Изумляются глазища —

ох,  какая красотища!

Луговые васильки — 

как блаженства островки.

Я, наверное, готов

 ̶р̶а̶с̶ц̶в̶е̶с̶т̶и̶  помереть среди цветов,

если время помирать,

чур  вот только не хворать.

Без особенных претензий,

возле сливочных гортензий

вдруг прижившись на селе,

быть всегда навеселе,

чтоб под пенье божьих пташек

каждый день — по пять рюмашек.

Если больше — забулдыжусь,

насовсем отбросив лыжи,

или, как его, коньки.

Нет, прогнозам вопреки

не сопьюсь, мне повезёт,

буду ночи напролёт

коротать я на реке

с вечной удочкой в руке.

Тут малиновый рассвет,

до инета дела нет,

как инету — до меня,

не тревожит вся херня,

что заботила вчера,

мне давно бы так пора,

осознав себя в себе.

Предвкушаю, как в избе

подает обед хозяйка,

да, пускай не молодайка,

ни толста же,  ни худа.

А нагрянут холода,

угнездимся на печи,

кто  ж кого разгорячит,

чтоб приятно и  грешнó…

А наутро — глянь в окно —

всюду белый-белый снег.

Я — счастливый человек.