* * *

Запоздалых покоев царство,
заповедных просторов гладь.
Мы приехали. Вот и здравствуй.
Я вернулся к тебе опять.

В неутраченный мир старинный,
где горит, не дает забыть,
нить, пропитанная стеарином –
Ариадны святая нить.

Понимаема постепенно
жизнь, бурлившая здесь давно.
Поднимаемся по ступеням,
опускаемся ли на дно

генной памяти. И не скрою,
там, на дне золотого дня,
кто-то страшно молчит со мною,
кто-то режет лучом меня...

Это время…не помним точно…
Дня… когда? Золотого… дно…
Тени гипсовые в Песочной…
Боги? Демоны? – всё одно…

Может статься, и было надо вам
здесь не гипсовыми стоять -
до Елабуги в круге адовом
каждой косточкой простонать.

Ни венка теперь к изголовью...
Только боль через много дней
проступает рябинной кровью
на изломах твоих ветвей.

И, бредя по старинным, пыльным
этим улицам - как в бреду –
замечаю: рябина вспыхнет
то в одном, то в другом саду.

Не поётся. Но в душу рвётся
этот красно-багровый цвет.
Всё когда-нибудь отзовётся
через множество долгих лет.

Будет также к нам в души литься
неподкупного неба власть.
Всё когда-нибудь повторится –
Былью? Болью? Судьбою? - в нас.