История любви Рахили и внука старосты синагоги рубщиков кошерного мяса

Хорошо не на ночь прочитал. Хороший слог, но ужас-то какой.

Александру Шведову
Александр ! Я бы написал:"ИСТОРИЯ ЛЮБВИ РАХИЛИ", "ОЖИДАВШИМИ МУЖСКОЙ ЛАСКИ" и
ПРОХОДЯ МИМО РАХИЛИ".
Однако, будучи не слишком образованным и сообразительным, никак не пойму, зачем и для кого написана вся эта циничная издевательская картинка.
Поэтому, может быть, наоборот, здесь лучше нашпиговать ещё больше всяких грамматических и стилистических ляпсусов ?
Если это пародия, подскажите на кого.
Боюсь, что всякого рода, неважно кто: "семиты" и "несемиты", которые готовы принять и расхвалить любую затейливо написанную
гадость, только сбивают Вас с толку. Это люди того сорта кому
лей помои в глаза - скажут "божья роса".
ВК

Я согласен с Владимиром и Семеном. В то же время это чуть ли не текстуально смахивает на Бабеля, а ведь все мы им слепо восхищаемся. Помните, про изнасилованную дебильную девочку, которой "теперь хлопотать под целым эскадроном".(с) ?
А вообще, не люблю жестоких художников. Чехов как-то ближе. :))

Юрий, был в отъезде. Поэтому отвечаю с опозданием. Если Вы помните, некоторое время назад в одной из дискуссий я привел следующий пример. Есть у меня стих
Не картавь
Позволю себе привести комментарий Аси Сапир: « Саша! Об ужасах концлагерей можно писать по-разному. Можно - показывая пытки и казни. Так пишут по преимуществу. Это, очевидно, верно. Но свойство человеческой психики таково, что запредельное перестаёт восприниматься с той силой непосредственного восприятия, как в первый раз.
Когда я начала читать Ваше стихотворение, я даже не сразу поняла, что оно о концлагере. А когда поняла и поняла, как это сказано, я была в ошеломлении. Ужас происходившего воздействовал, как ужас происходящего : жизнь идёт - вот даже весна пришла. "Жизнь тут строга, обрядна и честна ..." А когда каждое из этих слов наполнишь конкретным содержанием, становится люто холодно и люто страшно. Со мной ( по возрасту и по принадлежности к картавящим) это должно было случиться. Вы достигли такого эффекта непосредственности, которого не всегда достигали те, кто рисовал пытки и казни. И помимо всего - Ваш герой - Человек, а не существо. И его мечта о лёгкой смерти - мечта не слабого, а сильного человека. Спасибо Вам! Будьте благополучны!
А.М.»
А вот другой отзыв на этот же стих:«Я случайно прочитала Ваш стих. Простите меня, я в ужасе и отчаяньи. Вы ничего не пережили и ни о чем не сожалеете. Вам даже в голову не приходит, что Вы оскорбляете память миллионов погибших:
„Жизнь тут строга, обрядна и честна
В сравненьи с довоенной круговертью“.
Это еще самые невинные строки.
Оказывается, жертвы были напрасны, если одни пишут,а другие размещают такие произведения в „Золотых строках“.

Как же по разному люди прочитывают один и тот же текст. Кстати, Владимир Корман был одним из двадцати, кто поставил мне за «Не картавь» «блестяще». А последний текст его очевидно возмутил. При этом он добавил: «Может быть, достаточно для нас уже и того, что намалевали Шолохов и Бабель?» Очевидно, что глагол «намалевали» касательно «натуралистической» части творчества Исаака Эммануиловича и Михаила Александровича со стороны Кормана многое объясняет и в его отношении к моему последнему тексту. И даже делает мне приятно.
А Ваш, Юрий, первоначальный отсыл к Бабелю в контексте развернувшейся дискуссии весьма уместен и убедителен. Бабель, конечно, не мог написать про Майданек, поскольку был расстрелян еще 27 января 1940 года. Но, если бы судьба распорядилась иначе и он избежал расстрела, то вероятно, мог бы написать рассказ про концлагерь с идентичным моему сюжетом и в той же стилистике. А Марк, еще до появившейся на моей страничке дискуссии, предложил мне подумать над тем, чтобы зарифмовать мою прозаическую миниатюру «свободно, длинной строчкой». И добавил: «Главное - не потерять эту жутковатую в своей правде лексику».
Да, чей антисемитизм Вы имели в виду? В сюжете пьяные охранники «пользуют» не только еврейку Рахиль, но и русскую Марусю. И где я, согласно Корману, якобы намекаю, что в концлагерях «истребляли не нормальных людей, а каких-то недочеловеков»?
Героиням миниатюры, попавшим в концлагерь, не посчастливилось оказаться привлекательными и выносливыми. Что они могли поделать, чтобы избежать той участи, которая им предстояло пережить? Покончить жизнь самоубийством? Кто-то так и поступал. А кто – то не решался пойти на это, в частности, и по причине того, что это есть грех сточки зрения религии.
Ваш АШ

Саша!
Прочла Вашу миниатюру после дискуссии о ней.
Хочу внести свою лепту.
Прежде всего, это действительно миниатюра - то есть особый жанр со своими законами. И главный закон - концентрация художественной выразительности. История Рахили - от её таких понятных и естественных мечтаний о любви до "использования" её в качестве подсобного материала, муляжа, то есть до полного извращения этой самой любви, от образа женщины, словно предназначенной для деторождения, до трагической и саркастической концовки о "везении их неродившихся детей" - задушенный крик ещё одной жертвы фашизма. И при этом вспоминается ветхозаветная Рахиль, любимая жена Иакова и мать Иосифа, и чудесное рождение ею в пожилом возрасте своего сына.
Рахиль, несмотря на все свои физические данные, мечтающая о любви и не желающая близости без обещания свадьбы, очень человечна и вызывает понимание, а значит, и сочувствие. Пьяные охранники, "пользующие" живое тело, в котором есть душа, надругались над телом и душой. Они отрицаются автором как нелюди, как дикие животные. Это насильники, способные лишь на скотские отправления.
Да, написано жёстко и жестоко. А фашизм - это не жестоко?
Да, это не фильтрованная проза. Да, это бьёт по нервам.
Но как иначе сказать о фашизме, надругавшемся над человечностью.
Кто и как прочтёт эту миниатюру, кто и что в ней отыщет - это скорее зависит не от того, антисемит ли читатель, а от степени его литературной подготовки.
Нет в миниатюре никакой уступки антисемиту.
Есть человеческая боль. Она в трагическом сарказме. В верно расставленных акцентах. Она в особой плотности сюжета и всех выразительных средств.
Ещё раз благодарю Вас за Вашу позицию - неприятие фашизма, и за то, что не идёте проторёнными путями, раскрывая его сущность.
А.М.

История бедной Рахили, увиденная глазами тех самых охранников. Даже последняя фраза не спасает. А литературная подготовка здесь ни при чём: цинизм - он и в Африке цинизм!

Саша, все написано правильно и от сердца! Я с тобой.