Ни ты, ни я предать уже не в силах...

* * *


памяти Н.В.


Волчище, друже с сивыми усами,
с фамильными овражными глазами!
Скрипичный ключ носил ты в кулаке,
дабы движенье нот проистекало
из логова, из времени провала,
из цикла нулевого на песке.

Певун, игрун с гитарою, любимец
спортсменок смуглых - на два дня счастливиц -
ты мог звучать как нищий и как принц.
Кто смел бы думать, шахматист успешный,
что так необязательно-поспешно
турнир твой обратится в гибель-блиц?

Соратник ли, каникульный приятель?
Лишь время, забубённый дознаватель,
под списком пунктов выправит печать.
Но я - не Хронос. Проще и теплее
моих рукопожатий эпопея,
и не устал я до сих пор прощать...

Зевок в дебюте, в эндшпиле ошибка.
Портвейн "Агдам" и сигареты "Шипка"
с ухмылкой извинятся за подвох.
Но русый волк поёт о талисмане
хранительном и о сирень-тумане,
поёт о камне на кресте дорог...

И мне всё виден жаркий корт таврийский,
луч радонежский, отсвет мирликийский -
лет двадцать, двадцать пять тому назад.
Ни ты, ни я предать уже не в силах -
на пристанях, на росстанях, в могилах -
ни песню-юность, ни Кучук-Ламбат...







Чемпион



Гарик Целовальников - как Оскар Уайльд.
Светятся на выкате-вылупе глаза.
Помнится, на велике, третьеклассник-чайльд,
нездоровой местности первенцы-друзья.
Как плечища мощные, - железобетон, -
в домовину втиснул ты - я не увидал...
Как "в пристенок" резались, кореш-чемпион,
это помню! - Звонкий наш медный капитал

с Гарюном делили мы, о кирпич-торец
ударяя - с воплями! - пятаком-гербом.
И гербу, с колосьями, с лентами, - копец,
и уплыл от площади Фейербаха дом
к незнакомой пустоши, к музыке чужой...
Прошлое охрупчилось, хрустнула педаль.
Лишь сияет в Мюнхене, на груди большой
олимпийца-гонщика, золото-медаль.

Глория, виктория! А и не попрёшь
против факта - фак его! - сторговал Гарюн
велик героический за германский грош.
На зеро нарезался Игорёк-игрун...
Завертелось спицами, под гору пошло -
не у дел динамовец, из бетона куб!
Целовал целебное цельное бухло
Гарик Целовальников - аж до сини губ.

Руль держал, пикировал - лет до сорока,
до нелепой гибели - нет, не просыхал...
Проводы поспешные, смытая строка...
Но не ящик вижу я - школьника пенал!
Но на икрах бронзовых, вздутых, - чем не он?
По двору промёрзлому, с клюшкой, без коньков?..
Гарик Целовальников, братец-чемпион!
Так мы и представимся - там, средь облаков...

Сергей Шелковый, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1205 № 73968 от 28.10.2009

0 | 4 | 2781 | 18.12.2024. 15:56:26

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []