Роберт Лоуэлл-27 Сонеты из книги "История".

Роберт Лоуэлл Форд Мэдокс Форд
(С английского).

О Батлере мне Форд продиктовал когда-то:
"В его романах он лишь сам ориентир,
герои - как один, хоть строй их под ранжир...
А вы, как кажется, на ухо туговаты".
Ему служил опорой сам Шекспир:
когда король решает спор предвзято,
потребны безупречные солдаты,-
"А ты - как бражник, дай тебе цветочный пир,
полёт, порхание, провозглашенье тостов.
Вот Конрад всё искал проникновенных слов...
Тебе не подойдут перо и кисть и шпатель. -
Художники живут частенько для погостов".
Отцу черкнул, что, провалившись как писатель,
возглавлю Гарвард и войду в ряды послов.

Robert Lowell Ford Madox Ford

Taking Ford's dictation on Samuel Butler
in longhand: "A novelist has one novel, his own".
He swallowed his words, I garbled each seventh word -
"You have no ear", he said, "for civilized prose,
Shakespeare's best writing: No king, be his cause never so spotless,
will try it out with all unspotted soldiers".
I brought him my loaded nd overloaded lines.
He said: "You live a butterfly's existence,
flitting, flying, botching inspiration.
Conrad spent a day finding the mot juste; then killed it".
Ford doubted I could live and be an artist.
"Most of them are born to fill the graveyards".
Ford wrote my father, "If he fails as a writer, at last
he'll be head of Harvard or your English Ambassador".

Примечания.
Форд Мэдокс Форд (!873-1939) - английский романист, поэт, критик и издатель
журналов "Английское обозрение" и "Трансконтинентальное обозрение", сыгравших
заметную роль в развитии английской литературы в начале XX-го века.
Сэмюэл Батлер (1835-1902) - английский романист.
Джозеф Конрад (1857-1924) - английский романист, родом из Польши.
Mot juste - верное слово (фр.).
Один из родственников Робберта Лоуэлла (А.Лоренс Лоуэлл) был президентом Гарварда; другой (Джеймс Рассел Лоуэлл) - был послом США в Англии.

Роберт Лоуэлл Форд Мэдокс Форд и другие
(С английского).

Форд мог прийти в восторг от пёстрого пятна.
Девиц покраше мог отыскивать, как Гёте.
У славных мэтров был их общий круг в почёте.
На ход больших светил смотрели из окна
и находили упоение в работе.
Обзор пейзажей ободрял сильней вина.
Случалось, грелки ублажали немощь плоти.
Была удобна и ценима старина.
Глотнуть в дорогу не мешала им аскеза.
Все недруги давно покоились в земле.
Но будни были одиноки и не гулки.
Свои слова - Увы ! - цедили сквозь протезы.
Любили Небо. Жили мирно, не во зле.
Планировали дальние прогулки.

Robert Lowell Ford Madox Ford and Others

Ford could pick up talent from the flyspeck,
and had Goethe's gift for picking a bright girl;
most old masters only know themselves:
"The sun rises", they say, "and the sun sets;
what matters is our writing and reviews",
A joyful weariness cushions the worn-out chair,
one flight of stairs, one view of the one tree,
a heater more attentive than a dog -
praise, the last drink for the road, last welcomed friend,
when we have buried all our enemies,
and lonely must descent to loneliness,
pronounce through our false teeth, affirm, eyes closed,
the sky above, the moral law within,
answering requests and plotting endless walks.

Роберт Лоуэлл Петеру Тэйлору 1
(С английского).

В Кеньоне я не размышлял об этой теме.
То был великий день. Мне был открыт секрет.
От Эзры Паунда узнал: кузина Эми -
совсем не спрятанный в чужом шкафу скелет.
Нас в тот осенний день увлёк другой предмет:
к нам из Огайо обещалась в это время
прибыть пьянчужка: рот - как пистолет,
с зубастой челюстью в её контактной схеме,
форелька, что берёт по три крючка в поклёвку...
А мы в поездке потеряли наших мисс.
Хоть мелочь звякала ещё в карманах брюк,
те скрылись, предпочтя трактирную готовку.
А мне как раз уж напророчили сюрприз:
я ж, как-никак, ловец крапивниц и гадюк.

Robert Lowell For Peter Taylor 1

On the great day, when the eyelid of life lifts -
why try to hide it ? When we were at Kenyon,
Ezra Pound wrote me, "Amy Lowell
is no skeleton in anybody's closet".
Red leaves embered in the blue cool of fall,
the days we hoped to meet the Ohio girl,
beery, corny, the seductive verb,
mouth like a twat, vagina like a jaw,
small-mouth bass taking three hooks at a strike....
We lost all our ladies on our first drive East -
stood-up by girls in a wrong restaurant,
spare change ringing like sleighbells in our pockets -
fulfilling the prophecy of my first prize,
my nature cup for catching moths and snakes.

Примечание.
Петер Тэйлор (1917-1994) - американский писатель длительное время друживший с
Робертом Лоуэллом. Настоящее имя - Matthew Hillsman Tailor. Преподавал в колледже Кеньон. Автор трёх романов, пьес, многих новелл. За сборник новелл "Старый лес" получил в 1986 г. Фолкнеровскую премию, за роман "Зов из Мемфиса" - Пулитцеровскую премию в 1987 г.

Роберт Лоуэлл Петеру Тэйлору 2
(С английского).

На жалком фото - свинтус, скорченный на ложе;
чья челюсть - будто погнутый фонарь,
да зелень на груди, должно быть, гарь,
зато горят глаза - и кажешься моложе.
Тебе уж пятьдесят, и всё одно и то же:
взамен фланели брюки брал и встарь
да каждый раз твердил, как пономарь,
что быть отчаянным чистюлею - не гоже.
Тебя - как бальзамируют на фото.
Ты прямо - будто мумия - сидишь.
Таких, как ты, навеки вносят в святцы.
Так Адамс знал, что вы сильней, чем кто-то.
Южан не сломишь. Стойкость ваш фетиш.
Застряв одни вдвоём, мы захотим подраться.

Robert Lowell For Peter Taylor 2

Your doleful Kenyon snapshot - ham-squatting in bed,
jaw a bent lantern, your eyes too glossy;
chest syrups, wicked greens of diesel oil;
you the same green, except you are transparent.
At fifty, I can almost touch and smell
the pyjamas we were too sluttish to change,
and wore as winter underwear in our trousers,
thinking cleanliness was ungodliness.
You might have been sitting for your embalmer,
sitting upright, a First Dynasty mummy....
You survive life's obliquities of health, tough Adams
knew Southerner, even as an animal, will lose.
Love teases. We're one still, shakier, wilder -
stuck in on room again, we want to fight.

Примечание.
Фото, о котором здесь говорится, можно без труда отыскать в Интернете.

Роберт Лоуэлл Аллену Тейту 1. 1937
(С английского).

Длиннейшая моя поездка - двести миль:
Нашвилл, Кларксвилл и вплоть до Камберленда.
Случилось в марте, под эгидой Рыб.
Европу охватили бессилие и гнев,
и вспыхнул кровью крашеный флаг Штатов.
Героев вспомнили, почти вооружились
для битвы с ветряными мельницами века.
Ах, наше виски, что прозрачнее воды !
У вас в спектаклях камберлендский патуа.
Вы говорите: многодетный арендатор
у вас талантливей, чем Меррил Мур;
что Юг не бросите для встречи с болтунами.
А Форд - как русский банкомёт - тишком ворчит:
"Любезный Тейт, прикройте карты ! Не спешите !          

Robert Lowell To Allen Tate 1. 1937

My longest drive, two hundred miles, it seemed:
Nashville to Clarksville to the Cumberland,
March 1937, in my month Pisces,
Europe's last fling of impotence and anger -
above your fire the blood-crossed flag of the States,
a print of Stonewall Jackson, your shotgun half-cocked...
to shatter into the false windmills of the age.
The cornwhisky was whiter than the purest water;
you told dirty, stately setpieces in Cumberland patois;
you said your tenant with ten children had more art
than Merrill Moore. "Do they expect me to leave the South
to meet frivolous people like Tugwell and Mrs.Roosevelt ?".
Ford, playing Russian Banker in the half-light, nagging,
"Don't show your cards, my dear Tate...iDt isn't done".

Примечания.
Аллен Тэйт (1899-1979) - поэт, эссеист. Поэт-лауреат в 1943-44 гг.
Меррил Мур (1903-57) - врач-психиатр; поэт - автор замечательных сонетов.
"Болтуны" - Элеонора Рузвельт, супруга, и Rexford Tugwell - один из советников президента Франклина Рузвельта.
Europa's last fling - ситуация перед 2-й мировой войной.
В качестве героя назван Томас Джонатан Джексон (1824-63), один из лучших генералов Южан в Гражданской войне. Его называли "Каменная стена" Джексон...

Роберт Лоуэлл Аллену Тейту 2. 1960-е
(С английского).

Вы - будто снеговик, на голове бархотка.
Со мною Харриет, дочурка лет шести.
И вас - как бес толкнул: "Давай, польсти !"
И вы сказали: "Что за южная красотка !"
Так ей пришлось ко лбу свой пальчик поднести.
И вы ей объяснили очень чётко:
"Дитя, скажи, куда ж девалась смётка ?
Ты ж вылитая мать ! Она у всех в чести.
С годами будешь мне дороже всех девчонок !"
"А вдруг тогда от вас останется лишь тлен ?"
Вы из бутылок выставили строй
и войско Пикета собрали из солонок.
"Вот, если Лонгстрит быстро вступит в бой,
ты непременно угодишь мне в плен.

Robert Lowell To Allen Tate 2. 1960's

On your enormous brow, a snowman's knob,
a ripped red tissuepaper child's birthday hat;
you squint, make out my daughter, then six or seven:
"You are a Southern belle ? do you know why
you are a Southern belle ? (Stare, stupor, thumb in her mouth)-
"Because your mother is Southern belle".
Your eye wanders. "I love you now, but I'll love you
more probably when you are older". Harriet mutters,
"If you are still alive". We reach Gettysburg;
both too much the soldier from the Sourmash:
"I don't know whether to call you my son or my brother".
Ashtrays and icecubes deploy as Pickett's columns:
his flashing forest of slanting steel. You point:
"There, if Longstreet had moved, we would have broke you".

Примечание.
Gettysburg, Pickett, Longstreet и др. - Речь идёт о кровопролитном сражении, ставшем одним из переломных в Гражданской войне. Наступление Южан (так называемая атака Пикета) было отбито Северянами.

Роберт Лоуэлл Аллену Тейту 3. Майкл Тейт. Август 1967-Июль 1968.

В ночи звезда - как золотинка, будто рыбка, -
вдруг замирает в вечной вышине.
Природе это свойственно вполне -
для нас непостижимая ошибка.
А смерть ребёнка сверх всего ужасней мне.
Меж вековых камней вдруг лёг недавний зыбко.
Душа скрежещет, как расстроенная скрипка.
Покоя нет еае наяву, так и во сне.
Смерть Майкла Тейта - сокрушающий звонок...
Сиделка наливала в ванну воду
и не расслышала, что мучился малец.
Недели две болел, и все сбивались с ног,
но не готовились к подобному исходу.
Лишь полз к нему девятимесячный близнец.

Robert Lowell To Allen Tate 3. Michael Tate August 1967-July 1968

Each night, a star, gold-on-black, a muskellunge,
dies in the highest sphere that never dies....
Things no longer usable for our faith
go on routinely possible in nature;
The worst is the child's death. Even his small gravestone,
the very, very old one, one century gone, two,
his one-year common as grass in auld lang syne
is beyond our scale of faith....and Michael Tate
gagging on your plastic telephone,
while the new sitter drew water for your bath,
unable to hear you gasp - they think: if there'd been
a week or two's illness, we might have been prepared.
Your twin crawls for you, ten-month twin... no longer
young enough o understand what happened.

Роберт Лоуэлл Аллену Тейту 4. Письмо от Аллена Тейта
(С английского).

Буду в грядущую зиму счастливым отцом
и не страшусь, что уже престарелым.
Будто в плену, но за радостным делом,
Прежде я не был таким удалым молодцом.
Сам ты и в юности был уже смелым.
Станешь в заботах о сыне моим образцом.
Только в Нью-Йорк не поеду теперь резвецом.
После беды не окреп ещё духом и телом.
Ты ж наготове быть лидером нашим всегда -
дал всем романтикам гордую их директиву:
смело стрелять и без промаха бить !
Вот и решил я: года - не беда.
С юной женой и сынком поживаю красиво...
Только до зрелости сына боюсь не дожить.

Robert Lowell To Allen Tate 4. A Letter from Allen Tate

This winter to watch the child of your old age;
and write, "He is my captor. As a young man,
I was too alert to let myself enjoy
Nancy's infancy as I do he little boy's".
Ah that was the mosses ago in your life, mine;
no New York flights this season. "As you must guess,
we're too jittery to travel after Michael's death".
You are still magisterial and cocky as when
you gave us young romantics our directive,
"Shoot when you get the chance, only shoot to kill".
Who else would sire twin son at sixty- eight ?
How sweet your life in retirement ! What better than loving
a young wife and boy; without curses writing,
"I shall not live long enough to 'see him through'".

Роберт Лоуэлл Анализ крови, 1931. Спустя около сорока лет.
(С английского).

В четырнадцать лет я был должен стараться
свой завтрак в гостинице не просыпать,
и вы приходили, чтоб кофе застать.
Частенько. Вам было тогда восемнадцать.
Ни слова друг другу, хотя бы лишь вкратце.
Вблизи на газоне овечья рать,
как мне объяснила покойная мать,
трудилась, чтоб травке помочь подравняться.
Меня же лишь ваша фигура влекла.
Всё видел: и душу, и рёбра, и губки...
Как будто в Июле сверкал фейерверк -
вся кровь полилась сквозь хрустальные трубки.
Он алость и липкость, и скверну изверг.
Бурлящая влага текла и текла.

Robert Lowell Blood Test, 1931, After About Forty Years

Boarding, not bedding, at the Haven Inn,
I fourteen and just not missing breakfast
to catch you alone with coffee and stacked plates -
I dared not smile, so you didn't. You were eighteen,
You had been about, and were....
Do the sheep your mother rented still mow the lawn
they dirty ? I her ruddy low neckline of just-forty...
She died that winter....I watched you with my head half off -
all, all, the mind, the bones, the flesh, the soul...
gone in the peripheral flotsam of our live flow ?
I see my blood pumped into crystal pipes,
little sticks like the firecrackers of live July -
ninetenths of me water, yet it's lousy stuff -
touch blood, it sticks, stains, drips, slides...and it's lukewarm.

Роберт Лоуэлл Последнее прибежище
(С английского).

Восход светила, cri de coeur, манящий горизонт,
зовущая сюда давнишняя тоска,
желанье растянуть подольше отпуска.
Из кресел тридцать стариков взирают на Вермонт.
Собрался вдосталь поиграть влюблённый в гольф бомонд.
В гостиницах комфорт на радость чудака,
кого здоровый спорт влечёт ещё пока.
Но обувь очень быстро здесь попросится в ремонт.
Примчал сюда спустя немало лет
из Бостона одной из автострад.
Нашёл тут старый дедов дом, где сыро и угрюмо.
Увидел тусклый свадебный портрет,
где дед и бабушка стоят.
Любила ли она его ? Иль только дедовы костюмы ?

Robert Lowell Last Resort

The sunrise, the cri de coeur, my swat at age -
everyone now is crowding everyone
to stretch vacation until Indian Summer....
Old People in thirty canebacks view Vermont,
a golf course, and the everlasting hills.
This club is open to all who worship health -
in quantity jr inns, we terrify,
asking to linger on past fall in Eden.
Cold cracks the supple golf-shoe; we warm our cars,
burn the thruway to Boston and the world....Age:
an old house sunk and glum, a smell of turtles,
my grandparents' bridal portrait fades to carbon -
youth that gave no youth, an old world marriage.
Didn't she love him when she loved his clothes ?

Примечание.
Cri de Coeur (фр.) - крик сердца, крик души.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2019

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 144209 от 30.06.2019

1 | 5 | 812 | 20.04.2024. 01:31:03

Произведение оценили (+): ["Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): []