Альфред де Виньи. Смерть волка. Часть II

Дата: 03-02-2024 | 11:17:08

II

 

 

Разряженным ружьем  мой охлаждая лоб,

Я думать стал:  идти и речи не могло б

О травле этих трех – волчицы и щенят.

Прекрасная вдова, пусть вас леса хранят!

Я знаю, с мужем быть в великом испытанье

Ты предпочла бы, но – спасай своих созданий!

Их надо научить переносить невзгоды

И сделок не вершить с двуногою породой,

Которая зверью готовит злое рабство,

Лишая собственности  все лесное братство.

Псы за ночлег и корм тиранят то и дело

То племя, что века урочищем владело.

 

Увы! Вот человек! Гордится званье славным,

Но проживет свой век зависимым и слабым.

Когда пробьет наш час, и надо умирать,

Нам следует пример с животных мудрых брать.

Что на земле творим? Что наши злость  и благость?

Молчанье есть закон, все остальное – слабость.

– Ах, странник диких мест, я внял тебе вполне,

Твой взгляд, последний взгляд сказал так много мне:

– «Коль повелишь душе туда взойти смиренно,

Где гордость стоиков парит над миром бренным,

Узнаешь ты наш дом, а я там был всегда.

Стонать, молиться, ныть, когда придет беда –

Все слабость, трусость, ложь, и недостойно нас.

Отдай долги Судьбе, пересчитай запас:

Прыжок, побежка, молния внутри –

                                   и хватка волчья.

Потом танцуй, страдай, как я, умри –

                                     все это молча".

                             

 

 

 

 Alfred de VIGNY
1797 - 1863

La mort du loup

 

II

J'ai reposé mon front sur mon fusil sans poudre,
Me prenant à penser, et n'ai pu me résoudre
A poursuivre sa Louve et ses fils qui, tous trois,
Avaient voulu l'attendre, et, comme je le crois,
Sans ses deux louveteaux la belle et sombre veuve
Ne l'eût pas laissé seul subir la grande épreuve ;
Mais son devoir était de les sauver, afin
De pouvoir leur apprendre à bien souffrir la faim,
A ne jamais entrer dans le pacte des villes
Que l'homme a fait avec les animaux serviles
Qui chassent devant lui, pour avoir le coucher,
Les premiers possesseurs du bois et du rocher.

Hélas ! ai-je pensé, malgré ce grand nom d'Hommes,
Que j'ai honte de nous, débiles que nous sommes !
Comment on doit quitter la vie et tous ses maux,
C'est vous qui le savez, sublimes animaux !
A voir ce que l'on fut sur terre et ce qu'on laisse
Seul le silence est grand ; tout le reste est faiblesse.
- Ah ! je t'ai bien compris, sauvage voyageur,
Et ton dernier regard m'est allé jusqu'au coeur !
Il disait : " Si tu peux, fais que ton âme arrive,
A force de rester studieuse et pensive,
Jusqu'à ce haut degré de stoïque fierté
Où, naissant dans les bois, j'ai tout d'abord monté.
Gémir, pleurer, prier est également lâche.
Fais énergiquement ta longue et lourde tâche
Dans la voie où le Sort a voulu t'appeler,
Puis après, comme moi, souffre et meurs sans parler.

 




Андрей Гастев, поэтический перевод, 2024

Сертификат Поэзия.ру: серия 1777 № 180381 от 03.02.2024

3 | 7 | 301 | 27.11.2024. 19:54:14

Произведение оценили (+): ["Бройер Галина", "Владимир Корман", "Ирина Бараль"]

Произведение оценили (-): []


Хорошо, Андрей. Но - рифма - не всегда. Знаю, Вы скажете, что надо быть выше, смотреть шире и фу такими быть, кто косно поминает точность рифм. И, возможно, глазную неточность можно было бы привлечь в оправдание приблизительных созвучий в переводе. Да их буквально раз, два - и обчелся )

Спасибо, Ирина. Хорошо, что хорошо. Но Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, пока не притащат рифмы с собой на Страшный Господень Суд! Я нашел три перевода этого стихотворения, среди них один приличный – короля поэтов, кайзера среди переводчиков, Вильгельма Левика. Очень правильный перевод, точные рифмы, и до чего же скучно! Как же быть? Это знают только гении, скажем, Пиндар. Но Пиндар теперь у нас не очень актуален из-за новшеств в УК по поводу применения точных рифм. Спасибо!

 

Я прочитала переводы Курочкина и Левика. Не скажу, что соскучилась, но перевод Курочкина на мой вкус ярче и за полтора столетия нисколько не устарел.

Ирина, Ваша оценка Курочкина заставила меня задуматься и перечитать его более внимательно.  Я затаил дух и навострил  слух. Не знал, что Курочкин такой древний. Хотя мог бы сразу почувствовать. Но заключительный аккорд из модернового криминального сериала «умирай, не пикнув!» стер всю прелесть архаики. И потом, «Охотники давно преследовать пошли

Волчицу и волчат — и были уж вдали.» - нельзя же отсебятину пускать против замысла оригинала! И вот еще монотонный альтернанс, которому все приносится в жертву на парных рифмах. Но Вы правы, это не скучно.

Альтернанс - классическое правило. Восставать против него, по-моему, все равно что пытаться ниспровергнуть сонетную форму с установленными правилами или другую твердую форму. Честно говоря, я трижды спонтанно отступила в переводе от альтернанса и, хотя результат был удовлетворяющий меня, чувствую себя все же нарушительницей, а не революционеркой.
Что же касается Курочкина, то, думаю, за следующий фрагмент ему можно многое простить:

Спокойно волк стоял. Вдруг, с молнией во взгляде,
Взглянув кругом себя, поняв, что он в засаде,
Что некуда бежать, что он со всех сторон
Людьми с рабами их, борзыми, окружен,
Он к своре бросился и, землю взрыв когтями,
С минуту поискал, кто злее между псами…
Мы только видели, как белые клыки
Сверкнули, с жертвою, попавшею в тиски.
Казалось, не было такой могучей власти,
Чтоб он разжал клыки огнем дышавшей пасти:
Когда внутри его скрещался нож об нож,
Мы замечали в нем минутную лишь дрожь;
Одна вслед за другой в него влетая, пули
В тот только миг его значительно шатнули,
Когда, задавленный, из челюстей стальных,
Свалился наземь пес в конвульсиях немых.
Тогда, измерив нас уж мутными глазами,
В груди и в животе с вонзенными ножами,
Увидев в близости стволов грозящих круг, —
До выстрела еще, он на кровавый луг
Лег сам — перед людьми и перед смертью гордый, —
Облизывая кровь, струившуюся с морды.
Потом закрыл глаза. И ни единый звук
Не выдал пред людьми его предсмертных мук.


Так. Остается только понять, причем здесь сонет и сонетная форма. Тут волк сел на задние лапы, высунул язык и сказал себе: «Умри и не пикни!» Потом завыл на луну.

И все дремало в тишине
При вдохновительной луне.