отшельник по имени Ижень или встреча культур

    Однажды Великий Шаман из Северной Скалистой Пустоши прослышал об отшельнике с Великой Восточной Горы по имени Ижень и решил наведаться в гости, попить чайку, навести мосты между народами, так сказать. И вот надел он свой легкий маньак с лентами и колокольчиками, порук с высушенной вороньей головой с черными глазами и крыльями, навесил на пояс расшитый кисет, заткнул за пояс длинную корявую трубку, несколько мягких устрашающих игрушек, взял бубен с колотушкой, витиеватый посох и полетел.

    Отшельник жил на северном склоне горы в своей маленькой хижине, крытой соломой возле тихой горной речки, где он ловил рыбу. Из всей одежды имелись у него заношенные дырявые тканые штаны, рубаха со следами от пролитого вина и черный платок на голове. Из всей мебели – тростниковая циновка да столик у окна. По своему обыкновению в этот теплый весенний вечер он сидел неподалеку от дома на берегу речки возле плакучей ивы, распустившей свои нежные золотистые ветви, с закинутой удочкой и думал о Едином. Солнце скакало по дальним вершинам, спускаясь все ниже. Рыба, глядя на задумчивого отшельника, медитировала.

    Внезапно воздух взвихрился, и словно из ниоткуда с громким карканьем на высокую скалу опустился взъерошенный Шаман. Пригладив перышки на голове, он церемонно поклонился и прокричал:

– Мир Вашему Дому, огоньку не найдется? –  проворно скатываясь со скалы.

Отшельник приветливо кивнул. 

– Ах, да, у меня же все есть, – Шаман снял с шеи маленькое медное зеркальце, покосился в него, и стал ловко набивать трубку пахучей травкой из кисета. 

– Раскурим?..

Отшельник приветливо кивнул. Его собеседник долго ловил луч замершего в полете на последнюю вершину солнышка, неторопливо рассказывая:

– Я прибыл к вам с Великой миссией с Великого Севера пролетом через Западные Лакуны Тьмы. Мы, Великие, должны объединяться, чтобы стать Заметными и Славными, и заполнить все Лакуны Тьмы от Скрытых Глубин Мрака до Черных Вершин Космоса…

Травка в трубке подернулась легким дымком от яркой точки луча, отраженного зеркальцем, и Шаман глубоко затянулся. 

– У вас есть грабли? –  задал он неожиданный вопрос.

Отшельник приветливо кивнул. 

–  Тогда вы меня поймете, – протянув было трубку старику, Шаман закатил глаза, и минуту как будто к чему-то прислушивался, затем посмотрел затуманенным взором, затянулся еще раз, и вдруг зашептал, быстро оглянувшись по сторонам: 

–  Кое-кто хочет, чтобы Вы наступили на грабли еще раз! В Западных Лакунах обитают хитренькие чудовища… Они и у вас есть, в темных ущельях, где их никто не обнаружит! Вон, смотрите, в той низине ползущий туман, видите? Это все они! Вы ведь боитесь, я вижу, вы боитесь. Сейчас вы будете гневаться, а чуть попозже раздражаться. Так вот знайте, это все они!

Шаман возбужденно замахал, трубкой – в одной руке, и бубном – в другой. 

–  Они питаются вашей силой! – он начал приплясывать.

Перья на его голове встопорщились, глаза вороны покраснели, дым из трубки валил клубами, бубенцы на бубне заливались, рыба, глядящая из воды, выпучила глаза.

– Хищники подстерегают, они повсюду, они окружают, скоро они захватят весь мир! Вы не должны игнорировать их! Освободитесь от них!..

Отшельник, удивленно смотрящий на шокированную рыбу сквозь черный дым, приветливо кивнул.

– Они всегда были, есть и будут!  – Шаман уже нарезал круги по берегу и в страстном раже запрыгнул в речку, топая ногами по кристально-зеленоватым струям, брызги словно крылья взлетали вокруг. Рыба, не выдержав напряжения, в ужасе заглотнула голый крючок и замахала плавниками, мол, тащи, тащи! Отшельник приветливо кивнул, зачерпнул в горшок еще не замутненной воды с краю, и пустил туда рыбу. Солнце яростным малиновым огнем сползало к синему морю. Над рекой летал какой-то пух, обрывки ниток, перьев, пепел и сушеные части животных.

– Куда же вы? – вскрикнул Шаман вслед уходящему с горшком отшельнику. – У нас же миссия, я не считаю этот подход правильным, давайте поговорим о позитиве, я не возражаю!...

Отшельник, зевая, приветливо кивнул. Шаман не мог знать, что имя старика – Ижень – означает не только «Одиночка», у него было другое значение – «Все Едино».