Мне у дома до боли калиново

Родному и вечному


Январь

..
Клином клин, говорят. Клину — клиново.
Только толку?
Ну, здравствуй, село!
Мне у дома до боли калиново,
мне у дома до неба бело!
..
Заблудились домишки, попрятались
в снегопад (в снего-ад? в снего-рай?)
Окна, будто невесты, нарядные —
налетай, женишки, разбирай!
Ветры — резкие, улочки — узкие,
тесно, братцы? Айда на простор!
Здесь во мне просыпается русское.
Сколько просишь, село, за постой?
Сколько скажешь да сверху полстолечко —
я щедра, а гулять — так гулять:
всё равно, что реветь о покойничках,
что шикарные свадьбы справлять.
Твой размах узнаю по застолиям;
их нехитрый мотив подхватив,
то ль посетую пьяно о доле я,
то ли выплачу горько: «прости».
..
Эх, прости городскую да гордую!
Всыпь, метель, не жалеючи, всыпь!
Мне в колени озябшими мордами
робко ткнулись соседские псы.
Знать, признали. Ласкаю да тискаю.
Пой, метель, нашу долгую, пой!
Погуляем с тобою по выселкам,
по сугробам побродим с тобой!
..
Стар сосед. Сед отец. Сад — серебряный.
Жаль, года не упрячешь в мешок.
Городская я, папа, да вредная;
у гроша нет души за душой —
за грошом не гоняюсь. Не спрашивай
отчего так давно не была:
мне судьбу, что шубейку, донашивать
вдалеке от родного села
то ль предсказано, то ль предначертано —
вру безбожно. Да ну тебя, па...
..
Птичьим шагом скамейка расчерчена.
Снего-ад. Снего-рай. Снегопад
заметает все птичьи послания
и касается нежно лица.
До чего ж ты, сторонушка, славная!
На столбах колпаки из песца
высоченные белые-белые!
На заборах собольи манто.
Лисы в лисьем, а белки — те в беличьем,
снегири в ярко-алом зато!
..
Не вздохнуть! А вздохнёшь — так не выдохнешь
колко-снежное счастье-комок;
все окошки — девчонки на выданье,
из трубы ускользает дымок,
завиваясь затейливо длинною
светло-серой тесьмой над селом.
..
Мне у дома до боли калиново,
мне у дома до неба бело.

Февраль

..
Полцерквушки в деревушке:
пожил Бог да вышел весь.
..
Цепь вцепилась крепко в дужку:
не колодец — душевед!
Попропало вёдер много,
доставать их — не с руки!
Ковш железный – недотрога
леденеет от тоски.
Три стеклянные ступеньки,
будто к храму! — чем не храм?
Помню, бабушка здесь пела
и молилась по утрам,
и несла святую воду,
и боялась расплескать.
..
Выйди, месяц! Ветер водит!
Вольно белым мотылькам
виться в воздухе морозном —
превратят метель в игру!
..
До весны — седой и грозный —
поселился маг в бору.
Выйдет ночью — окна тронет,
те — потрескивают чуть;
задремавшую сторонку
хлоп легонько по плечу:
не проспи, мол, нынче чудо!
Начинает колдовать:
вот уже снега кочуют
по дворам — из рукава
вьюгу вытряхнул, вздыхая.
..
Волшебство! Один в один!
Кто ледовыми стихами
на крылечке наследил?
..
Эх, романтика деревни:
красота и нищета,
русский дух на лавке дремлет,
вроде толстого кота;
сыт и — ладно, сыт и — хватит,
завтра — завтра, там поймём.
Здесь донашивают хаты
сто четырнадцать имён,
сто тринадцать, сто.. Бывает,
дом под снос и — нет судьбы,
будто рана ножевая,
пустота в ряду. Рябин
драгоценное колечко,
точно память, не сносить.
Песней что ль печаль полечим?
Пёс и тот — заголосил
в унисон тоске сердешной,
непонятной, но родной.
Что в диковинку нездешним,
то привычно мне.
..
В окно
глянет солнце по-февральски:
ярко-ярко. Не балуй!
Чай смородиновый. Кральки.
Самовар зовёт к столу.
Завтра — завтра. И об этом
горевать нам — не с руки!
..
В деревушке Бога нету,
но колодцы — глубоки.

Март

..
Март весенние качели раскачал:
жмёт шубейка прошлогодняя в плечах,
рукава по локоть — больно коротки,
а в карманах снег давно уже прокис!
Ввысь! — и ели веселели на ветру!
Прихорашивался грач: перо к перу
твёрдым клювом прибирал, так горд собой —
за гнездо, видать, нешуточный был бой!
Вниз! — и ладная прохладная капель
— пей, землица, — приговаривала, — пей!
..
Ввысь! — по веткам рассыпались воробьи!
..
Кто-то пруд стеклянный вдребезги разбил
так, что треск и звон в округе на полдня,
до краёв его водою наполнять
тут же примутся проворные ручьи.
..
Вниз! — штанины по колено засучив,
солнцу чучело подставило щеку,
хоть соломенное — тоже начеку:
не проспать бы, не прошляпить чудеса,
на которые щедра весна-краса!
..
Дом по ставеньки резные был в снегах,
только те снега ударились в бега.
Встрепенуться бы от крыши до крыльца —
дрёму зимнюю согнать, как тень с лица!
— Что, кручинушка, отмаялись, поди? —
Приосанившись, дом в люди выходил,
Слепо щурился, выскрипывал дверьми
Что-то вешнее — пойди его, уйми!
..
Раскачал качели солнечные март
и по-мартовски хвостатых свёл с ума,
Хоть и кажется похожим мур на мур,
Каждый мур немножко песня про лямур.
..
Ввысь! — и небо близко-близко! Хочешь — тронь!
Вниз! — и сердце гулко ухает в ладонь!

Апрель

..
То до льдинки выстывает
на залётном ветерке,
то румяным караваем
на лазурном рушнике
пышет жаром: хлеб да соль всем! —
расцеловывает лбы
переменчивое солнце.
..
Облюбованы столбы
вороньём со всех окраин —
заседают допоздна —
в громком грае разбираю:
— К нам нагрянула весна!
Шит по моде фрак сорочий,
говор галячий — учтив.
..
Холодны в апреле ночи,
но, зато, рассвет лучист!
Облака — точь-в-точь — как сдоба
из просеянной муки!
..
Сменит скоро шали вдовьи
на невестины платки
сад вишнёвый. Оживают
ульи нехотя. Вот-вот —
сотней солнышек взрываясь —
одуванчик зацветёт.
..
На пласты нарезан плугом
чуть подмёрзший чернозём,
грач да галка друг за другом —
неприметные на нём —
ходят важно, зорким оком
проверяют каждый ком,
поддевая клювом ловко
червяка за червяком.
..
Снег последний поразбросан
по оврагам да в бору,
малахитовые сосны
ветер на руки берут —
покачают-покачают
да и выпустят:
— Лети!
..
Порастаяли печали,
и пришла пора — цвести!

Май

..
Май — стремительный и светлый —
прошвырнулся по садам,
пошептался с каждой веткой —
слив и яблок нагадал;
точно с ветром сговорившись,
шелестел и выдыхал
так, что вспыхивали вишни,
словно девушки.
У хат,
подбоченившихся гордо,
взгляд лукав и говорлив:
— ставни крашу раз в три года,
банки с краской сберегли
аж с советчины! —
Сосед так
похвалился. Крякнул:
— Да-а...
..
Нянчит выводок наседка,
утки в сторону пруда
бодро шлёпают.
Просторно
мысли, взгляду и строке;
ощущаю жизнь, которой
не висеть на волоске —
быть и быть,
сбываясь,
будто
самый светлый детский сон
про наседку, солнце, уток,
речку, сад..
и колесом
всех и вся вертеть,
кружиться,
с каждым маем закипать.
В этой жизни — столько жизни:
вникнуть, слиться и пропасть!
..
Очерёмуховел вечер,
воздух — розовый насквозь.
У реки неспешны речи —
деревенские авось,
кабы, если бы, нехай с ним,
будь, бывай, не куксись, дочь.
Ветер ласковый, нахальный.
Май. Отец. Деревня. Ночь.

Июнь

..
А в лугах — по колено травы,
а в бору медуница — звонче, —
то ли слева, а то ли — справа
разливается колокольчик:
утром — розов, сиренев — к ночи;
..
по оврагам кукушки хнычут —
коль расщедрятся — напророчат
лет побольше, чем — земляничин,
что разбросаны часто-часто
по глубоким канавам просек, —
но не скажут, где нынче счастье
деревень непутёвых носит;
а в полях — зелены колосья,
по обочинам — вьюн лепечет;
..
тает небо на дне колодца,
он так стар, не иначе, — вечен,
и — ведром по воде ударив —
слышишь эха студёный отклик;
..
далеко-далеко, где дали
от свинцовой воды намокли, —
просветлеет, и гром-бродяга
растрясёт напоследок выси,
и двойные перила радуг
высоко-высоко повиснут;
..
в перелесках — шиповник дикий,
и пчела в нём души не чает;
по реке — то круги, то блики —
красноталовые печали;
..
ах, июнь — голубое блюдце
с золотой полосой по краю:
то дождями исхлёстан люто,
то купавками отгораешь,
словно яркий цветастый ситец, —
не полвека носить — пол-лета, —
ясный взгляд горечавки синей
в дымке пепельной бересклета.
..

Июль

..
Соловел прищур оконный —
зной полуденный тяжёл —
головой на частоколе
спал подсолнечник-пижон.
Чан чугунный — гулкий, грузный —
на боку дремал — устал
без работы, в солнцекузне
раскалённый до полста.
Ветерок — с одышкой пряной —
теребил кусты едва,
рой капустниц над поляной
одолела сон-трава.
Подорожник лист кукожил —
грезил втайне о дожде;
одуванчики встревожив,
шмель на запад погудел.
..
В кадках пусто, в кадках гулко,
воздух — вата, ветер — жар.
Деревенский переулок
от рябины рыжей ржав.
Край июльский. Рай стрекозий —
пруд — подсох до камышей;
солнце по небу елозит
и толкает жизнь взашей.

..
Розоватая роздымь. Прохладная лента реки.
Редкий солнечный луч не спесив и по-ангельски кроток —
золотит, не спеша, сыроватые космы ракит;
тишина переходит в настойчивый лиственный рокот —
утро ветрено. Дали — далече. В зените июль.
Облака растушёваны тонкой стремительной кистью —
ясноглазый художник легко у мольберта вздохнул,
вновь найдя подтверждение самой безумной из истин.

Август

..
Август — ласков и степенен —
студит в росах телеса;
разговорчивых ступеней
различимы голоса.
У колодца жизнь проснётся —
звякнет-брякнет поутру —
вновь со дна смурное солнце
черпать старому ведру.
Петушиные тирады.
Бремя яблонь. Пруд — речист.
Жесть над низенькой верандой
ловит первые лучи.

..
Скошен, высушен и сложен
в невысокие стога;
васильки, вьюнок, горошек
окаймляют берега
жёлтой речки — ниже-ниже
гнётся колос ржавой ржи —
то взъерошит, то оближет
ветер,
дальше побежит.
..
Что-то лопнет, что-то треснет
и пойдёт полосовать
колко, ярко.
Чаще, резче —
ливень больно нагловат —
вытанцовывает лихо
мелко,
дробно,
колесом.
Присмирев чуть-чуть,
затихнет,
и опять
наискосок
так хлестнёт, что впору ахать
над случившейся рекой:
точно белая рубаха,
прополоскан день-деньской.

Сентябрь

..
Ухнет жёлтым, рыжим грянет:
— Поздно, паря, суетиться!
..
Жжёт калиновый багрянец;
клин выстраивая, птицы
то ли кличут, то ли плачут,
то ли осень проклинают;
сад, как старенький сарайчик,
расскрипелся.

Спеленает
туго-натуго землицу,
точно дитятко — в пелёнки,
в продырявленные листья —
золотые распашонки.
..
То ли лето недопето,
то ли осень поспешила —
солнца ниточка продета
сквозь еловую вершину —
на просвет весь свет прозрачен!
Ломкий листик — до прожилок.
То ли август снова начат,
То ли — осень пережили.
..
Прело. Пряно. Ветер пьяный
пристаёт к резной калитке,
в палисаднике буянит —
на черёмуховой скрипке
запиликает-заноет
о душе, в которой пусто,
что-то горькое, родное...
И ветра грустят — по-русски.
..
Так непрошено-нежданно
проберётся непогода;
сад роскошным был недавно —
обтрясён-обобран — голый.
Столь причудливо застынет
в вечереющем и топком
остов яблони. Пустынно.
Дождь осваивает тропки:
то плетётся псом побитым,
то расходится, наглея...
..
И — сироткой позабытой —
в ветках яблоко алеет.

Октябрь

..
Облетело, отшуршало:
сад — блаженный — гол и весел;
поистёртый полушалок
поносил да сбросил ветер:
знай, топчи, кому не жалко!
Роскошь прежняя — отрепье!
Переругиваясь, галки
делят брошенный скворечник —
перья дёргают, клюются,
тишину разрушив граем.
..
Высоко и бесприютно.
В перелесках догорают
тонкокостные осинки,
сплошь — боярышник рассыпан.
Небом синим, речкой синей
вдоволь душу не насытишь;
не напьёшься у колодца —
глубока у сердца жажда...
..
Вязнут в слякоти колёса,
звон — в рябиновом и ржавом;
что он — долгий и протяжный —
по дворам теперь разносит? —
То ль октябрьский ливень в тягость,
то ль о чём-то Бога просит...
..
Дом стареет, чахнет будто:
хмур, скрипуч, ворчлив, приземист
и — по окна в незабудках —
до весны врастает в землю,
нахлобучит крышу низко,
точно тёплую ушанку;
дверь, зайдясь в противном визге,
выпускает спозаранку
русский дух в туман белёсый —
скрипнут дряхлые ступени.
..
На деревне нынче — осень,
а для сердца осень — песня.

Ноябрь

..
Было — полно, стало — пусто:
голытьба на голытьбе!
Лужи выстыли до хруста.
Под окошком воробей
попрошайничает:
— Бросьте
пару крошек, что вам, жаль?
..
Как непрошенную гостью —
ветер осень провожал —
выпроваживал далече:
чтоб ни духа, ни следа!
Выдувал золу из печек,
забирался на чердак —
нахозяйничался вволю,
на заре замёрз в кустах.
..
Ржавый плуг остался в поле,
где его ноябрь застал —
зубы в комьях поувязли
до тепла иль на года.
У коровы лето в яслях,
у деревни — холода.
Худ кафтан, штаны в прорехах,
пуп и вовсе — наголе.
..
— Вот бы взять да переехать,
да зажить бы на селе,
припеваючи... Куда там!
Всяк за домик свой — горой! —
первый валенок подлатан,
дед берётся за второй,
и в засаленной жилетке,
крепкой примою дымя,
сам себе — и поп, и лекарь,
что имеет окромя
шаткой низенькой избушки,
трёх курей и пса с котом? —
Самогон, баян, частушки
да извечное «потом» —
вот богатство, так богатство!
..
Стынет всё и всё — звенит;
на калине сплошь агаты —
ярче девичьих ланит!
Глянь — серебряные змейки
соскользнули вон с крыльца
и свернулись на скамейке
в два затейливых кольца;
двор расписан-разрисован —
нынче белое в чести! —
От ворот до будки псовой
каждый камушек блестит!
А от инея до снега
ерунда — рукой подать!

Долгий отпуск у телеги,
у деревни — холода.

Декабрь

..
И глазам, и сердцу — больно
от осеннего разора;
..
надевай меха собольи
да присматривай узоры —
понарядней, побогаче!
На рукав опушку — гуще,
На подстёжку пух — гагачий,
да хрусталь — позвонче — в уши.
..
Тосковали, было, сани —
в слякоть серую продрогли —
Им бы тройку с бубенцами!
Им бы — в долгую дорогу!
И откуда только удаль?!
Полетели-поскрипели!
..
Бор — темнее изумруда,
сосны — выше, тише — ели.
Ни шагов, ни птиц, ни треска.
Белка ловкая — бесшумна.
Снег соседний перелесок
одарил песцовой шубой.
..
Дремлют белые деревья,
спит измученная пашня.
Хороша зимой деревня:
что забыто, то — неважно!
Кто здесь Богом поцелован,
кто судьбой своей обласкан?
Но — один на всех колодец,
год за годом — те же сказки.
Сны еловые на стёклах —
лапы-иней, иней-лапы.
И мотает срок истёкший
по осиновым полатям
русский дух — табачно-русый.
..
Кто пожар такой потушит:
жгут калиновые бусы
то ли шею, то ли душу...
_______

Калиновая страница
Аудио


N Тюм. обл. 2010

Лилианна Сашина, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 1277 № 83571 от 12.11.2010

0 | 11 | 2824 | 22.12.2024. 10:23:37

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []