Со смотровой башни, из Рильке

Галина, приветствую. Интересно, почему из многообразия синонимов непоэтичного глагола "сосать" Вы выбрали вариант, в котором вместо рильковского остро подмеченного образа проступило что-то типа "румяной зарею покрылся восток"? Вложили иронию в прилагательное "двухбашенный" - я искала вложение, но не обнаружила...
Мне представляется, что несомненна польза комментариев, имеющих отношение к фактологии, библиографии, т.е. представляющих исследовательскую ценность в отношении поэтического наследия.  Но пояснение для правильности понимания стихотворения в переводе - это на мой взгляд немного сродни тому как пошутить и пояснить, что это шутка, да и объяснить в чем она заключается. В тексте стихотворения - в переводе - и заключается все, что переводчик туда поместил. Для меня, например ирония в сталкивании сумерек лбами. У Рильке тысячелобый город если я не ошибаюсь.   

думаю, мы в наших общих рассуждениях вышли на крайне важные обобщения
я принципиально против таких понятий как "а я так вижу" или "а так в оригинале".  Оригинал - это повод для перевода, не более того. Хотя я сам переводил когда-то это стихотворение (что мешает понять чужое), скажу, что в целом мне концепция по душе.
У Петрова "улитка сосет" потому, что он видит картинку храма как улитку (ему, как трагическому гению перевода, можно и такое). У рильке, конечно, это перьевые ручки.
Я бы убрал острые края груш, пусть будут желтые бока
почему сумерки "соприкасаются лбами" это загадка, но
и менять я бы не стал, в стихах вообще много загадочного
А вот "глянец" меня лично очень настораживает
Удачи, Галина! 

Здравствуйте, Наталия

И в Инете, и даже в современной действительности, как таковой, крайне трудно договориться. Я имею в виду не немецкий текст, а его русскоязычные интерпретации. Я нахожусь в длинном разговоре, часть которого в Литсалоне, в постах Алены Алексеевой. А Вы видите обрывки (что неизбежно) и по ним делаете поспешные выводы. В подлиннике имеются в виду «усики», как проявление некоего насекомого, видимо, как правильно замечает Галина Бройер, в представлении Рильке это «черное тело Праги». Но и Петров, и Никитин, и часть других переводчиков в русском тексте пытаются интерпретировать образы оригинала. У Петрова появляется улитка, у которой нет «усиков», у Никитина есть «усики», но смысл образа совершенно другой, более, на мой взгляд, искаженный, чем у Петрова. Можно ли трактовать усики как перышки чернильной ручки времен Рильке, или например кисточки, это зависит от того, можно ли вписать этот образ в поэзию лучше, чем это сделал Петров. Но прежде чем говорить об искажении образа, надо увидеть на практике, как будут выглядеть «перьевые ручки» в переводе. Это пока разговор праздный, поскольку известные мне переводчики ручек не описывали. А вот перевести в русскую систему стихосложения образ «темного города с усиками насекомого» это вряд ли получится. Пока, на мой взгляд, по комплексному критерию никто к Петрову даже не приблизился, хотя его перевод отчасти «вольный». Скажу еще, что, на мой взгляд, все опытные переводчики понимают немецкий текст примерно одинаково. Иного и не может быть, поскольку язык выучить проще, чем научиться гениально переводить Рильке.

Еще раз должен упомянуть, Наталья, о сложностях разговоров на серьезные темы в Инете, где люди не только не интересуются друг другом, какими-то там биографиями, а часто вообще не слышат собеседника. Это упрек не Вам, Наталия, а просто констатация факта. Я, например, пишу статьи по темам поэзии. Их легко найти в Инете. Есть две статьи даже на сайте «Поэзия.ру». Если бы кто-то их читал, статей могло быть куда больше. Я талдычу в разных беседах на этом сайте о том, что Рильке в «Жертвах ларам» - ироник, у него нет практически ни одного стиха (ну почти) без юмора. И вдруг я слышу упрек, что, мол, «разрешите ему хотя бы чуточку юмора и иронии». О чем Вы? Откуда Вы все это берете, Наталия, из каких моих обмолвок?

Вы пишете «Но на мою реплику я ожидала другого отклика». А чего Вы ожидали? Поддакиваний? Кстати, церковь не могла «насосаться чернил», она по цвету белая, что естественно. Чернильного цвета там только рожки улитки (если о Петрове) или «усики», если буквально перевести соответствующий текст. Черным там может быть только весь город Прага или Старе-Место, где расположена церковь. Но о немецком языке оригинала я вообще не вижу смысла говорить. Я не школьный учитель немецкого. Тексты общеизвестные, сто раз обсужденные в разных сообществах, с которыми я имею дело. Я могу и хочу говорить исключительно о переводах, то есть, о русскоязычных текстах и их переводчиках.

Если я что-то и советовал Вам прочитать о Рильке (не помню, я всем и всегда что-то советую), то скорее всего о его биографии, его письма. Если кого-то из переводчиков стоит читать, то вряд ли меня, скорее весь спектр мэтров - Биск, Сильман, Богатырев, Летучий, Карельский, Микушевич, Леванский. Из новых - Витковский, Пурин, Марковский. "Часослов" неплохо (в целом) перевел Алеша Прокопьев. Удачи!