Адельберт фон Шамиссо - АБДАЛЛА (Из «Тысячи и одной ночи»)

АБДАЛЛА


У родника в пустыне праздно лежит Абдалла.
Пасутся его верблюды, неплохи его дела.
Он в Басре продал товары и этой удаче рад,
Теперь ему кажется легким путь обратный в Багдад.

В тот же самый оазис вкусить заповедную тишь
Идет, опираясь на посох, одинокий дервиш.
Вот они повстречались, сказали — Аллаху хвала! -
И сели друг против друга, нищий и Абдалла.

Легко потекла беседа меж ними о том, о сем,
О судьбе человека в мире, им обжитом,
Кто видел какие страны, чем память о них жива,
И наконец промолвил дервиш такие слова:

Недалеко отсюда, я место это найду,
Есть клад несметных сокровищ, тебя я туда приведу,
Мы можем твоих верблюдов, восемьдесят до одного.
Всех навьючить богатством, и там не убудет его.

От этой нежданной вести даже вскочил Абдалла,
Кровь зашумела в жилах, алчность его взяла:
Так покажи скорее, веди же меня, мой брат,
Знаю, ты бескорыстен, но мне пригодится клад!

Восемьдесят верблюдов навьючим до одного
Чудесным этим богатством, и там не убудет его.
И я даю обещанье — за эту услугу твою
Сильнейшего из верблюдов с поклажей тебе отдаю.

Ему дервиш на это: но было в мыслях моих —
Лучше, если разделим весь караван на двоих,
Тебе и сорок верблюдов окупятся тысячекрат,
Решай, ведь я тебе мог и не говорить про клад.

Добро, Абдалла ответил, не будем время тянуть,
Согласен на равную долю, давай отправляться в путь,
Сказал, а в сердце зависть готовила смуту уму,
Жаль, половина поклажи достанется не ему.

Они поднялись не медля, золото их зовет,
Купец погоняет верблюдов, дервиш караван ведет.
Уже показались горы, тропа в ущелье пошла,
Причудливо нагромождались над скалою скала.

Путь преградили камни, казалось, что никогда
Никто из простых смертных не проникал сюда.
Здесь караван верблюдов сам поделил Абдалла,
Чтоб каждая половина поклажи своей ждала.

Дервиш тем временем хворост в расселинах отыскал,
И у скалы отвесной скоро огонь запылал;
Потом с загадочной речью руки над дымом простер
И колдовские коренья бросил дервиш в костер.

Дым повалил клубами, стало темно кругом,
По земле и по небу вдруг прокатился гром,
Но вот расходится сумрак, снова день настает,
И в скале потаенный отворяется ход.

Ведет он в роскошные залы, таких Абдалла не видал,
Везде драгоценные камни и благородный металл,
Там золотые колонны вздымают алмазный свод,
Свет неземной струится из кристаллических сот.

Лежат золотые слитки у этих литых колонн,
Видом таких сокровищ был бы любой ослеплен,
И сверкают повсюду, куда проникает глаз,
Редкостные изумруды, жемчуг, сапфир, алмаз.

Глазам своим не веря, остолбенел Абдалла.
Но кровь зашумела в жилах, алчность его взяла,
Они приступают к делу, алмазы дервиш собирал,
Купец в исступленье видел только желтый металл.

Но скоро он понял ошибку и золото стал заменять
На драгоценные камни, но алчности не унять,
Он все бы вынес отсюда, когда бы хватило сил,
Так блеск безмерных сокровищ пленял его и слепил.

Навьючены все верблюды, сколько могут поднять,
Но странно, дервиш заходит в сокровищницу опять,
Все роскошные залы проходит он до конца
И вынимает шкатулку из большого ларца.

Среди богатых сокровищ откуда она взялась,
Простенькая шкатулка, в ней какая-то мазь,
Дервиш осмотрел находку, ликуя и трепеща.
И спрятал ее поглубже в грязные складки плаща.

Затем к огню они вышли, и так же, как в прежний раз,
Дервиш произнес заклинанье, и грохот скалы потряс,
Сокровищница закрылась, и каждый повел средь гор
Сорок своих верблюдов, как велел уговор.

Вначале двигались вместе, и вот прохладный родник,
Который их свел в пустыне, перед ними возник.
Пора настала прощаться, дервиш из уст Абдаллы
Выслушал благосклонно заслуженные хвалы.

Но только они расстались, как зависть сдавила грудь.
Обратно своих верблюдов решил Абдалла вернуть.
Зачем дервишу богатства, которым нет и цены,
Когда его устремленья к Аллаху идти должны?

Брат! — Абдалла воскликнул своему доброхоту вослед,—
Это даже не просьба, а скорее совет,
Ты хорошо ли подумал, сколько разных забот
Стадо глупых верблюдов в пути тебе принесет?

Не знаешь ты этих тварей, покажут они свой нрав.
Намучаешься с ними, увидишь, что я был прав.
Отдай мне десять верблюдов, еще пе поздно пока,
С тридцатью ты, пожалуй, сладишь, но только не с сорока.

Дервиш отвечал: я в этом согласен с тобой вполне,
Надеялся я, что сам ты предложишь услугу мне,
Бери же десять верблюдов, мне хватит и тридцати,
А ты без полного счастья от брата не должен уйти.

Взял Абдалла верблюдов и дальше думает так:
Когда попросил бы я двадцать, отдал бы и двадцать дурак.
Надо опять вернуться, попытка стоит того,
И он окликнул дервиша, и тот услышал его.

Брат мой, совету внемли, я не способен на ложь,
Ты, не имея сноровки, и с тридцатью не дойдешь,
Эти твари коварней, чем можешь ты ожидать,
Пожалуй, еще десяток лучше бы мне отдать.

Дервиш отвечал: я в этом согласен с тобой вполне,
Ведь от такой услуги мне станет легче вдвойне,
Бери еще десять верблюдов, мне хватит и двадцати,
А ты без полного счастья от брата не должен уйти.

Все идет, как по маслу, удаче рад Абдалла,
Но он еще недоволен, алчность его взяла,
И просит он позволенья в свой караван увести
Из двадцати еще десять, и девять из десяти.

Итак, дервишу остался только один верблюд,
Но Абдалле покоя страсти его не дают,
Упал он к ногам дервиша, не ощущая стыда:
Ты же мне не откажешь, не скажешь Нет никогда!

Бери, мой брат, верблюда, спокоен будь и богат,
Тебя без полного счастья твой не отпустит брат,
В пути береги добычу, тебя же храни Аллах,
Который дает богатства и их обращает в прах.

Казалось, купец доволен, но нет покоя уму:
Что же дорвиш так просто добычу отдал ему?
И вспомнил вдруг о шкатулке, которую, трепеща,
Прятал дервиш поглубже в грязные складки плаща.

И снова он вопрошает: послушай меня, мой брат,
Что это ты шкатулке был без памяти рад?
Зачем святому дервишу пустяковая блажь?
Может быть, ты и шкатулку в руки мои отдашь?

Бери, дервиш отвечает, мне она ни к чему.
И в дрожащие, руки шкатулку вложил ему.
Купец, горя любопытством, возопил: Чародей!
Что делать с волшебной мазью, мне объясни скорей!

Дервиш ему отвечает: Аллах справедлив и щедр.
Левый свой глаз намажешь, узришь сокровища недр,
Золотоносные жилы, русла жемчужных рек.
Правый свой глаз намажешь, и ослепнешь навек.

Душа Абдаллы в смятенье, в сердце его пожар,
Он тут же изведать жаждет действие этих чар:
Мой брат, сослужи мне службу, я очень прошу сейчас,
Чтобы я чудо увидел, намажь мне мой левый глаз!

Просьбу дервиш исполнил, и Абдалла увидал
Блеск подземных сокровищ, скрытый в рудах металл,
Вспыхивали повсюду груды ярких камней,
И сиянье не меркло, а разгоралось сильней.

Богатством недр очарован, вне себя Абдалла,
Кровь зашумела в жилах, алчность его взяла.
А если волшебной мазью намазать и правый глаз,
Станет его добычей все, что он видел сейчас!

Брат мой, меня послушай, последнюю просьбу уважь!
Так же, как прежде левый, правый мне глаз намажь,
Не отказывай брату, дерзость эту прости,
И пусть затем разойдутся наши с тобой пути.

Дервиш ему отвечает: но я не желаю зла,
Я тайну волшебной мази открыл тебе, Абдалла,
Немало благих деяний у рук моих на счету,
Я не хотел бы ими ввергнуть тебя в нищету.

Глух Абдалла к рассудку, он у страсти в плену,
Он вменяет дервишу умысел злой в вину,
Мол, тот отвечает отказом, от зависти очерствев;
Так Абдалла распалялся, все больше впадая в гнев.

Доказывал он дервишу: любому дано понять,
То, что дарует зренье, не может его отнять,
Сделай мне с правым глазом, что с левым ты совершил;
Или тебя принудить не хватит, считаешь, сил?

Казалось, исполнить угрозу уже Абдалла готов.
Одно осталось дервишу — повиноваться без слов.
Намазал он мазью волшебной правый глаз Абдалле,
И тот очутился сразу в непроницаемой мгле.

О чародей, я верю, ты не способен на ложь,
Способ вернуть мне зренье ты непременно найдешь.
Ведь я не творил бесчестья, не делал зла и обид,
И моего несчастья Аллах тебе не простит.

Но руки его напрасно хватают пустую тьму,
Дервиш в дорогу собрался и не внимает ему,
Восемьдесят верблюдов он гонит перед собой,
Один Абдалла остался, беспомощный и слепой.

Звезды сменяли солнце, но он не видел светил,
У родника в пустыне лежал он уже без сил,
На третий день из Басры шел караван в Багдад,
Из милости был купцами нищий калека взят.


с немецкого





ABDALLA

Abdallah liegt behaglich am Quell der Wьste und ruht,
Es weiden um ihn die Kamele, die achtzig, sein ganzes Gut;
Er hat mit Kaufmannswaren Balsora glьcklich erreicht,
Bagdad zurьck zu gewinnen, wird ledig die Reise ihm leicht.
Da kommt zur selben Quelle, zu FuЯ am Wanderstab,
Ein Derwisch ihm entgegen den Weg von Bagdad herab,
Sie grьЯen einander, sie setzen beisammen sich zum Mahl,
Und loben den Trunk der Quelle, und loben Allah zumal.
Sie haben um ihre Reise teilnehmend einander befragt,
Was jeder verlangt zu wissen, willfдhrig einander gesagt,
Sie haben einander erzдhlet von dem und jenem Ort,
Da spricht zuletzt der Derwisch ein gar bedдchtig Wort:
Ich weiЯ in dieser Gegend, und kenne wohl den Platz,
Und kцnnte dahin dich fьhren, den unermeЯlichsten Schatz.
Man mцchte daraus belasten mit Gold und Edelgestein
Wohl achtzig, wohl tausend Kamele, es wьrde zu merken nicht sein.
Abdallah lauscht betroffen, ihn blendet des Goldes Glanz,
Es rieselt ihm kalt durch die Adern und Gier erfьllet ihn ganz:
Mein Bruder, hцr', mein Bruder, o fьhre dahin mich gleich!
Dir kann der Schatz nicht nьtzen, du machst mich glьcklich und reich.
LaЯ dort mit Gold uns beladen die achtzig Kamele mein,
Nur achtzig Kameleslasten, es wird zu merken nicht sein.
Und dir, mein Bruder, verheiЯ ich, zu deines Dienstes Sold,
Das beste von allen, das stдrkste, mit seiner Last von Gold.
Darauf der Derwisch: Mein Bruder, ich hab' es anders gemeint,
Dir vierzig Kamele, mir vierzig, das ist, was billig mir scheint.
Den Wert der vierzig Thiere empfдngst du millionenfach,
Und hдtt' ich geschwiegen, mein Bruder, o denke, mein Bruder, doch nach.
Wohlan, wohlan, mein Bruder, laЯ gleich uns ziehen dahin,
Wir teilen gleich die Kamele, wir teilen gleich den Gewinn.
Er sprach's, doch thaten ihm heimlich die vierzig Lasten leid,
Dem Geiz in seinem Herzen gesellte sich der Neid.
Und so erhoben die Beiden vom Lager sich ohne Verzug,
Abdallah treibt die Kamele, der Derwisch leitet den Zug.
Sie kommen zu den Hьgeln; dort цffnet, eng und schmal
Sich eine Schlucht zum Eingang in ein gerдumig Thal.

Schroff, ьberhangend umschlieЯet die Felswand rings den Raum,
Noch drang in diese Wildnis des Menschen FuЯ wohl kaum.
Sie halten; bei den Tieren Abdallah sich verweilt,
Der sie, der Last gewдrtig, in zwei Gefolge verteilt.
Indessen hдuft der Derwisch am FuЯ der Felsenwand
Verdorrtes Gras und Reisig und steckt den Haufen in Brand;
Er wirft, so wie die Flamme sich prasselnd erhebt, hinein
Mit seltsamem Thun und Reden viel krдftige Spezerei'n.
In Wirbeln wallt der Rauch auf, verfinsternd schier den Tag,
Die Erde bebt, es drцhnet ein starker Donnerschlag,
Die Finsternis entweichet, der Tag bricht neu hervor,
Es zeigt sich in dem Felsen ein weit geцffnet Thor.
Es fьhrt in prдchtige Hallen, wie nimmer ein Aug' sie geschaut,
Aus Edelgestein und Metallen von Geistern der Tiefen erbaut,
Es tragen gold'ne Pilaster ein hohes Gewцlb' von Kristall,
Hellfunkelnde Karfunkeln verbreiten Licht ьberall.
Es lieget zwischen den gold'nen Pilastern, unerhцrt,
Das Gold hoch aufgespeichert, deЯ Glanz den Menschen bethцrt.
Es wechseln mit den Haufen des Goldes, die Hallen entlang,
Demanten, Smaragden, Rubinen, dazwischen nur schmal der Gang.
Abdallah schaut's betroffen, ihn blendet des Goldes Glanz,
Es rieselt ihm kalt durch die Adern und Gier erfьllet ihn ganz.
Sie schreiten zum Werke; der Derwisch hat klug sich Demanten erwдhlt.
Abdallah wьhlet im Golde, im Golde, das nur ihn beseelt.
Doch bald begreift er den Irrtum und wechselt die Last und tauscht
Fьr Edelgestein und Demanten das Gold, deЯ Glanz ihn berauscht,
Und was er fort zu tragen die Kraft hat, minder ihn freut,
Als, was er liegen muЯ lassen, ihn heimlich wurmt und reut.
Geladen sind die Kamele, schier ьber ihre Kraft,
Abdallah sieht mit Staunen, was ferner der Derwisch schafft.
Der geht den Gang zu Ende und цffnet eine Truh',
Und nimmt daraus ein Bьchschen und schlдgt den Deckel zu.
Es ist von schlichtem Holze und, was darin verwahrt,
Gleich wertlos, scheint nur Salbe, womit man salbt den Bart;
Er hat es prьfend betrachtet, das war das rechte Geschmeid,
Er steckt es wohlgefдllig in sein gefaltet Kleid.
Drauf schreiten hinaus die Beiden, und drauЯen auf dem Plan
Vollbringt der Derwisch die Brдuche, wie er's beim Eintritt gethan;
Der Schatz verschlieЯt sich donnernd, ein jeder ьbernimmt
Die Hдlfte der Kamele, die ihm das Los bestimmt.

Sie brechen auf und wallen zum Quell der Wьste vereint,
Wo sich die StraЯen trennen, die jeder zu nehmen meint;
Dort scheiden sie und geben einander den BruderkuЯ;
Abdallah erzeigt sich erkenntlich mit tцnender Worte ErguЯ.
Doch, wie er abwдrts treibet, schwillt Neid in seiner Brust,
Des andern vierzig Lasten, sie dьnken ihn eig'ner Verlust;
Ein Derwisch, solche Schдtze, die eig'nen Kamele, – das krдnkt,
Und was bedarf der Schдtze, wer nur an Allah denkt?
Mein Bruder, hцr', mein Bruder! – so folgt er seiner Spur –
Nicht um den eig'nen Vorteil, ich denk' an deinen nur,
Du weiЯt nicht, welche Sorgen, und weiЯt nicht, welche Last
Du, Guter, an vierzig Kamelen dir aufgebьrdet hast.
Noch kennst du nicht die Tьcke, die in den Tieren wohnt,
O glaub' es mir, der Mьhen von Jugend auf gewohnt,
Versuch' ich's wohl mit achtzig, dir wird's mit vierzig zu schwer,
Du fьhrst vielleicht noch dreiЯig, doch vierzig nimmermehr.
Darauf der Derwisch: Ich glaube, daЯ recht du haben magst,
Schon dacht' ich bei mir selber, was du, mein Bruder, mir sagst.
Nimm, wie dein Herz begehret, von diesen Kamelen noch zehn,
Du sollst von deinem Bruder nicht unbefriedigt geh'n.
Abdallah dankt und scheidet und denkt in seiner Gier:
Und wenn ich zwanzig begehrte, der Thor, er gдbe sie mir.
Er kehrt zurьck im Laufe, es muЯ versuchet sein,
Er ruft, ihn hцrt der Derwisch und harret gelassen sein.
Mein Bruder, hцr', mein Bruder, o traue meinem Wort,
Du kommst, unkundig der Wartung, mit dreiЯig Kamelen nicht fort,
Die widerspenstigen Tiere sind stцrriger, denn du denkst,
Du machst es dir bequemer, wenn du mir zehn noch schenkst.
Darauf der Derwisch: Ich glaube, daЯ recht du haben magst,
Schon dacht' ich bei mir selber, was du, mein Bruder, mir sagst.
Nimm, wie dein Herz begehret, von diesen Kamelen noch zehn,
Du sollst von deinem Bruder nicht unbefriedigt geh'n.
Und wie so leicht gewдhret, was kaum er sich gedacht,
Da ist in seinem Herzen erst recht die Gier erwacht;
Er hцrt nicht auf, er fordert, wohl ohne sich zu scheu'n,
Noch zehen von den Zwanzig und von den Zehen neun.
Das eine nur, das letzte, dem Derwisch ьbrig bleibt,
Noch dies ihm abzufordern des Herzens Gier ihn treibt;
Er wirft sich ihm zu FьЯen, umfasset seine Knie:
Du wirst nicht Nein mir sagen, noch sagtest du Nein mir nie.
So nimm das Tier, mein Bruder, wonach dein Herz begehrt,
Es ist, daЯ trauernd du scheidest von deinem Bruder, nicht wert.
Sei fromm und weis' im Reichtum, und beuge vor Allah dein Haupt,
Der, wie er Schдtze spendet, auch Schдtze wieder raubt.
Abdallah dankt und scheidet und denkt in seinem Sinn:
Wie mochte der Thor verscherzen so leicht den reichen Gewinn?
Da fдllt ihm ein das Bьchschen: das ist das rechte Geschmeid,
Wie barg er's wohlgefдllig in sein gefaltet Kleid!
Er kehrt zurьck: Mein Bruder, mein Bruder! auf ein Wort,
Was nimmst du doch das Bьchschen, das schlechte, mit dir noch fort?
Was soll dem frommen Derwisch der weltlich eitle Tand? –
So nimm es, spricht der Derwisch, und legt es in seine Hand.
Ein freudiges Erschrecken den Zitternden befдllt,
Wie er auch noch das Bьchschen, das rдtselhafte, hдlt;
Er spricht kaum dankend weiter: So lehre mich nun auch,
Was hat denn diese Salbe fьr einen besondern Gebrauch?
Der Derwisch: GroЯ ist Allah, die Salbe wunderbar.
Bestreichst du dein linkes Auge damit, durchschauest du klar
Die Schдtze, die schlummernden alle, die unter der Erde sind;
Bestreichst du dein rechtes Auge, so wirst du auf beiden blind.
Und selber zu versuchen die Tugend, die er kennt,
Der wunderbaren Salbe, Abdallah nun entbrennt:
Mein Bruder, hцr', mein Bruder, du machst es besser traun!
Bestreiche mein Auge, das linke, und laЯ die Schдtze mich schau'n.
Willfдhrig thut's der Derwisch, da schaut er unterwдrts
Das Gold in Kammern und Adern, das gleiЯende, schimmernde Erz;
Demanten, Smaragden, Rubinen, Metall und Edelgestein,
Sie schlummern unten und leuchten mit seltsam lockendem Schein.
Er schaut's und starrt betroffen, ihn blendet des Goldes Glanz,
Es rieselt ihm kalt durch die Adern und Gier erfьllet ihn ganz.
Er denkt: wьrd' auch bestrichen mein rechtes Auge zugleich,
Vielleicht besдЯ' ich die Schдtze und wьrd' unermeЯlich reich.
Mein Bruder, hцr', mein Bruder, zum letztenmal mich an,
Bestreiche mein rechtes Auge, wie du das linke gethan;
Noch diese meine Bitte, die letzte, gewдhre du mir,
Dann scheiden unsere Wege und Allah sei mit dir.
Darauf der Derwisch: mein Bruder, nur Wahrheit sprach mein Mund,
Ich machte dir die Krдfte von deiner Salbe kund.
Ich will, nach allem Guten, das ich dir schon erwies,
Die strafende Hand nicht werden, die dich ins Elend stieЯ.
Nun hдlt er fest am Glauben und brennt vor Ungeduld,
Den Neid, die Schuld des Herzens, giebt er dem Derwisch schuld;
DaЯ dieser sich so weigert, das ist fьr ihn der Sporn,
Der Gier in seinem Herzen gesellet sich der Zorn.
Er spricht mit hцhnischem Lachen: du hдltst mich fьr ein Kind;
Was sehend auf einem Auge, macht nicht auf dem andern mich blind.
Bestreiche mein rechtes Auge, wie du das linke gethan,
Und wisse, daЯ, falls du mich reizest, Gewalt ich brauchen kann.
Und wie er noch der Drohung die That hinzugefьgt,
Da hat der Derwisch endlich stillschweigend ihm genьgt:
Er nimmt zur Hand die Salbe, sein rechtes Aug' er bestreicht –
Die Nacht ist angebrochen, die keinem Morgen weicht.
O Derwisch, arger Derwisch, du doch die Wahrheit sprachst,
Nun heile, kenntnisreicher, was selber du verbrachst. –
Ich habe nichts verbrochen, dir ward, was du gewollt,
Du stehst in Allah's Hдnden, der alle Schulden zollt.
Er fleht und schreit vergebens und wдlzet sich im Staub,
Der Derwisch abgewendet bleibt seinen Klagen taub;
Der sammelt die achtzig Kamele und gen Balsora treibt,
Derweil Abdallah verzweifelnd am Quell der Wьste verbleibt.
Die nicht er schaut, die Sonne vollbringet ihren Lauf,
Sie ging am andern Morgen, am dritten wieder auf,
Noch lag er da verschmachtend; ein Kaufmann endlich kam,
Der nach Bagdad aus Mitleid den blinden Bettler nahm.

Вячеслав Куприянов, поэтический перевод, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 1109 № 55403 от 10.09.2007

0 | 1 | 2844 | 17.11.2024. 15:35:02

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []