Как я Блейка Уильяма переводил

Ура! Я увековечен в Литературе!

Володя, а где же этот ювелирный подстрочник? Очень хочется прочесть.

Владимир, подумайте, о чем говорить мне с человеком, отрицающим, хотя бы и в шутку, мой бесценный вклад в факты и артефакты... здесь надо цытату из Вас, как там у Вас... :)

Матвеич, ежели возникнут проблемы,
зови, пока под рукой-то...

:о)bg

Свои чай, сочтёмся
угольками-то?..

По-моему, отличная иллюстрация к недавним беседам, Владимир :) Я раньше считал этот перевод Маршака не очень удачным. Теперь вижу, что из всего представленного добра - он ближе всех к Блейку. Его же перевод – единственный поэтически самоценен. Остальное сделано по принципу:

Поэт, крича: «Какого хрена!!!»,
Ломал слова через колено…

Недаром сказано: познание истины – в сравнении. Похоже, Ваш скорбный труд не пропадает…

:)

Никита!
Отвечу отдельным комментарием, что бы не затеряться в других важных соображениях.

Мы с Вами роем с разных концов. Дай Бог, сойтись на середине.

Между прочим, с Вашей стороны довольно жестоко заставлять меня лезть на антресоли за англо-русским словаре. В котором я к тому же не нахожу половины нужных слов.

Вам перевод Маршака представляется наиболее близким Блейку. Здесь мне сказать нечего.
Не стану утверждать, что мне безразлично как там у Блейка.
Безразлично. Но не до такой степени.

Но Вы утверждаете, что из всех этот перевод «единственный поэтически самоценен».
Окститесь, Никита!

Как по мне, все они друг друга стоят.
Но вернемся к Маршаку.
С точки зрения русского стихосложения его приблизительность и случайность словоупотребления зашкаливает. Как и общая неумелость. Или малоумелость.
В которую я не верю. Значит, это обычная переводческая халтура и полная безответственность по отношению к русской поэзии.
Думаю, что и с близостью к Блейку дела обстоят не лучше.

В первых двух строчках Маршак дублирует перевод определения. Ради Бога.
Но далее у него появляются и брань, и стон, и плач, и крики.
Там, где Блейк, знай, талдычит себе «cry» – i край (это украинизм).
Нужно или быть последовательным, или задавать хоть какие-то эстетические обоснования для такого разнобоя.

Технически беспомощная инверсия в третьей строке. Разделение человечества на мужчин и женщин, отсутствующее у Блейка, в пятой строке, я еще переживу. Но как с близостью? (не интимной).

А изменение ритма в третьей строфе – это, вообще, песня! У Блейка его нет и в помине.
Что Маршак не мог без этого обойтись? Легко!
Но зачем, если и так сойдет.

Подозреваю, что там, где у Блейка были просто «бл…ди», у всех переводчиков появляются какие-то девчонки (ну, да, советская цензура).

И т.д., и т.п. (Пора на работу).

В результате в качестве перевода мы имеем скороспелую поделку, граничащую с обычной графоманией. И тогда неважно насколько и к чему она близка.

Я бы пожалел Блейка, но ему это уже безразлично.
Читателям, пожалуй, тоже все равно.

Остаемся мы с Вами, Никита!
И истина, к которой мы пытаемся приблизиться с разных сторон.
И которая, скорее всего, останется недостижимой.