Я бродил к обрыву за цветами,
и вдыхал их ветреную грусть,
там нашёл дышавший жизнью камень —
камушек ты скажешь — ну и пусть.

Разве дело в весе и размере,
если в камне есть своё лицо,
а моё — исчезло в лицемерьи…
то — чего же мне искать ещё?

Сна неволя с ним равновелика,
нежной тяжести его боюсь,
но, холодной власти сердолика,
сердцем каменея, предаюсь.