Г. Гейне. Мне юная снилась принцесса

Уважаемый Павел!

Попав на этот сайт, Вы (надеюсь) понимаете, куда влипли.

Хорошо, что хоть влипли не сразу к Ирине Бараль в «Наследники...», ибо тут

Вам пришлось бы «отвечать» за отступления Вашего текста от

множества «правил». Часто верных, отчасти надуманных.

Это не упрек замечательным профессионалам из «школы Бараль»,

но просто констатация развития переводческих установок, меняющихся не только от времени к времени, но и от автора к автору или от sprache zur sprache. Почему «zur»? Почему «от» а не «von»? Это на самом деле далеко не так важно, как структура образов, переносимая из теста в текст.

Вот как трактует эту самую образность Анненский:

МНЕ СНИЛАСЬ ЦАРЕВНА В ЗАТИШЬЕ ЛЕСНОМ...

Мне снилась царевна в затишье лесном,
Безмолвная ночь расстилалась;
И влажным, и бледным царевна лицом
Так нежно ко мне прижималась.—

«Пускай не боится твой старый отец:
О троне его не мечтаю,
Не нужен мне царский алмазный венец;
Тебя я люблю и желаю».

«Твоей мне не быть: я бессильная тень», —
С тоской мне она говорила, —
«Для ласки минутной, лишь скроется день,
Меня выпускает могила».

Перевод И. Ф. Анненский

 

А вот англоязычный вариант

I dreamt of a royal child
English translation © Richard Stokes

I dreamt of a royal child
With pale and humid cheeks;
We sat beneath the green lime,
And clasped each other full of love.

“I do not want your father’s throne,
Nor his sceptre of gold,
I do not want his diamond crown,
It’s you I want, you lovely one!”

That cannot be, she said to me,
For I lie already in the grave,
And only at night do I come to you,
Because I love you so much.

Translation © Richard Stokes, author of The Book of Lieder (Faber, 2005)

Между тем авторский текст принципиально иной:

 

Mir träumte von einem Königskind,
Mit nassen, blassen Wangen;
Wir saßen unter der grünen Lind‘,
Und hielten uns liebumfangen.

«Ich will nicht deines Vaters Thron,
Und nicht sein Zepter von Golde,
Ich will nicht seine demantene Kron,
Ich will dich selber, du Holde!»

«Das kann nicht sein», sprach sie zu mir,
«Ich liege ja im Grabe,
Und nur des Nachts komm ich zu dir,
Weil ich so lieb dich habe.»

Ясно, что прилагаемые к моему посту варианты

отвечают установкам восприятия, которыми руководствовались переводчики «в их время»!

А как «надо»? Это вопрос не только спорный, но и, пожалуй, неразрешимый.

Если следовать эквилинеарности и рифменной структуре, то легко утратить образность.

Если отказаться, то где гарантия, что публика эти отступления оценит.

У Гейне используется дольник, крайне редкий во времена Гейне в русской традиции. Настоящий «гейневский» дольник присутствует у русских символистов, прежде всего, у Блока и Гиппиус. Но там способ организации речи уже другой.

Чтобы «переплюнуть» Левика, надо бы совместить обе тенденции. Удачи!

Здравствуйте, Павел. Я рада пополнению рядов переводческой рубрики и хорошо, что Игорь Белавин меня опередил - мне осталось только сказать, что на мой взгляд стихотворению в переводе существенно не хватает уточнения "Твоего отца" для цельности его восприятия.