«шен радович»

                                         Мимо сна налегке

                                         едем в долину дел...

                                         л

                                         о

                                         д

                                         и

                                         й

                      Ш.                                                 Р.

                                         н

                                         а

                                         м

                                         о

                                         с

                                         т

                                         у

                                    Мимо сна налегке

                                    едем в долину дел

                                    Ладно ещё светло

                                    остепеняю вслед

                                    драму и травести

                                    Или де превзойти

                                    их поруганий тон?

                                    Надо же как тепла

                                    арфика бега и дум

                                    Мимо сна в далеко

                                    Осени стук колёс,

                                    семикратно жгут

                                    тускнеющую мглу

                                    упреждая листву

                                    Мерцающими бликами на блюде

                                    Естественной луны освечен храм.

                                    Легенда сна открыта всем ветрам,

                                    Отчизны Духа голос непробуден.

                                    Двоится миг свободы на раскруте,

                                    И отвергая преданность весам,

                                    Игрок себя в полёт уводит сам!

                                    Но у потомков правил не убудет.

                                    Астролог опознает близнеца

                                    Мгновенно, лишь по отсвету лица,

                                    Окутанного дымкой многочастья

                                    Сумей и ты на перепутье лет

                                    Творить полёт мгновенного участья

                                    Улыбкой неопознанных примет.

Стихия в Облаках

                                    Ах, на груди у неба Солнца брошка!

                                    Да, mon ami, таков портрет Окна,

                                    Он выписан на дне глазного дня

                                    Улыбкой мысли, трепетно-неброско.

                                    О радуга ресниц, объявших просинь!

                                    Зима иль осень? Лето иль весна?

                                    На самой глубине глазного дна

                                    Калейдоскоп улыбок завороженных.

                                    Нежданно, необъятно, неспроста

                                    Томится синь небесного холста

                                    Необоримой жаждой откровенья...

                                    Но_В_Небо_Послан_Алчности_Дуплет!

                                    Не потому ль оплавленное зренье

                                    Сгустилось мраком ослеплённых лет?

Дым Костра

                                    И чистый голос, явственно ничей,

                                    Поёт невыразимые красоты,

                                    Берёт недостижимые высоты -

                                    Нет, не Алябьев! Нет, не Соловей!

                                    Не надо мне спасительных огней,

                                    Оставьте в ульях восковые соты -

                                    Не в первый раз, не в пятый и не в сотый

                                    Проглянет тьма из-за святых дверей.

                                    Душа моя не в храме обрела,

                                    А в суете два праведных крыла.

                                    Но этот г о л о с... Тайный и греховный...

                                    Непостижимый... Чистый и верховный,

                                    Поющий об угаданном желанье,

                                    Манит меня последним упованьем.