Я циркуляркой,  блин, отрезал, кисть,

и ведь не пьяным был, ну так случилось.

Мне без нее теперь какая жисть.

Ведь это даже хуже, чем судимость.

И вот ее ,бедняжечку, несу

в другой руке, качая, как дитятю.

За что такой свершился самосуд.

А завтра танцы в клубе так некстати.

Теперь они мне  вовсе ни к чему,

какой дурёхе  приглянусь на милость.

Тужить, видать, придется одному.

За что ж  судьба так жестко поглумилась.

А вдруг врачи мне кисть — раз — и  пришьют?

Так где ж их взять на сотню километров.

Есть фельдшерша,  у ней такой   уют

и коврик над диваном в стиле ретро…

Мне руку йодом  смажет,  а потом

плеснёт сто грамм, по-бабски пожалеет.

Да, ты культяпист, скажет, но зато —

люби меня, за мной  не заржавеет…

Вот и кукуем так, пожалуй, в счастье.

Я тут и муж, и ведаю хозчастью.