уже утро
ты чутко спишь и, наверное, сквозь сон слышишь, как я босиком шлёпаю в нашу крошечную кухню
чтобы сварить кофе

в углу сиреневой полки свили гнездо солнечные птицы и уже успели вывести птенцов
до полудня все они улетят, потому что они всегда улетают до полудня

кофе закончился
я ныряю в ближайшее платье, зашнуровываю кроссовки и съезжаю вниз по узеньким перилам

и через минуту захлёбываюсь фантастической симфонией, которую много лет назад сочинил самый первый владелец ле галет

тонкие ароматы щекочут память, и я снова чувствую себя маленькой девочкой, мечтающей поскорее вырасти, чтобы месье Лёгран позволил мне стоять за белым прилавком и заворачивать в тонкие бумажные пакеты традисьоны, политые белым ванильным соусом бриоши, круасон-оз-эмонд и пахнущие сливочным маслом канеле

я выросла, и прилавок лe галет так и остался моей детской прихотью
а может, мне просто нравился месье Лёгран, нравились его большие добрые руки, которыми он с вечера замешивал тесто и на рассвете рвал его и бросал в маленькую печь

бонжур, Эжени, давно ты не приходила так рано — месье Лёгран улыбается, но в складках его лба лёгкое беспокойство —
такая незадача, Эжени, нужно отвезти маму к доктору, а с утра больше всего покупателей... не знаю, что и делать...

я стою за белым прилавком и приветствую потревоживших дверной колокольчик
бонжур, мадемуазель, бонжур мадам /у Вас чудесное платье/, бонжур месье, меня зовут Эжени, месье Лёгран вот-вот вернётся, а пока его нет, я к Вашим услугам

купив кофе, я возвращаюсь к тебе
у меня в руках самый вкусный в мире хлеб и твои любимые круассаны c ещё горячим шоколя внутри

ты всё ещё спишь, и несколько солнечных птиц, вылупившихся в глубине сиреневой полки, тихо сидят на твоём плече

я ныряю под одеяло и смотрю, как потревоженные птицы соскакивают с плеча и перебирают лапками вдоль узенькой солнечной полоски, до тех пор, пока полностью в ней не исчезнут