Обстоятельство места

Идя против ветра, 

бриг  проиграет 

в скорости шхуне

из-за  её косых парусов.

Но  уж если – по ветру, 

то за ним не угнались бы даже

всеядные   фрегаты 

изысканного пирата

Бартоломью Робертса, 

лет триста назад  

грабившего торговые суда

в окрестностях

Барбадоса и Мартиники...

Всё бы ничего

проходи рисованная жизнь брига, скажем,  

на вывеске портовой таверны

Кингстауна или Пуэрто-Кабельо.

Но бездушные  дизайнеры

уместили его профиль

(забудь  о загоризонтье!)

на  керамической подставке,

из которой обидно торчал,

будто лишняя мачта,

туалетный ёршик...

И разве  

поставленный в угол

флакон освежителя  воздуха

может заменить  дух свободы?

Но посмотри, 

как шарики для унитаза,

будто голубые дельфины,

беззаботно плещутся в волнах,

после того как хозяин 

застегивает  штаны и дергает

бронзовую  цепочку  

сливного бачка.

*** 

Обстоятельство времени

Исполнение 

заковыристых пьес 

на фортепьяно 

Йехезкелю Брику

давалось нелегко.

Наверное, из-за 

пальцев 

(еще подрастут - 

успокаивал его отец).

Вот 

у  белокурого  Дитца, 

старательно 

разучивавшего гаммы

на  «Швектене»,

пальцы были 

что надо.

Зато  на скрипке

Брик 

(в  школе к нему

обращались по фамилии)

выделывал такое, 

что даже

герр Груббер 

слушал  его 

с открытым ртом. 

В 35-м 

Брика 

законно изгнали

из «музыкалки»,

прямо с  урока, 

ставшего для него

последним.

От волнения 

он выронил скрипку, 

а когда потянулся за ней,  

Груббер

(как бы случайно?)

наступил тяжелым

ботинком

на  ее чуткий гриф, 

заодно сильно повредив

Брику

третий и четвертый 

пальцы 

на левой руке...

В лагере – о чудо –

его определили в команду,  

убиравшую

административный 

корпус.

Вместе

с хромым Пинхасом, 

который встречал 

каждый 

новый день 

с энтузиазмом

и мечтал

о своем назначении 

капо.

Сегодня 

во время уборки

в туалет зашел 

шарфюрер 

Фрикель, 

долго пыхтел

в кабинке,

несколько раз дергал

цепочку 

сливного бачка.

«Плохо вы, 

еврейчики,

говнецо  

убираете, 

нужно в расход вас» -  

вроде 

пошутил он.

И почти дружелюбно 

пнул Пинхаса 

ногой.

Фрикель 

считался  жестоким 

в меру.

Пока Пинхас

всю ночь страшился,

Брик

горько вспоминал, 

как всего 

три весны назад 

покупал 

с Сарой  Розенцвайг

миндальные пирожные 

в кондитерской на  

Унтер-ден-Линден...

Когда-нибудь   

Йехезкель

подкараулит 

шарфюрера

и  непонятным образом

убьет. 

За папу и сестёр, 

за дядю  Нахума

и Сару, 

за дрожащего  Пинхаса

и израненную 

скрипку. 

А пока,

попадаясь  

Фрикелю 

на глаза,

отважно-долго 

не будет отводить

очевидно 

презирающего

взгляда 

от этой 

арийской 

морды.

Наверняка...

***

Обстоятельство действия

...Он рос не злым.

Не вспыльчив, не капризен,

обычный мальчик из предместий Майнца.

Его папаша (бакалейщик Фрикель)

мог дать затрещину, но больше для порядка.

Учился без усердия, тяп-ляп.

Книг не любил. Их вовсе не читал.

Не для него старался Гутенберг.

Нет, вру, читал (вступивши в Hitlerjugend) 

Mein Kampf, ещё – трескучие брошюрки

про то, какой герой был Герберт Норкус.

Пошел в SS. Во многом из-за формы,

попав в когорту избранных. 

Ну да, 

участвовал в облавах и расстрелах.

Так ведь не он выносит приговоры

всем этим неопрятным существам.

Тут главное – настроить себя так, 

чтоб не было позывов к состраданию.

А то ещё приснятся, не дай бог.

Ему важней, что он теперь – шарфюрер.

Вчера сортировали вновь прибывших,

и Штурмманн Фритц там присмотрел одну.

И с Фрикелем затем её в каптёрке

мажорно отыграли в два смычка.

Он сделал всё, чтоб сучка возбудилась

и тоже получила наслаждение.

Так  гармоничней, что ли. И ещё 

он дал за ласки ей немного хлеба.

Затем  надрался с Фритцем мятным шнапсом.

Закуска – дрянь!  Всю ночь урчал  живот.

Пришлось полсмены проторчать в сортире,

который убирали два еврея.

Один (хромой, запуганный до смерти)

все время лебезил. И получил

пинком под зад. Ну так, под настроение

(Фритц как-то раз того заставил жрать говно).

Хотел пнуть и другого, но жидок

не жался в угол и не прятал взгляда.

И Фрикель стушевался. До подъёма

ворочался – мерещились кошмары, 

и будто бы страдала где-то скрипка.

А через месяц Фрикеля нашли

придавленным какой-то железякой

(эх, почему не раздавило Фритца).

Несчастный случай  или?..

Для порядка  

герр комендант велел повесить пятерых, 

среди которых был и хромоногий,

принявший смерть достойно, 

не как трус.

Последний день пришёлся на субботу.

Пока вели на казнь, 

ласкало солнце

сквозь облака,

что шли за горизонт.