От балды

Недавно из Краснодара, благодаря НТВ, «Эху Москвы» и другим христолюбивым СМИ, до всех православных донеслась истинно благая весть: армавирский священник, клирик Свято-Троицкого собора отец Павел на средства церкви и пожертвования прихожан тиражом 4000 экземпляров наконец-то издал «Сказку о попе и работнике его Балде» не в её пушкинском, глумливом и охулительном виде, а в том, в каком она издавалась когда-то Василием Андреевичем Жуковским, в 1840 году исправившим текст Пушкина. Теперь она, к великой радости деток наших прихожан, снова стала «Сказкой о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде».
Помогал о. Павлу в этом праведном деле другой батюшка, о. Филипп, объяснивший неразумному журналисту телеканала НТВ, что, в отличие от версии Жуковского, пушкинская сказка «противоречит идеям православной церкви», поскольку настаивает на непотребной жадности сребролюбивого попа. Консультировал наших батюшек ну очень большой учёный, доктор филологических наук Андрей Безруков, который заявил: «Возвращение сказки Пушкина в редакции Жуковского позволяет… читать сказку в том виде, в каком в детстве её читали Лев Толстой и Лесков, Мамин-Сибиряк и Гаршин, Чехов и Шмелёв». Что и должно заведомо привести в умиление православную детвору.
О. Павел тоже считает, что пушкинская сказка «информационно… ущемляет церковь»; ведь ещё в 1899 году, после первой публикации 1898 года восстановленного пушкинского срамного текста, отец Алексий Бобров писал, что это «самый грубый пасквиль на наше духовенство». Иначе и не могло быть, сказку-то Пушкину рассказывала его няня, известная сводница и алкоголичка Арина Родионовна, а Пушкин пошёл у няни на поводу и записал сказку в этом богомерзком виде.
После революции пушкинисты, большевики и жидомасоны, стали переиздавать её в пушкинском святотатственном виде, добиваясь того, чтобы непогрешимость православного клирика была не просто поставлена под сомнение, но чтобы само слово «поп» окончательно стало нарицательным. Между тем это издевательство Пушкина над нечастным батюшкой, которого неоднократно бьют по балде, кощунственно и создаёт недопустимый в наши дни прецедент пренебрежительного отношения к авторитету православной церкви.
Попытки отдельных филологов отмежеваться от этой проблемы выглядят перед лицом всевидящего Господа непростительным лицемерием. «Если митрополиту Московскому Филарету в „Евгении Онегине“ не понравилась „стая галок на крестах“ (он жаловался Бенкендорфу, что есть такое у Пушкина в „Евгении Онегине“), то Жуковский, который менял текст Пушкина, полагал, что в таком виде сказка не прошла бы духовную цензуру», – заявила заведующая научно-методическим отделом Государственного музея А.С.Пушкина Вера Невская. Конечно, не прошла бы – и сегодня это у нас, православных практиков, тем более не пройдёт. Достойный отпор этой псевдонаучной объективности дал руководитель пресс-службы Московской патриархии Владимир Вигилянский: «Какие наставления давал Пушкин в последние дни, часы перед смертью, мы не знаем, поэтому мы иногда верим тому, что делал Жуковский. Мы можем только предполагать, что это цензурная правка».
Российским научным филологическим инстанциям следовало бы открыто и недвусмысленно высказать своё отношение к выраженному Вигилянским мнению патриархии. Тем более, что этот богоугодливый поступок правоверного батюшки и удачливый коммерческий проект освящён одобрением высокого духовенства: он стал возможен с благословения митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора и, надо полагать, самого патриарха. Сегодня нам недостаточно скромного молчаливого одобрения армавирской инициативе со стороны Председателя пушкинской комиссии ИМЛИ РАН В.С.Непомнящего и других чиновных пушкинистов. Перед лицом назревшей необходимости духовного реформирования отечественной пушкинистики настоящим учёным такая скромность не к лицу. Пора положить предел тлетворному влиянию некоторых произведений всё ещё пользующегося незаслуженным авторитетом поэта-попохулителя.
Как можно спокойно смотреть на тот факт, что во многих публикациях произведений Пушкина в некоторых словах вместо большинства букв стоят точки? Ведь эти отточия хуже, чем наш, российский, всемирно известный мат, потому что скрытым соблазном вводят даже истинных христиан во искушение! Разве пушкинисты не могли уже давно привести все эти места в соответствие с духом и традициями просвещённого православия? Почему, например, в некоторых эпиграммах нельзя вместо слова «ж…» печатать замечательное русское слово «попа» – разумеется, с проставленным на первом слоге ударением, чтобы не путать с очернённым пушкинской сказкой словом, – и т.д. и т.п.?
Мы призываем отцов-реформаторов не останавливаться на достигнутом и предлагаем в дальнейшем вообще заменить в русском языке слово «поп», дискредитированное его многолетним злоупотреблением, на более возвышенное «поп-лицейский». Наконец, пора – и мы не боимся сказать об этом вслух – пора поставить на обсуждение нашей широкой православной общественности и вопрос о посмертном отлучении от церкви охульного и охального поэта Пушкина, чьи произведения уже более полутора веков развращают и растлевают беззащитные перед его бесовским гением слабые души наших прихожан.

Владимир Козаровецкий, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 986 № 86184 от 20.03.2011

0 | 2 | 2402 | 24.12.2024. 02:10:43

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []