Вислава Шимборска. Перепись населения.

Вислава Шимборска

«Перепись населения»

На взгорье, где стояла Троя,

откопано семь городов.

Семь городов. Шесть лишних

для одной эпопеи.

Что с ними делать, что делать...

Лопаются гекзаметры,

бесфабульный кирпич виднеется из трещин,

в тишине старого кино лежащие  стены,

обугленные балки, разорванные цепи ,

кувшинчики, выпитые до потери донца,

амулеты плодородия, фруктовые косточки,

и черепа, осязаемые как утренняя луна .

Прибавляется нам давности,

становится в ней тесно,

расползаются по истории дикие обитатели,

отряды мяса для мечей,

решки орла- Гектора,  ему равные мужеством,

тысячи и тысячи отдельных лиц,

и каждое из них первое и последнее во времени,

и на каждом  пара небывалых глаз.

Так легко было ничего не знать об этом,

так трогательно, так просторно.

Что же с ними поделать, что им выделить?

Какой-нибудь век, малонаселённый до той поры?

Немного признания для ювелирного искусства?

Слишком поздно для последнего суда.

У нас, трёх миллиардов судей,

свои проблемы,

свои, невыразимые словом, роения,

вокзалы, трибуны стадионов, шествия,

многочисленные заграницы улиц, этажей, стен.

Мы теряемся навсегда в торговых домах,

покупая новый кувшинчик.

Гомер работает в статистическом бюро.

Никто не знает, что он делает дома.

Wisława Szymborska

"Spis ludności"

Na wzgó­rzu, gdzie sta­ła Tro­ja,

od­ko­pa­no sie­dem miast.

Sie­dem ­miast. O sześć za dużo

jak na jed­ną epo­pe­ję.

Co z nimi zro­bić, co zro­bić.

Pę­ka­ją hek­sa­me­try,

afa­bu­lar­na ce­gła wy­zie­ra ze szcze­lin,

w ci­szy fil­mu nie­me­go oba­lo­ne mury,

zwę­glo­ne bel­ki, ze­rwa­ne ogni­wa,

dzban­ki wy­pi­te do utra­ty dna,

amu­le­ty płod­no­ści, pest­ki sa­dów

i czasz­ki do­ty­kal­ne jak ju­trzej­szy księ­życ.

Przy­by­wa nam daw­no­ści,

robi się w niej tłocz­no,

roz­py­cha­ją się w dzie­jach dzi­cy lo­ka­to­rzy,

za­stę­py mię­sa mie­czo­we­go,

resz­ki orła-Hek­to­ra do­rów­nu­ją­ce mu mę­stwem,

ty­sią­ce i ty­sią­ce po­szcze­gól­nych twa­rzy,

a każ­da pierw­sza i ostat­nia w cza­sie,

a w każ­dej dwo­je nie­by­wa­łych oczu.

Tak lek­ko było nic o tym nie wie­dzieć,

tak rzew­nie, tak prze­stron­nie.

Co z nimi ro­bić, co im dać?

Ja­kiś wiek mało za­lud­nio­ny do tej pory?

Tro­chę uzna­nia dla sztu­ki złot­ni­czej?

Za póź­no prze­cież na sąd osta­tecz­ny.

My, trzy mi­liar­dy sę­dziów,

mamy swo­je spra­wy,

wła­sne nie­ar­ty­ku­ło­wa­ne ro­jo­wi­ska,

dwor­ce, try­bu­ny spor­to­we, po­cho­dy,

li­czeb­ne za­gra­ni­ce ulic, pię­ter, ścian.

Mi­ja­my się na wiecz­ność w do­mach to­wa­ro­wych

ku­pu­jąc nowy dzba­nek.

Ho­mer pra­cu­je w biu­rze sta­ty­stycz­nym.

Nikt nie wie, co robi w domu.

Лев Бондаревский, поэтический перевод, 2020

Сертификат Поэзия.ру: серия 239 № 153363 от 07.05.2020

2 | 4 | 793 | 21.11.2024. 11:54:51

Произведение оценили (+): ["Алёна Алексеева", "Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []