А
втор
О
тделы и рубрики
Дворянка
Автор:
Виктор Гаврилин
Отдел (рубрика, жанр):
Лирика
Дата и время публикации:
12.11.2025, 16:28:53
Сертификат Поэзия.ру: серия
1423
№
192736
Памяти И.С.
С наивной
душой гимназистки,
с сухим провалившимся ртом
дворянка породы российской –
старушка в пальто продувном.
Старинный застиранный бархат,
зашторивший глухо окно, –
вот всё, что осталось от барства.
Да было ли с нею оно?
Великие ветры эпохи,
октябрьские ветры смели
остатние жалкие крохи
от прежде роскошной семьи.
Как всё оказалось некрепко!
Как всё оказалось грешно!
История мстила за предков –
за кровь их, за власть и вино.
И мстила порою жестоко.
Но ей, не от мира сего,
для счастья хватало и Блока,
заветного тома его.
А ныне старинную шляпку
лишь скинет с седой головы –
усталую русскую бабку
в ней сразу увидите вы.
И часто в окно спозаранок
я вижу пальтишко её –
одна из последних дворянок,
сутулясь, идёт в забытьё.
1974г.
Виктор Гаврилин,
2025
Сертификат Поэзия.ру: серия
1423
№
192736
от
12.11.2025
18 |
11 |
174 |
05.12.2025. 09:47:31
Произведение оценили (+):
["Екатерина Камаева", "Олег Духовный", "Павел Сабинский", "Елена Орлова/Хлопкина", "Сергей Шестаков", "Александр Чекалов", "Светлана Ефимова", "Владимир Старшов", "Аркадий Шляпинтох", "Ирина Бараль", "Корди Наталия", "Наташа Гамова", "Алёна Алексеева", "Алексей Кулешин", "Надежда Буранова", "Сергей Красиков", "Владимир Мялин", "Евгений Иванов"]
Произведение оценили (-):
[]
Тема:
Re: Дворянка
Виктор Гаврилин
Автор
Надежда Буранова
Дата и время:
12.11.2025, 19:33:35
для счастья хватало и Блока...
А ведь, действительно, томик стихов Блока может сделать счастливой. И не только старую дворянку. )
Вспоминаю своё увлечение Блоком. Его стихи, дневники. материалы о нём, изданные Пушкинским домом, книги о нём. А потом - счастливейшие дни! - поездка в Ленинград, чтобы пройти по Блоковским местам, дорога к памятнику на Литературных мостках...
Спасибо, Нина, за публикацию этого стихотворения Виктора, которое трогает до глубины души и вернуло меня в молодые годы.
С теплом,
Надя
Да, была у нас с Виктором в друзьях такая дворянка Ирина Сергеевна. Не помню, каким ветром ее занесло из Москвы в наш военный закрытый городок в Солнечногорске. Интеллигентная, умная, глубоко образованная, из литературной среды. Дружила с Олешей и Шкловским. С Виктором они сдружились на почве любви к Блоку.
Ирина Сергеевна старалась держаться с достоинством, но иногда, глядя на нее, мы испытывали острое, щемящее чувство жалости к тому, что осталось прозябать вот так...
По- моему, автор сумел выразить все эти чувства сострадания к старости, которая не ропщет, не обвиняет, а счастье видит совсем в другом.
Спасибо тебе, Надя, что отозвалась на это стихотворение.
Нина.
Благородство и чувство собственного достоинства... Дивная эпоха, канувшая в лету...
Спасибо, Наташа.
Рада Вашему вниманию.
Нина Гаврилина.
Как прекрасно, но как же больно...
Спасибо Виктору и вам, Нина.
Спасибо Вам, Аркадий, за теплое понимание.
Нина Гаврилина.
"Как всё оказалось грешно"
Спасибо, Нина, за это стихотворение!
Да, история ли мстила? Мстили люди, к сожалению...за кровь. Нашу Тантусю (от la tante - тётя) Нину Васильевну Цвылёву сослали на много лет за эту кровь, а потом милостиво разрешили вернуться и предоставили комнату в общежитии в Рощино, которую она делила вместе с парой глухонемых. Большую часть года она жила у нас. Будучи очень пожилым человеком, сломав шейку бедра, передвигаясь по нашей коммуналке на костылях, она ежедневно принимала душ утром и к обеду выходила в свежей блузке с кружевным воротником. У неё были всего две памятные вещи - прекрасные настольные часы, чудом сохранившиеся, видимо у родственников пока она была в ссылке,и ещё маленький флакончик от французских духов , кажется Cote, который хранил запах. Она читала Диккенса, играла с нами, детьми, в хальму и "кто первый". И никогда....никогда не говорила о Торжке, Грузинах, не показывала нам фотографии большой семьи за столом в имении на Масленицу. Эти фотографии сейчас у нас и у Лампсаковых (это наша общая родня). Ни одного слова о ссылке и умершем там сыне. Ни слова.
А Диккенса и я люблю перечитывать. Именно то собрание сочинений, которое нам подписала Тантуся в своём Рощино (там подписки были свободны).
Вы обратили внимание, что стихи Виктора трогают в нас эти струны, старые, истёртые, но начинающие звучать снова от его простых и понятных каждому слов. Спасибо Вам, Нина!
Наталия, с большим удовольствием читала Ваши воспоминания. И я вспомнила еще один случай, связанный с Ириной Сергеевной. После окончания института иностранных языков им. М. Тореза, Виктор работал переводчиком в Министерстве местной промышленности. Он был читателем Московской библиотеки иностранной литературы. Один из друзей, который привозил ему книги, забыл в метро книгу Моэма "Бремя страстей человеческих" канадского издания. Виктора исключили из читателей, для него это было настоящей трагедией - он читал в подлиннике своих любимых авторов. И тогда Ирина Сергеевна обратилась к Виктору Шкловскому, с просьбой помочь. Везло же Гаврилину на хороших людей! Шкловский пишет письмо своему другу, профессору Брайтонского университета Робину Миллеру, и тот присылает ему эту книгу и именно канадского издания. Так Виктор был восстановлен читателем в библиотеке. Я читаю письмо Шкловского, где он ободряет Виктора и просит его обращаться, если будут какие-то проблемы, и удивляюсь той человеческой доброте и отзывчивости, которую в наше прагматическое время трудно представить. И еще помню, как горевала Ирина Сергеевна, когда в 1984 году пришло известие о смерти Шкловского. Мы провожали её на похороны и грустили вместе с ней.
Спасибо большое, Наталия.
Нина Гаврилина.
Нина, Виктор Шкловский был мужем Василисы Корди (это другая ветвь Корди). Удивительно, как тесен мир. Но воспоминаний о нём не осталось в нашей семье. Поэтому приятно было прочитать о его отзывчивости. А то, что он обратил внимание на Виктора, это как раз не удивительно. Виктор Борисович разбирался в литературе и не мог не понимать, что Виктор Гаврилин - поэт.
С уважением,
Наталия
Моя бабушка (1896 г. р.) говорила, что до революции порядка была больше. Барин у них был деловой, всегда в полях с мужиками.Сам не пахал,конечно, как Лев Толстой, но всё контролировал и во всём разбирался. Сеялки-веялки из Англии выписывал, чтобы облегчить труд. Дочь его в приходской школе преподавала. Все крестьянские дети учились грамоте, даже девочки.
Семью барина после революции сослали в Сибирь. Посадили на телегу и повезли. Вся деревня шла провожала, плакали, потому что это были добрые хозяева, а не всякие карикатурные дворяне, про которых писали русские классики. Возможно, что ни в какую Сибирь их так и не довезли, а отъехали подальше в поля и расстреляли в балке. Потому что больше об этой большой семье никто не слышал. Уезжая, барин говорил людям, чтоб разбирали книги из библиотеки. У них богатая библиотека была. У меня есть книги из той библиотеки.
Елена, спасибо, что поделились этой интересной информацией. Наверно, почти у каждого сегодня есть какие-то истории из прошлого, связанные с необычными встречами и событиями. И я рада, что скромное стихотворение Виктора вызвало такой интерес.
Нина Гаврилина.