тёткой Перси переправят к нам.

ГЛЕНДАУР и ЛЕДИ МОРТИМЕР говорят по-валлийски.

ГЛЕНДАУР

Строптивицу ничем не успокоишь.

ЛЕДИ МОРТИМЕР обращается к МОРТИМЕРУ на валлийском языке.

МОРТИМЕР

Язык твой дивный понял я без слов.

Он из глазных небес слезами льётся.

Однако и на этом языке,

Увы, я не могу с тобой общаться.

Но поцелуи — подлинный язык,

Для разговора нашего уместный.

И это диалог высоких чувств.

Но должен я познать язык уэльский

Для счастья полного: в твоих устах

Звучит он пением волшебной лютни,

Баюкающей королеву фей

В её цветочном летнем павильоне.

ГЛЕНДАУР

Не растекайтесь: дочь сойдёт с ума.

ЛЕДИ МОРТИМЕР опять говорит.

МОРТИМЕР

О, сколь же я безграмотен, несчастный!

ГЛЕНДАУР

Она прилечь вас просит на камыш

И голову склонить ей на колени.

Она же слух ваш песней усладит

Любимой вашей, словно пеньем лютни.

И Гипнос — сновидений божество,

На ваших веках дивно воцарится,

Меж сном и явью вас он поселит,

Как будто между ночью и рассветом,

До той поры, пока на небеса

Не въедет Феб на золотой квадриге.

МОРТИМЕР

Не слухом — сердцем буду ей внимать.

А там и документы приготовят.

ГЛЕНДАУР

Она споёт под аккомпанемент

Парящих в эмпиреях музыкантов,

Которых мы услышим сей же час.

ХОТСПЕР (жене)

А почему бы нам не лечь, котёнок?

И на твои колени положу

Я голову…

ЛЕДИ ПЕРСИ

Цыц, гусь пустологовый!

(Go, ye giddy goose.)

Вступает музыка.

ХОТСПЕР

На речь уэльскую отзывчив бес.

Да, он ведь обожает изощренья.

Но музыка чертовски неплоха.

ЛЕДИ ПЕРСИ

И ты ведь тоже любишь изощряться.

Ты, очевидно, тоже музыкант?

Послушай, как поёт по-уэльски леди.

ХОТСПЕР

Охотнее послушать я готов,

Как сука Леди воет по-ирландски —

Я про свою собаку говорю.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Вы головы своей не бережёте!

Навлечь хотите на неё беду?

ХОТСПЕР

Нет, не хочу.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Тогда утихомирьтесь.

ХОТСПЕР

Подходит женщине такой совет.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Господь вам помоги!

ХОТСПЕР

В чём? Подойти

К уэльской леди?

ЛЕДИ ПЕРСИ

Господи, помилуй!

ХОТСПЕР

Утихомирьтесь, Кэт: она поёт.

А вы, мадам, споёте?

ЛЕДИ ПЕРСИ

Нет уж, дудки!

ХОТСПЕР

Какой у вас простонародный тон!

Вы говорите, словно музыкантша.

Ещё бы вы ответили: ни в жисть!

Но леди не к лицу язык суконный.

Ведь вы же не в провинции росли,

Отказывайте аристократично,

А низменную пряничную речь

Оставьте дамам, разодетым в пестрядь,

Или хлыщам холщовым. Спойте, Кэт.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Нет, петь я не желаю и не стану.

ХОТСПЕР

И в самом деле! Кто поёт? Швея

Или учительница канареек.

Я уезжаю через два часа,

Когда готовы будут все бумаги.

Проститься пожелаешь — приходи.

ХОТСПЕР уходит.

ГЛЕНДАУР

Лорд Мортимер, идёмте. Вы едва ли,

Как Хотспер, жаждой боя воспылали.

МОРТИМЕР

Как я могу доверье обмануть!

ГЛЕНДАУР

Подпишем договор — и сразу в путь.

Уходят.

Сцена 2.

Лондон. Дворец.

Входят

ГЕНРИХ IV, принц ГЕНРИ, ЛОРДЫ.

ГЕНРИХ IV

Оставьте с принцем нас наедине.

Однако далеко не уходите.

ЛОРДЫ выходят.

Не знаю, чем я Бога прогневил:

Пути господни неисповедимы,

Но я наказан через кровь мою.

Сомнений в этом нет: ты мне назначен

Как божья розга, месть самих небес.

Такие мерзостные авантюры,

Таких страстей чудовищный разврат,

Такие непотребные знакомства —

Ужель не отвратительны тебе

И совместимы с положеньем принца?

ГЕНРИ

Быть может, государь, мои грехи

Преувеличены необычайно,

И я не сомневаюсь, что смогу

Почти без затруднений оправдаться:

Ведь большей частью это клевета,

Исполненная тайного злорадства.

Но в чём-то я и вправду виноват,

За это и прошу у вас прощенья.

Всему причиной молодой задор.

ГЕНРИХ IV

Господь тебя прости. И всё же, Генрих,

Мне странны увлечения твои.

Такими разве были наши предки,

Воистину высокие мужи.

Ты за рукоприкладство из совета

Был исключён — и младший брат тебя

Там заменил. Теперь тебя не любят

И двор, и принцы. Сам ты растоптал

С тобою связанные ожиданья.

Ты плохо кончишь — полагают все,

Для этого не нужно быть пророком.

Нет, Гарри, если б я в твои года

Вот так же панибратствовал с отребьем,

И выражался, как хулиганьё,

То разве получил бы я корону?

Я истаскал бы свой авторитет,

[Пояснение. Авторитет — слово известно в русском языке с начала XVIII в. — А. Ф.]

Смешал бы с грязью родовое имя.

И кто бы поддержал меня, когда

Я в Англию вернулся из изгнанья?

Но я был царствен и не расточал

На воздухе свой голос понапрасну,

[Пояснение. Почти цитата из "Бориса Годунова". — А. Ф.]

Я был явленьем редким средь людей —

Так редки в небесах комет явленья.

Меня увидя, говорил народ:

"Вот это Болингброк" — "Ужель тот самый?"

Присвоил я всю ласковость небес

И нарядился в истинную кротость.

[Пояснение. В оригинале: And dress’d myself in (such) humility. Слово нарядился указывает на то, что кротость — показная. Генрих не замечает противоречий в своих словах и вообще их лицемерия. — А. Ф.]

Восхи́тил этим я сердца людей.

Меня приветствовали как монарха

При короле, однако занестись

От почестей таких я и не думал,

Держался скромно, ослепляя люд

Величественностью, как будто златошвейным

Убором папы. Выходы мои

Торжественными были, словно праздник.

А пустельга король себя срамил,

С актёришками пошлыми якшаясь,

Паяцам позволяя представлять

Его особу в непристойном виде

В пародиях. Он сальности любил

И гаденькие шутки-однодневки.

Он сам тупые шутки сочинял

Плебеям самым низким на потребу.

Сан короля он извалял в грязи,

Величие изгваздал на панели,

Сквернейшие влеченья поощрял,

Желая тем потрафить подлой черни,

Он собственностью стал её, как раб.

Но им обожралось простонародье.

Противен до блевотины и мёд,

Когда его не в меру поглощают.

А тот король слащавый обкормил

Своею приторнейшею особой

Глаза простолюдинов. Так весной

Все люди слышат нудный крик кукушки,

Но кто им наслаждается всерьёз?

Так всем правитель этот опротивел —

Глаза бы не глядели на него,

А если у кого-то и глядели,

Не как на солнце, жмурясь от лучей,

А, словно в засидевшегося гостя,

В него вперяли отупелый взгляд.

[Пояснение. См. акт I, сц. 3, где Хотспер примерно в таком же стиле говорит о самом Генрихе IV. Короли фатально деградируют, дорвавшись до власти. Собственное величие, которым они кичатся, — самомнение. — А. Ф.]

В нём умер лицедей.

[Пояснение. Добавление переводчика — проявление черт Нерона. — А. Ф.]

Подумай, Гарри,

Дорогу эту скользкую покинь.

В тебе уже совсем не видят принца

Из-за твоих позорнейших друзей.

Я только вижу. И глядеть мне больно,

Поскольку неразумен взгляд любви.

ГЕНРИ

Мой трижды милостивый повелитель!

Я обещаю, что в себя войду.

ГЕНРИХ IV

Войди. Сейчас ты Ричарду подобен

Той замечательной поры, когда

Во Францию я славно возвратился.

Я был как Хотспер нынешний точь-в точь.

Что говорить: король он настоящий,

Хоть не имеет права на венец.

А ты — фантом, хотя имеешь право.

Ты посмотри: Британия кипит

Энергией людей вооружённых,

[Пояснение. Энергия — слово древнегреческое, до XVII в. относилось именно к людям, а не к явлениям природы. — А. Ф.]

Бесстрашных даже перед пастью льва.

Кто воодушевил их? Юный Перси,

Он сверстник твой, но пиетета нет

В нём к возрастам чужим и положеньям.

Он посылает в битву стариков —

Епископов маститых, древних лордов —

В кровь иссекать почтенные мечи.

Себя он увенчал великой славой,

Когда три раза Дугласа сражал —

Того, что не видал в крещёном мире

Героев, равных дерзостью ему,

Соперников в набегах и батальях.

[Пояснение. Такая форма редко, но встречается (напр., у Пушкина и Тургенева). — А. Ф.]

Не вышел он из отроческих лет,

Но был уже воителем, был Марсом.

Он Дугласа, пленив, освободил.

Извечную вражду утихомирив,

Он друга и союзника обрёл.

Питая алчность неповиновенья,

Они взрывают мир и нашу власть.

Нортумберленд, архиепископ Йоркский,

А также Хотспер, Дуглас, Мортимер

Устроили мятеж, объединившись.

Хотя кому я это говорю!

Кому своих врагов я называю!

Ты мой ближайший и дражайший враг.

(Which art my near’st and dearest enemy.)

Ты можешь в озлобленье иль от страха,

По прихоти и ради озорства

Предать меня, завербоваться к Перси,

Ходить на задних лапках перед ним,

Переносить его крутой характер,

Показывать, что ты дегенерат.

(To show how much thou art degenerate.)

ГЕНРИ

Нет, государь, такого быть не может.

Но как же вас отторгли от меня!

Я голову даю на отсеченье —

Нет, не свою, а Перси, — что смогу

Вам доказать, что я не вырожденец.

Себе я имя доброе верну,

Явившись в одеянии кровавом,

В кровавой маске — и моё лицо

От нынешнего срама кровь отмоет.

В тот день затмится Хотспера звезда,

А ваш ничтожный Гарри воссияет.

Когда бы Хотспер вдвое был славней,

И я молвою вдвое был ославлен,

Однажды всё пойдёт наоборот:

Он, северный герой, моим бесчестьем

Покроется — я честь его возьму.

Он, данник мой, накапливает славу,

И я её взыщу, а не отдаст —

Я плату у него из сердца вырву.

Бог да поможет это совершить.

Надеюсь залечить я ваши раны,

Которые по глупости нанёс.

А если нет — то умереть мне легче:

Нас от обетов разрешает смерть.

И лучше я сто тысяч раз погибну,

Чем ваши ожиданья обману.

ГЕНРИХ IV

Ты этой самой клятвой обещаешь

Мятежников сто тысяч истребить.

Главнокомандующий ты отныне.

Входит УОЛТЕР БЛЕНТ.

В глазах твоих смятенье, добрый Блент.

Принёс ты неотложное известье.

УОЛТЕР БЛЕНТ

Куда уж неотложнее, милорд!

Враги державы Мортимер и Дуглас

Объединили в Шрусбери войска

Одиннадцатого числа. Опасность

Грозит нам величайшая теперь.

ГЕНРИХ IV

Ну, с этой неотложнейшею вестью

Ты на пять суток опоздал. Уже

Граф Уэстморленд и сын мой Джон Ланкастер

Сегодня выступили. Им вослед

Вы в среду отправляетесь, принц Генрих,

Дорога ваша — через Глостершир.

В четверг я выступаю — и в Бриджнорте

Сойдёмся мы через двенадцать дней.

За дело же, не медля ни минуты!

От волокиты возрастают смуты.

Уходят.

Сцена 3.

Истчип. Харчевня «Кабанья голова».

Входят

ФАЛЬСТАФ и БАРДОЛЬФ.

ФАЛЬСТАФ

Бардольф, не находишь ли ты, что со времени нашей последней акции (action) моё благополучие истощается? Не исхудал ли я? Кожа висит на мне, как балахон на старой грымзе. Я скукожился, как перезрелое яблоко. Нет, пора, пора принести покаяние, а то я совсем усохну и не буду на это способен. Давненько не видал я церкви изнутри, будь я перечным зерном или лошадью на винокурне. Компания, дурная компания сживает меня со свету!

БАРДОЛЬФ

Сэр Джон, вы в таком упадническом настроении. Видно, что вы не жилец.

ФАЛЬСТАФ

То-то и оно! Спой какую-нибудь разухабистую песенку, оживи меня. Когда-то я вёл себя пристойно, как джентльмен. Почти не чертыхался. В кости играл всего-то семь раз в неделю. В публичные дома ходил не чаще, чем двенадцать раз на дню. Раза два вернул долги. В общем, объём моих действий был ограничен.

БАРДОЛЬФ

Именно, сэр Джон, а теперь вы стали необъёмны.

ФАЛЬСТАФ

Посмотри на свою физиономию. У тебя нос как фонарь и фонари под глазами. Не лицо, а факельное шествие. Рыцарь ты наш Пламенеющего Пестика.

БАРДОЛЬФ

Моё лицо, сэр Джон, вас не касается.

ФАЛЬСТАФ

Отчего же? Оно мне напоминает об адском костре. Так череп напоминает о смерти. Или пурпур на богаче так и полыхает, полыхает! Будь ты хоть немного порядочным, в тебе было бы нечто от серафима, а так — скорее от Люцифера. Давеча ночью ты гонялся по холмам за моей лошадью, мелькая, будто блуждающий огонь. Ты наш неугасимый фейерверк. Сколько марок на факелы ты мне сэкономил, когда я по ночам шатался с тобой по злачным заведениям! Впрочем, за мой счёт ты вылакал хереса на столько, сколько стоят свечи в самом фешенёбельном магазине Европы. Вот уже тридцать два года я питаю пламя этой саламандры. Господи, помоги мне!

БАРДОЛЬФ

Да подавитесь вы моим лицом!

ФАЛЬСТАФ

Боже упаси! У меня сгорит всё нутро.

Входит МИССИС БИСТРЕЙ.

Что, курочка Ряба, узнали вы, кто обшарил мои карманы?

[Пояснение. Dame Partlet — фольклорное имя курицы, жены петуха Шантеклера. — А. Ф.]

МИССИС БИСТРЕЙ

Что за фантазии, сэр Джон? Чтобы в моём законопослушном и порядочном заведении были щипачи? Век воли не видать! Да мы с мужем устроили повальный шмон. Хоть бы волосок нашли.

ФАЛЬСТАФ

Ан врёте. Вчера Бардольф брился. Он посеял много волосков. Искать лучше надо. Я точно знаю, что меня обобрали в вашем серпентарии. Евина дочь!

МИССИС БИСТРЕЙ

Что?!! Чья дочь?!! Ах вы бесстыдник! Так меня срамить в моём же серпентарии!

ФАЛЬСТАФ

А то я вас не знаю!

МИССИС БИСТРЕЙ

Не знаете, сэр Джон. А вот я вас знаю, сэр Джон. Вы сейчас нарочно пытаетесь со мной расплеваться, чтобы не платить. Забыли, что я вам достала дюжину рубах, чтобы вам было чем срам прикрыть! Я имею в виду вашу задницу (a dozen of shirts to your back). Вы у меня в долгу, как в шелку.

ФАЛЬСТАФ

В шелку? Держите карман! Рубашки из дерюги! Из поганой рогожи! Я их раздал мельникам на мешки.

МИССИС БИСТРЕЙ

Неправда ваша! Говорю вам как порядочная: голландское полотно, чистый лён, восемь шиллингов за локоть. И ещё вы мне должны за прокорм, да ещё занимали. Итого: двадцать четыре фунта.

ФАЛЬСТАФ

Пускай мистер Бардольф заплатит свою долю: мы вместе питались.

МИССИС БИСТРЕЙ

Да что он заплатит! Он же голодранец!

ФАЛЬСТАФ

Он-то? С такой ряхой? Да из неё можно чеканить монеты. А я не заплачу ни полушки. Я вам не лопушок! В вашем притоне вздремнуть невозможно — сейчас же чего-нибудь лишишься! Вот недавно у меня попятили дедушкин перстень с печаткой — в сорок марок.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ахти! Да ведь принц говорил сто раз, что оно медное!

ФАЛЬСТАФ

Принц! Да что такое принц? Пустозвон и пропойца. Да просто щенок! Жаль, нет его здесь, я бы его отхлестал…

Входят, маршируя, принц ГЕНРИ и ПЕТО.

Принц ГЕНРИ держит жезл, как импровизированную флейту.

Это что — новые веяния? Мы все теперь будем так ходить?

БАРДОЛЬФ

Парами, как в Ньюгейтской тюрьме.

МИССИС БИСТРЕЙ

Господин хороший, послушайте меня!

ГЕНРИ

Что скажете, миссис Бистрей? Как ваш супруг? Он честный человек, мне по душе такие.

МИССИС БИСТРЕЙ

Послушайте меня…

ФАЛЬСТАФ

Не слушайте её! Меня послушай.

ГЕНРИ

Говори, Джек.

ФАЛЬСТАФ

Вчера, стоило мне прикорнуть за шторами в этом вертепе, у меня всё выгребли из карманов. Это же публичный дом — тут раздевают догола.

ГЕНРИ

Что же с тебя сняли, Джек?

ФАЛЬСТАФ

Фамильный перстень. А ещё изъяли их карманов четыре облигации в сорок фунтов.

ГЕНРИ

Этой фамильной дешёвке красная цена — восемь пенсов.

МИССИС БИСТРЕЙ

А что я говорила! И вы это говорили тоже, я сама слышала. А вот они вас костерили по-всякому и грозились отхлестать!

ГЕНРИ

Да что вы говорите!

МИССИС БИСТРЕЙ

Чистую правду, чтобы мне провалиться! Разве я не честная женщина?

ФАЛЬСТАФ

Честности в тебе — что сока в сушёном черносливе, правдивости — как в лисе, а женщина ты — как Фисба на сцене.

[Пояснение. Т. е. мужчина-актер, да ещё и карикатурный (см. «Сон в летнюю ночь»). В оригинале — девица Мариана, которую изображал переодетый танцор. — А. Ф.]

Сгинь, животное!

МИССИС БИСТРЕЙ

Животное? Это какое же?

ФАЛЬСТАФ

Дикое.

МИССИС БИСТРЕЙ

А вот и нет! Я не дикое животное, а мужняя жена. Сам ты животный, хотя и зовёшь себя рыцарем, если обзываешься.

ФАЛЬСТАФ

А ты, хотя зовёшь себя женой, самое натуральное животное, если препираешься.

МИССИС БИСТРЕЙ

Что за животное?

ФАЛЬСТАФ

Выхухоль! (Otter - выдра)

ГЕНРИ

Выхухоль? Это отчего же?

ФАЛЬСТАФ

Потому что она ни рыба ни мясо. Не знаешь, что с ней делать.

МИССИС БИСТРЕЙ

Врёшь, животный! Всякий знает, что со мной делать.

ГЕНРИ

Ваша правда, хозяйка. Всякий знает. Он вас охулил.

МИССИС БИСТРЕЙ

Он и вас охулил, милорд. Будто бы вы ему задолжали тысячу фунтов.

ГЕНРИ

Скотина, я тебе должен тысячу фунтов?

ФАЛЬСТАФ

Нет, Гарри, миллион. Твоя любовь стоит миллиона, а меня ею обделяешь.

МИССИС БИСТРЕЙ

А ещё они обзывали вас пустозвоном и грозились отхлестать, как щенка.

ФАЛЬСТАФ

Разве мог я такое сказать, Бардольф?

БАРДОЛЬФ

Могли, сэр Джон.

ФАЛЬСТАФ

Это если бы он сказал, что перстень медный.

ГЕНРИ

Я и теперь это скажу. И что же — ты меня отхлещешь, как щенка?

ФАЛЬСТАФ

С одной стороны, Гарри, ты человек. Но с другой — львёнок, да ещё рыкающий…

ГЕНРИ

Отчего же не лев?

ФАЛЬСТАФ

Лев — это твой отец. Разве я стану бояться вас одинаково? Да чтоб у меня пояс лопнул.

ГЕНРИ

Да если он у тебя лопнет, твоё брюхо свалится на землю. В тебе нет решительно ни совести, ни порядочности — всё вытеснено внутренностями! Обвинить приличную женщину, что она шарила по твоим карманам! Ублюдок, пузырь! Что может быть в твоих карманах? Счета из кабаков, адреса борделей и леденцы от одышки — ничего, кроме ерунды. И ты настаиваешь, что на твою собственность покушались! Не стыдно тебе?

ФАЛЬСТАФ

Послушай, Гарри! Адам пал в чертогах невинности. Так можно ли устоять бедному Джеку Фальстафу в этом поганом мире? У меня больше плоти, чем у некоторых, значит, дух мой тоньше, то есть слабее. Так, значит, ты обчистил меня в этом шалмане?

ГЕНРИ

Значит, я.

ФАЛЬСТАФ

Хозяйка, ты прощена. Ступай — готовь трапезу, люби мужа, следи за слугами и ублажай гостей. Ты видишь: я милостив и совершенно вменяем. Ты ещё здесь? Пошла вон!

МИССИС БИСТРЕЙ уходит.

Гарри, а что насчет придворных дел? Нас не будут преследовать за нападение на путников?

ГЕНРИ

Успокойся, ростбиф, дело улажено, и похищенные деньги возвращены.

ФАЛЬСТАФ

Возвращать деньги — хлопотно вдвойне.

ГЕНРИ

Мы с отцом помирились. У меня теперь большие возможности.

ФАЛЬСТАФ

Так запусти руки в казну, пока не поздно.

БАРДОЛЬФ

В самом деле, послушайте его, милорд.

ГЕНРИ

Джек, я пристроил тебя в пехоту.

ФАЛЬСТАФ

Лучше бы в кавалерию. Мне бы ещё ординарца лет двадцати двух, с ловкими руками. Сам-то я человек не практический, наживаться. Спасибо мятежникам, они нам дают такую возможность. И ведь они в общем-то безобидные ребята, представляют угрозу только для бескорыстных людей.

ГЕНРИ

Бардольф!

БАРДОЛЬФ

Слушаю, милорд!

ГЕНРИ

Это письмо доставьте принцу Джону Ланкастеру, а это лорду Уэстморленду.

БАРДОЛЬФ выходит.

Пето, готовьте лошадей. Мы должны покрыть тридцать миль до обеда.

ПЕТО выходит.

А вы, Джек, приходите завтра в Темпл-Холл к двум часам. Получите патент, деньги и правила вербовки солдат.

Взлетел соперник мой. Страна в огне.

Кому погибнуть: Перси или мне?

Принц ГЕНРИ уходит.

ФАЛЬСТАФ

С заданием я справился бы ловко,

Будь в этом кабаке солдат вербовка,

Уходит.

20.01.2024

Александр Владимирович Флоря, поэтический перевод, 2024

Сертификат Поэзия.ру: серия 1488 № 180036 от 20.01.2024

Рекомендованное | 6 | 36 | 450 | 27.04.2024. 14:34:10

Произведение оценили (+): ["Бройер Галина", "Александр Питиримов", "Светлана Ефимова", "Корди Наталия", "Екатерина Камаева", "Ирина Бараль", "Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): ["Эмма Соловкова", "Триандафилиди Александр"]