Герман Гессе. Как вышло так?

Доброго вечера, Вячеслав!
Мне "уже" категорически не нравится. Оно просто лишнее.
И "Я дальних не топтал дорог", кмк, не совсем передаёт "я не прошёл долгий путь".  Можно подумать, что Гессе топтал только ближние дороги.
Остальное хорошо.
Здоровья, здоровья, здоровья!
С бу,
СШ

Вячеслав, а если: я не топтал больших дорог?
скажите, под Kranz подразумевается, наверное, лавровый венок?
увы, и лавров не стяжал,
как вышло, что уже устал?
может в этом направлении поискать?

Яков, было интересно познакомиться с вашими соображениями.  Да, в заключительной строке от «с» можно отказаться.  Спасибо.

ВМ

Надеюсь, Яков, что с грамматикой  в упомянутом Вами случае всё в порядке. Полагаю, здесь имеет место метонимия (долгие дороги = долгое время в пути = долгие годы жизни). Поэтому  «шагать долгие дороги» стоит понимать также, как, скажем, «шагать долгие годы».  Спасибо.

ВМ

прошу прощения, Яков, упустила.
порог, кмк, норм. в переносном смысле то, что близко.

как знать? на мой взгляд, выражение двусмысленное. ведь именно ночь и вызывает определенные ассоциации?

п.с. венок в переносном, путь в переносном, логично, что и ночь?

скорее всего не смерть, и по всей вероятности не смерть поэта, но перерыв в творчестве, усталость, потеря вдохновения, хотя, конечно, в такие моменты человек вряд ли уверен, что это временно.
на мой взгляд, сам по себе порог ни о чем не говорит, важнее контекст. например, порог дома вызывает спокойные и теплые ассоциации. ночь на пороге -- немного тревожащее выражение, но в целом -- не трагическое. если речь идет о перерыве, вполне подходящее, имхо.

Дорогие Алёна и Яков! Прошу вас меня извинить, что не смогу участвовать в дискуссии про «порог» и про  «серьёзность этой границы».  Предоставлю слово автору стихотворения. Не исключаю, что каждый из вас увидит в этом тексте свою правоту. Наверное, так и должно быть. Спасибо!

ВМ

«В возрасте двадцати шести лет, после первого литературного успеха, я отказался от этого занятия (работа в лавке букиниста, - В.М.). Теперь, после стольких усилий и жертв (курсив  здесь и далее мой, – В.М.) цель моя была, стало быть, достигнута; сколь бы это ни казалось невозможным, я стал-таки поэтом и, по видимости, выиграл свою долгую и упрямую борьбу против всего мира. Горечь годов школы, годов становления, когда я часто оказывался недалеко от гибели, была теперь забыта и стоила разве что улыбки — и родственники, и друзья, которые только что ставили на мне крест, теперь добродушно улыбались вместе со мной. Я победил, и стоило мне совершить самый глупый, самый бесполезный поступок, как его находили восхитительным, да и сам я был немало восхищен собою. Только теперь до меня дошло, в каком устрашающем одиночестве, в какой аскезе, в какой опасности жил я год за годом; тепловатый воздух признания отогревал меня, и я начал уже превращаться в довольного человека.» (Герман Гессе. Краткое жизнеописание. 1924).