ДЖОН ДОНН. ПОКАЯННЫЕ СОНЕТЫ. ПЕРЕВОД И АНАЛИЗ. СОНЕТ III.

O might those sighs and tears return again
Into my breast and eyes, which I have spent,
That I might in this holy discontent
Mourn with some fruit, as I have mourned in vain;
In mine Idolatry what showers of rain
Mine eyes did waste! what griefs my heart did rent!
That sufferance was my sin; now I repent;
'Cause I did suffer I must suffer pain.
Th' hydropic drunkard, and night-scouting thief,
The itchy lecher, and selfи сами страдания-tickling proud
Have the remembrance of past joys for relief
Of comming ills. To (poor) me is allowed
No ease; for long, yet vehement grief hath been
Th' effect and cause, the punishment and sin.

ПРОЗАИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД
О, если бы мне вернуть моим глазам пролитые ими слезы и моей груди – исторгнутые ею вздохи, чтобы я мог, в святой досаде, плодотворно скорбеть, в отличие от того, как попусту я страдал когда-то! Какие ливни слез проливали мои глаза в том моем Обожествлении, какие муки разрывали на части мое сердце! Но то страдание было моим грехом, в котором я сегодня раскаиваюсь, и теперь, из-за того, что я тогда страдал, я вынужден испытывать боль. Жаждущий пьяница и ночной вор, заразный развратник и тщеславный гордец – каждый из них может облегчить бремя навалившегося несчастья памятью о былых радостях жизни, и только мне, бедняге, покоя нет: для меня и впредь даже мое давно прошедшее неистовое горе становится одновременно причиной и следствием - грехом и казнью.

СТИХОТВОРНЫЙ ПЕРЕВОД
О, если б хоть немного слез вернуть
Глазам! груди – чуть вздохов, что исторгла! -
Чтоб я казнил себя глубокой скорбью
О том, как я страдал тогда. Хлебнуть
Пришлось мне мук, не ведая, что суть
Обожествленья – грех, избыть который -
Раскаяньем теперь; страданьям вторя,
Скорблю, и мне спокойно не уснуть:
Пьянчужка жалкий, прячущийся вор,
Блудник заразный – вспомнит что-то всякий
Из прошлых радостей, в душе разор
От новых бед глуша; лишь мне, бедняге,
Покоя нет: чуть вспомню, каждый раз,
Былые муки мне - мой грех и казнь.

АНАЛИЗ И САМОАНАЛИЗ
Так же, как и 1-й сонет цикла, этот сонет по своему содержанию покаянен. Речь идет о том, что страдания былой любви (в моем издании Донна к слову Idolatry есть и примечание: profane love – мирская любовь) Донн расценивает как грех, ибо они были связаны с обожествлением предмета его любви; потому Донн и выбрал для ее обозначения такое слово – Idolatry. С этой точки зрения содержание сонета абсолютно прозрачно и никаких вопросов не вызывает: 1-я строфа – сожаление об «истраченных» им слезах и тяжелых вздохах, как если бы сейчас ему их не хватало для полного и истинного покаяния в том, что когда-то он занимался Обожествлением предмета мирской любви; 2-я строфа – о том, какие страдания принесло ему то давнее Обожествление, которое и было грехом (и одновременно - причиной тех его страданий), и о том, что теперь, понимая это, он раскаивается – что и означает страдать, испытывать боль; 3-я строфа – о горечи понимания того, что любой человек воспоминаниями о радостях прошлой жизни может облегчить переживание нового несчастья, и только ему нет покоя. «Замок» не только объясняет, почему нет покоя, повторив смысл начальной строфы сонета («давно прошедшее неистовое горе становится одновременно… грехом и казнью»), но и говорит о том, что и впредь он надолго обречен на переживание «страданий из-за страданий».
Однако в самом начале сонета есть логическая ловушка, которую, возможно, прозевал и сам Донн (а вслед за ним – и Гаспаров): ведь вернуть в глаза и грудь ВСЕ слезы и вздохи означает убрать и сами страдания, и причину тех страданий. Поэтому в переводе было бы неверно употреблять применительно к «слезам и вздохам» ни «все», ни «те» и ни «эти»; требуется либо вообще уйти и от слез, и от вздохов, либо использовать «часть», «чуть», «немного» и т.д. Мне очень хотелось использовать «хоть чуть», что давало возможность уйти от глагольной рифмы («Вернуть бы мне немного слез – хоть чуть – Глазам! груди – чуть вздохов…»), но в окончательном варианте я все-таки оставил глагольную рифму во имя естественности речи.
Вторая ловушка в этой строфе – донновское противопоставление «плодотворно – тщетно». На самом деле никакие страдания для человека не бывают тщетными, даже если их причина была по сути греховна: любое страдание учит человека смирению. Более того, элемент гордыни, неприятия судьбы, данной свыше, есть в основе любого страдания, а не только того, которое когда-то пережил поэт; противопоставление Донна умозрительно (так же, как умозрительна и «святая досада»: никакая досада не может быть святой), и, поскольку надо было чем-то жертвовать, я пожертвовал умозрительностью, оставив главное (с моей точки зрения) – переживание Обожествления женщины как греха.
Благодаря этому удалось высвободить часть 4-й строки; к тому же оборот «пришлось хлебнуть мне мук» заменил всю риторику 6-й строки, и в результате во вторую строфу мне удалось, как мне кажется, втиснуть внятное изложение, из-за чего поэт страдает. В третьей строфе пришлось из 4-х сравнений одно убрать («тщеславного гордеца» - он меньше всего ассоциируется с переживаемыми «сейчас» страданиями), а в «замке» опустить «причину и следствие», и без того уже объясненные; зато в 12-й строке удалось дать аллитеративно-смысловую игру слов: «бед глуша – лишь… бедняге». В целом тональность этого стихотворения все же поспокойнее, чем в I сонете – да так и должно быть: невозможно постоянно горевать или постоянно молиться по поводу такого греха, он переживается и в переживании каждый раз искупается при воспоминаниях, но зато это покаяние – действительно надолго.

Владимир Козаровецкий, поэтический перевод, 2006

Сертификат Поэзия.ру: серия 986 № 46031 от 03.07.2006

0 | 2 | 10631 | 15.11.2024. 11:22:00

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []