А. Теннисон. LXVII (из поэмы 'In Memoriam A.H.H.')

        Я очень рада, Александр Владимирович, что Вас устраивают все Ваши здешние переводы. Такая удивительная требовательность к себе :). А меня вот ПОЧЕМУ-ТО не все Ваши переводы устраивают, да и не только меня, судя по тому, что не все отзывы на них - хвалебные.

         Вообще, создаётся впечатление, что Вы как критик намного опережаете переводчика. Но Вы пришли сюда прежде всего как переводчик, а не как критик, редактор или корректор. Хотелось бы, чтобы качество Ваших переводов улучшилось, особенно последних, которые, прямо скажем, оставляют желать лучшего. 

          Вы вот любите критиковать других, в т. ч. по-мелкому, а между тем сами, бывает, допускаете в переводах серьёзные просчёты: так, в своём переводе "Слуцких ткачих" Богдановича в половине катренов сбили ритм. Коллеги указали Вам на это, но безрезультатно. Правильно: зачем слушать простых, неостепенённых переводчиков при Ваших-то регалиях? :))

        Или Ваше "замечательное" переложение "Валтасара" Гейне. Александр Лукьянов сделал много замечаний: может, даже лишку, но он во многом прав. Здесь дело даже не только в Вашей вольности как таковой. А есть такое переводческое правило: не надо бежать впереди автора оригинала, не надо высказывать напрямую своей оценки, если сам автор её не высказал. А Вы употребили слишком много оценочных слов, эпитетов, которые здесь не требуются. Да и стилистика не везде выдержана. Вы написали многословное оправдание, но оно малоубедительно.

           Хочу вспомнить Ваши переводы "Сонета" Теннисона и "Тигра" Блейка. Вы не вняли моим замечаниям: действительно, кто я такая, чтобы их высказывать? Даже то, что у Вас в "Тигре" на целый катрен получилось больше - это ничего? Это мелочь? Не говоря о том, что у тигра (тем более, у блейковского Тигра) - не лицо, а МОРДА; он - огромный, свирепый хищник. А "ужаснолицым" можно назвать, скорее, какого-нибудь Злого гения, Гения смерти, беса, наконец. Если судить объективно, этот Ваш перевод вряд ли можно назвать удачным. То же самое относится к переводу "Сонета" Теннисона: этот сонет - один из его самых высоких сонетов, а Вы его прямо прибили к земле, тем самым не выполнив замысла автора.

         Или Ваша версия "Вечернего звона" Мура. Вот её начальные строки:

Вечерний звон, вечерний звон...

О, как былым я умилён!

        Не хочу никого обижать, но по прочтении этих строк дальше можно не читать...Тем более, что в оригинале - 

Вечерний звон, вечерний звон,

Как много дум наводит он. 

Как говорится, "почувствуйте разницу"...

        Ещё никак не могу понять, зачем Вы сделали перевод баллады Стивенсона (в Вашей версии - "Вересковый эль"). Или считаете, что у Маршака получилось хуже?:) А Вы там поставили себе ещё какую-то сверхзадачу: отразить разные стихии. Спрашивается: зачем ставить сверхзадачи, если не выполнена основная задача? Или (это касается других переводов) использовать, например, внутреннюю рифму, если её нет в оригинале, или понятия веры, надежды, любви (сами по себе прекрасные), если они не отражены в оригинале? Судя по всему, любите экспериментировать. Но разве книги по художественному переводу (Вы их много прочли, наверное) поощряют такие эксперименты, отсебятину, простите?

          Конечно, у Вас есть и хорошие переводы. Но хотелось бы, чтобы Вы не только критиковали других, но и уважали встречную критику. Тем более, что с Вас как с переводчика спрос больше.