Смертный, видишь?  Я здесь!  Греза камня, резца оправданье!

Грудь моя для поэтов мечта, и награда, и боль.

И поэты идут  распознать во вселенной любовь

И наполнить строку немотой  вещества мирозданья.

 

Трон мой правит лазурью, я тайна, я сфинкс в небесах;

Я люблю в снежный вихрь подмешать белый пух лебедей,

Ненавижу движенье потерявших орбиты идей,

Никогда не смеюсь. Никогда не бываю в слезах..

 

А поэты следят  за моей грациозной походкой,

Изучают меня изо всех поэтических сил,

Числят каждый мой жест величайшей своею находкой;

 

Те манеры мне каменный Карл или Фридрих любезно ссудил.

Зеркала моих глаз, этих праздничных глаз,умножая вещей обаянье,

Отразят вдруг поэту весь мир и предвечного света сиянье.

 

 

 

La Beauté

 

Je suis belle, ô mortels! comme un rêve de pierre,
Et mon sein, où chacun s'est meurtri tour à tour,
Est fait pour inspirer au poète un amour
Eternel et muet ainsi que la matière.

 

Je trône dans l'azur comme un sphinx incompris;
J'unis un coeur de neige à la blancheur des cygnes;
Je hais le mouvement qui déplace les lignes,
Et jamais je ne pleure et jamais je ne ris.

 

Les poètes, devant mes grandes attitudes,
Que j'ai l'air d'emprunter aux plus fiers monuments,
Consumeront leurs jours en d'austères études;

 

Car j'ai, pour fasciner ces dociles amants,
De purs miroirs qui font toutes choses plus belles:
Mes yeux, mes larges yeux aux clartés éternelles!

 

 

— Charles Baudelaire