Спасибо.
А я пока не могу, слишком больно!

Боже мой, Виктор... :***-(((

Простите дети нас, скупых
И на любовь и на защиту...
Простите нас, довольных, сытых,
За то, что расплодили их.

Что вовсе не старуха смерть,
А рослый парень в черной маске...
Не те мы оживили сказки,
И как теперь в глаза смотреть

Тем вам, что остаётесь жить,
Как сметь вас усадить за парты?
Во взрослых веру как обратно
Из битых стёкол нам сложить?

Остро, гневно стоят вопросы, но еще больнее ответы.
А в последней фразе понимаешь, что то, что они там пережили - непостижимо просто понять нам, живым.

С уважением,
Оля

Виктор!
Я никогда не думала, что спустя 63 года стану не участницей,
а свидетелем фашистского издевательства над детьми.
Для меня 101 день войны стал ужасом на всю жизнь.
Была одной из немногих, кто остался в живых вместе с мамой и братом.
Когда фашистский лётчик развернул самолёт, увидев что я вскочила и смотрю на него в упор,
поняла - это конец, и прикрыла собою мать, чтобы умереть вместе.

Больно, нестерпимо больно…
Низкий поклон Вам, Виктор, за краткость, ёмкость и силу слова.
Лариса Дмитриева.

Очень тяжело...
Не могу представить, как теперь будут жить оставшиеся в живых и все родные.
С уважением,

Витя, потрясающие стихи!.
Твой Саша.

Витя, вот тут часть ответа на твой вопрос:
http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/67n/n67n-s14.shtml

К сожалению, читаю лишь сейчас.
И, кроме всего прочего,
тут еще один щемящий нюанс.
Не знаю, вспоминали ли здесь Жванецкого
(все отклики прочитать не успеваю),

но мне сразу вспомнилось

"Не дети наше будущее -- старики наше будущее!"

очень тонкие взаимоотношения с Временем у Вас, Виктор.
Вы - ПАЛИНДРОСОФИЧЕСКИЙ поэт.

я еще, с Вашего позволения, об этом напишу подробнее.

АБ

Эхо Беслана до сих пор отдаётся в моём сердце. Меня поразило то, что ни в одной реце название этого города не произнесено.
Всего Вам самого наилучшего,
Сёма

Виктор! Только хотела несколько слов добавить в защиту "гражданской поэзии"... Мне памятны эти дни до мельч. подробн., как и то утро, когда я пришла к дому на ул. Гурьянова, где живу. Может, выскажусь коряво: люди носят в себе сгусток невыразимой боли, не находят места от горя... Поэт в немногих строках выразит эту боль, и станет легче, потому что в этих словах и приговор, и милосердие, и как бы глас свыше. В этом задача гражд. поэзии - сиюминутный, но такой необходимый людям отклик. Поэту верят у нас... Именно поэтому так часто разочаровываются. Знаю, Вы поняли. Поклон Вам. Об "Англетере" как-нибудь в след. раз. С уважением Ольга.