Райнер Мария Рильке. «Всадник...» Нет созвездия такого?

«Всадник...» Нет созвездия такого?

Это в нас ведь редкостным штрихом:

Гордость из земли. Бразды второго,

ей дающего посыл верхом.

Всё не так ли: пойман и стреножен –  

этот твёрдый росчерк бытия?

Путь, распутье. Шпорой шаг умножен.

К новым далям. Двое суть семья.

 

Но семья ли? Или там, на воле,

нет у них дороги на двоих?

Рознит их, безвестных, стол и поле.

 

Да, обман есть в звёздной вышине.      

Но в фигуру ту, пускай на миг,

радостно поверить нам. Вполне.

 

 

Rainer Maria Rilke

 

Sieh den Himmel. Heißt kein Sternbild »Reiter«?

Denn dies ist uns seltsam eingeprägt:

dieser Stolz aus Erde. Und ein Zweiter,

der ihn treibt und hält und den er trägt.

 

Ist nicht so, gejagt und dann gebändigt,

diese sehnige Natur des Seins?

Weg und Wendung. Doch ein Druck verständigt.

Neue Weite. Und die zwei sind eins.

 

Aber sind sie’s? Oder meinen beide

nicht den Weg, den sie zusammen tun?

Namenlos schon trennt sie Tisch und Weide.

 

Auch die sternische Verbindung trügt.

Doch uns freue eine Weile nun

der Figur zu glauben. Das genügt.

 

2-5. 02. 1922, Muzot

Комментарий переводчика.

 

В первом катрене приведенного выше стихотворения Рильке автор обращается к читателю с риторическим вопросом и напрашивающимся ответом об отсутствии в небе созвездия «Всадник». Однако, отрицательного ответа здесь не может быть, посколько на «нет» и сонета с таким названием  бы не было. Проявляя единение с коллективным читателем, автор сообщает, в том числе, и от имени этого читателя, что “нам” (uns), в нашу память «это» (dies) впечаталось особенным образом.

 

Под «этим» поэт подразумевает, прежде всего, созвездие, упомянутое в первой строке.  По мнению философа и литературного критика Поля де Мана (1919-1983), «созвездие обозначает всеохватывающую форму тотализации, восстановление языка, способного обрисовать бытие, сохраняющееся по ту сторону смерти и по ту сторону времени.» То, что надо восстанавливать в единстве, мы видим в третьей и четвёртой строках первого катрена: гордость лошади и волю того, кто на этой лошади находится верхом.  

 

Рильке опредмечивает топический эпитет «гордость» (подразумевая под этим лошадь) и, к тому же, даёт метонимическое пояснение: «(сделанная) из земли» - в качестве оппозиции «земного» к «небесному». Здесь видится параллель к библейскому “Da machte Gott der HERR den Menschen aus Erde vom Acker“ (в русском переводе: «И создал Господь Бог человека из праха земного»).

 

Далее автор обращается ко «второму» участнику «звёздной» пары. «Второй» (“Zweiter”) здесь не в смысле «вторая (иная) гордость», но как cубстантивированное прилагательное. Буквально: «второй (участник), пришпоривающий и правящий первым, который его (второго) несёт».

 

Восстановление единства этой пары происходит в игре противоположностей во втором катрене, в котором мы видим переход от ограничения и противопоставления к вынужденному согласию. Гордость лошади восстает против воли наездника, несмотря на то, что тот фактически отдан на милость естественной земной силы, несущей его. Дорога [Weg], свободно избранная животным, и распутье, поворот [Wende], означающий волю двигаться в избранном наездником направлениии, вначале противятся друг другу. На распутье наездник подаёт сигнал, оказывает давление на тело лошади/«doch ein Druck verständigt»), используя, к примеру,  повод, шенкель или шпору для изменения направления движения по его желанию.

 

Фраза «doch ein Druck verständigt» отражает тот момент, когда разные воли согласованы возможностями участников, приобретающими легкость внешней свободы. Противоположные воли перемежаются. Открывается новое пространство: («Neue Weite» /«Новые дали»).  «Und die zwei sind eins» / «И двое суть одно.» Здесь нельзя не увидеть отсылку к Библии (Первое послание Коринфянам:  «Die zwei sind eins, mit Leib und Seele» / вариант синодального перевода на русский: «ибо сказано: два будут одна плоть»).

 

По достижении этого места большинство стихотворений Рильке остановилось бы и восславило новое отношение к миру, вскрытое изменённой фигурацией. Но не в этом сонете...

 

Уже в начале первого терцета мы сталкиваемся с отнюдь не риторическим сомнением: „Aber sind sie’s?” / Но являются ли они таковым (одним целым, - В.М.)? Повествующий задаёт и второй вопрос:  «Oder meinen beide / nicht den Weg, den sie zusammen tun…?» (Или оба /по крайней мере, один из них, - В.М./ не считают дорогу, по которой они движутся, совместной?). Если это так, то идея единства и гармонии недвусмысленно рассыпается. Третья строка этого терцета окончательно сводит единство пары  на «нет» сообщением, что, в таком случае, и имя этим двоим никто, с метонимическим указанием на поле (лошадь) и стол (наездник), отделяющихся одно от другого и полностью утрачивающих взаимоотношения.

 

Таким образом, вторая часть сонета о Всаднике низводит объединяющую целостность к обыкновенному обману чувств. Всё свелось «к такому же обману, - подчeркивает Поль де Ман, - обыкновенному и разочаровывающему, как оптическая иллюзия, принуждающая нас воспринимать хаотическое рассеяние звезд в пространстве так, как если бы они и в самом деле были фигурами, настоящими фигурами, начерченными на заднике небес.»

 

Заключительное утверждение во втором терцете о том, что нам в радость, пусть ненадолго, верить в звёздные фигуры и что этого вполне достаточно  (“Das genügt”), звучит как уступка читателю. Понятна досада одного из комментаторов Рильке: «Что должны мы думать об этом странном самодовольстве, которое внезапно утоляет себя „на миг" неустойчивыми и несбыточными надеждами?» [Hermann Mörchen. Rilkes Sonette an Orpheus: erläutert]. На это возмущение можно ответить вопросом: «А допустимо ли вообще утверждать, что параллелизм в полном смысле этого слова означает то единство, которое он конституирует? Быть может, это просто игра языка, иллюзия, столь же произвольная, как форма созвездий, оказывающихся в одном и том же месте только в результате оптического обмана?».

 

Соглашусь с теми, кто утверждает,  что  в сонете о Всаднике Рильке фактически имеет ввиду следующее:  «В этом-то все и дело: истина фигур оказывается ложью в тот самый миг, когда она проявляется во всей замечательности своего обещания.» Впрочем, это ещё не повод для пессимизма. Уже в начале двеннадцатого сонета автор этого цикла видит повод для торжества и восстановления истинности: «Heil dem Geist, der uns verbinden mag; / denn wir leben wahrhaft in Figuren (Славен Дух, способный нас соединить/ ведь мы живём воистину в фигурах).

 

Равновесие восстановлено.

12.06.21

 

Литература:

 

Wolfram Groddeck: Kosmische Didaktik. Rilkes „Reiter“-Sonett. In: Gedichte von Rainer Maria Rilke. Interpretationen. Reclam, Stuttgart, 1999.

 

Поль де Ман. Аллегории чтения. Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста. Издательство Уральского Университета, 1999.

 

Rilke-Kommentar zum lyrischen werk. Von August Stahl. Winkler Verlag München, 1978.

Вяч. Маринин, поэтический перевод, 2021

Сертификат Поэзия.ру: серия 719 № 161922 от 07.06.2021

2 | 6 | 943 | 19.04.2024. 18:59:02

Произведение оценили (+): ["Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): []