Не волнуйтесь, деревья,
это только мечта:
не отнять у вас веры
и теней у хвоста,
у винта, возле крыльев...
Я их тоже храню.
Сокровенное вылью
и налажу броню,
и покой отменю.

Солнце, солнце... тройное –
это снова мечта,
снова грустно, покойно, -
от винта, от винта!
Отойдите и сгиньте,
вам, деревья, не впрок
не преподанный синью
то ли срок, то ль урок –
длился он, сколько мог.

Ослабел ли, ослаб ли,
мне ли, ой! не впервой
те привычные грабли
снова спутать с травой:
ярче звёзды искрятся,
пуще искры из глаз...
Ишь, слова-то как рясно,
будто вправду рассказ,
и в который уж раз.

И обидно – ментальность
забивает чутьё.
Между ними – мечтанья,
щёлканье соловьёв.
Их не слышно лет двадцать
было. Край наш терпел.
А теперь им слетаться
будто кто-то велел
или вдруг захотел.

Прилетай, самолётик,
соловьёв посмотреть
хоть во сне, хоть на фото,
сквозь желанье и смерть,
через ризу тумана,
под кипой темноты.
Это вовсе не странно –
долететь до черты,
заглянуть за мечты...