Четырехмерный симплекс

I.

Им счастье не положено по штату.

Один об телефоны-автоматы
Ломает ногти, слушает гудки
На разных полюсах земного диска,
Встречает всех улыбкою буддийской
И повторяет: "Я тебя спасу".

Другой всегда готов в ученики.
Бродяга, мот, первостатейный трагик,
Любитель нелинованной бумаги,
Любую птицу достающий влет,
Он трубку поднимает в воскресенье,
Он слышит о надеждах на спасенье
И думает: "Ну, пусть его... спасет".


II.

Преамбула изложена невнятно,
Сюжет опять идет на полуснах.
И кто кого спасает - непонятно,
И почему на разных полюсах.

Мы сами виноваты в том отчасти.
Мы землю изъязвили письменами.
Автографы даря своим богам,
Не выдержав экзамена на счастье
И на того, кто следует за нами.
Одной рекой - по разным берегам.


III.

Нам счастье не подходит по фасону.

Мы тоже обрываем телефоны,
Сбиваемся на косвенную речь
И ждем, чтоб нам торжественно вручили
Взаимную любовь в спортивном стиле,
С немыслимым размахом ватных плеч.

Вдвойную прострочили электрички
Карманчики, погончики, петлички.
Но воротник немного жестковат.

И наизнанку вывернута сфера,
Как на гравюре дядюшки Эшера.
Сам черт не разберет, где рай, где ад.


IV.

Полуразбитый гипсовый божок
Уже взошел на узенькую сцену
Задолго до последнего звонка

И нас в который раз застал врасплох
Холодноватой точностью оценок.

Да здравствует короткое "Пока"!

Нам далеко до самоутвержденья.
Кончается случайный день рожденья,
И зонтики в прихожей раздают.

Рассеянно и чуть высокопарно
Мы побредем сквозь частокол фонарный
В те города, где нас не узнают.

Каркас вселенной, многомерный остов,
Не вывернется драной мешковинкой,
Хоть формула чудовищно проста.

Наш рай вдавался в ад, как полуостров.
И в книге, задержавшись над картинкой,
Никто из нас не дочитал листа.


1987